Идеальный мир для Химеролога 3 - Олег Сапфир

— Почему? — уточнил я.

— У меня собака была, боевая. Вместе с ней прошли два десятка вылазок. Она мне жизнь спасла трижды. А потом её накрыло… Я её на руках выносил из-под огня. До сих пор снится. Не хочу я больше… привязываться. Терять больно.

Я посмотрел на него. В его словах не было пафоса. Только искренняя боль.

— А если химера не будет умирать? — спросил я.

Он поднял на меня удивлённый взгляд.

— Это… это вообще реально?

— ДА РЕАЛЬНО, БЛИН! — раздался с потолка возмущённый вопль.

Все инстинктивно вскинули головы. На потолочной балке, свесив лапы, сидел Кеша и яростно жестикулировал крыльями.

— МЕНЯ ВОТ ВЧЕРА ОПЯТЬ УБИЛИ! ДЛЯ ПРОФИЛАКТИКИ! И НИЧЕГО, СИЖУ ТУТ, ЖИВОЙ! ХОТЯ ЖИЗНЬ — ДЕРЬМО!

Я медленно повернул голову. Из-за двери тут же выскочили два хомяка-спецназовца. Они ловко вскарабкались по стене, подбежали к Кеше, схватили его за крылья и потащили куда-то в темноту под потолком.

— ДА НЕ ЗАТЫКАЙТЕ МНЕ КЛЮВ, Я СЕЙЧАС ВСЁ ИМ РАССКАЖУ! — доносились его затихающие вопли.

Я повернулся обратно к ошарашенным ветеранам, которые смотрели на потолок, где только что исчез говорящий попугай.

Первым дар речи обрёл Семён Петрович. Он медленно повернулся ко мне.

— Бессмертный, значит, — задумчиво протянул он. — А громкий какой… Его можно использовать для отвлечения внимания.

— А если к нему гранату привязать? — с живым интересом спросил однорукий. — Он же всё равно выживет. Идеальный доставщик «подарков»…

Ветераны одобрительно загудели, тут же начав накидывать варианты использования бессмертной птицы. Я дал им пару секунд насладиться моментом.

— Так вот. Насчёт бессмертия… — продолжил я. — Да, это возможно. С некоторыми нюансами. В общем, вы приняты. Все. Завтра Валерия оформит вам контракты и выдаст аванс.

Когда они ушли, Валерия подошла ко мне.

— Вик, а зачем это всё? — спросила она. — Ну, серьёзно. Они же… инвалиды. С них же толку почти никакого, они едва ходят.

— Они ПОКА ЧТО едва ходят, — поправил я, глядя ей в глаза. — Всегда можно что-то придумать.

Я взял со стола листок и быстро набросал схему.

— Вот смотри. У этого, например, — я ткнул пальцем в имя одного из ветеранов, — сердце слабое. От любого резкого движения может отказать. Но если, к примеру, взять сердце пустынной игуаны — оно у них трёхкамерное, очень выносливое, — адаптировать его под человеческий организм, слегка изменить структуру клапанов, добавить пару блокирующих атрибутов, чтобы оно не перегревалось… Проблема решена.

Валерия посмотрела на мои каракули, потом на меня.

— Да, осталось только найти миллионов десять-двадцать на такую операцию. И на материалы. И всё сделать. Может, если у нас есть такие деньги, сразу императорскую гвардию перекупим?

— А зачем нам эти бездельники? — хмыкнул я. — Ты видела когда-нибудь императорскую гвардию в Диких Землях?

— Не видела.

— А слышала?

— Не слышала.

— Вот. Я же говорю, бездельники. А эти, — я кивнул на дверь, за которой только что скрылись мои новые сотрудники, — эти знают, что такое настоящие битвы. Мне нужны бойцы, а не парадные куклы. А с деньгами… разберёмся. Главное — есть цель. И материал для работы. А остальное — дело техники.

* * *

Особняк в пригороде Петербурга

На следующий день они приехали по адресу.

Старый обшарпанный двухэтажный особняк на окраине города, который, казалось, держался на честном слове.

— Ну и дыра-а-а… — протянул Костыль, оглядывая покосившийся забор. — Я бы в такой халупе даже пленного держать не стал. Умрёт ведь от тоски…

Семён Петрович Орлов, он же Беркут, проигнорировал ворчание. Он подошёл к массивным кованым воротам, преграждавшим въезд во двор. Ржавая цепь толщиной в палец стягивала створки, но висела свободно — замок был сорван, остались лишь его обломки на звеньях.

— Кто-то уже побывал, — заметил Седой, подняв с земли кусок ржавого металла.

— Или хозяева забили, — усмехнулся Костыль.

Беркут кивнул Кабану — здоровяку, который одним своим видом мог бы снести эти ворота.

— Кабан, нежно.

Тот хмыкнул, подошёл, ухватился за створку и навалился всем весом. Металл заскрипел, петли завыли, но ворота не поддались — внизу что-то их держало.

— Проще выломать, — пробасил Кабан, разминая плечи.

— Отставить, — остановил его Беркут.

Он обошёл ворота справа, присел на корточки у основания опорного столба и внимательно осмотрел его. Внизу, почти вровень с землёй, из металла торчал толстый проржавевший штырь, уходивший в паз в бетоне. Беркут поднялся и резко ударил берцем по верхней части столба.

С громким лязгом штырь выскочил из паза. Ворота качнулись и со скрипом подались внутрь.

Костыль присвистнул.

— Точно, я и забыл. Стандартная дачная противоугонка образца девяностых. У моего деда на сарае такая же стояла.

Семён Петрович молча обошёл дом, заглядывая в мутные окна. Внутри царил хаос. Горы мусора, перевёрнутая мебель, облезлые стены…

«Подстава, — пронеслось в его голове. — Точно подстава. Заманили нас сюда, как крыс в мышеловку».

Он и его люди — двенадцать списанных в утиль ветеранов, — стояли посреди заросшего бурьяном двора и с сомнением смотрели на своё новое «место базирования».

Но приказ есть приказ. А контракт, подписанный вчера, был для них единственным шансом на нормальную жизнь.

— Так, бойцы! — рявкнул Беркут, и его голос, не растерявший за годы командных ноток, заставил всех выпрямиться. — Хватит сопли жевать! Мы здесь не на экскурсии. Это наша новая база. И наша новая работа. Значит, первым делом — порядок!

Он тут же начал раздавать команды, как на учениях.

— Седой, Кабан, вы двое — на второй этаж. Зачистите там всё. Весь хлам — вниз. Костыль, ты со своими — первый этаж. Окна, двери, полы… Чтобы к вечеру блестело! Остальные — за мной, во двор.

Работа закипела. Через полчаса со второго этажа донёсся грохот и приглушённый смех. Беркут нахмурился, собираясь рявкнуть, но тут из окна показалась голова Седого.

— Командир, тут это… Наследство, видать, от прежних жильцов.

Он сбросил вниз старый пыльный сундук. Тот с треском приземлился на кучу тряпья. Из приоткрытой крышки торчало что-то розовое… Костыль, проходивший мимо с охапкой гнилых досок, с любопытством ткнул в находку носком ботинка.

Крышка откинулась. Сундук был доверху набит сценическими костюмами для какого-нибудь театра. Блёстки, стразы и гора розовых перьев…

— Опа! —