Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

– Вот, другое дело, – похвалил я.

За работой время, как водится, пролетело незаметно.

Краска уже ложилась ровно, листья шуршали под граблями, ученики работали и напевали себе под нос Ирину Салтыкову, чья песня играла из открытого окна машины.

У меня совсем вылетело из головы, что мы ждём курьера.

– Владимир Петрович! – окликнул Кирилл, запыхавшись. – Там курьер приехал, а Сани до сих пор нет. Что делать будем?

Курьер, паренёк с квадратным жёлтым рюкзаком за спиной, уже действительно стоял у ворот. Я глянул на часы, подмечая, что Сани нет уже около часа.

– Здорово, брат, – сказал я, подходя. – Можно рассчитаться наличкой?

Курьер покачал головой, вытащил наушник из одного уха.

– Нет, только по карте, у нас так в системе, – сказал он и вставил наушник обратно в ухо.

– А может, не в службу, а в дружбу? За чаевые метнёшься, положишь на свою карточку, сам оплатишь, а я тебе сверху добавлю? – предложил я решение.

Курьер снова вытащил наушник, посмотрел на меня уже внимательнее.

– Нет, к сожалению, так не получится. Мне ещё на другой заказ ехать.

– А если я тебе потом по телефону бабки скину, есть вариант? Под честное слово. Ну или загляни ко мне, как второй заказ отвезёшь, а я пойду деньги на карту закину.

Курьер на меня уставился, явно с удивлением.

– Н‑нет, нельзя.

Я помолчал пару секунд, глядя, как ветер поднимает пыль у его ног. Вот тебе и цифровая эпоха… а ведь раньше такие вещи решались просто – слово дал, и всё.

– Ладно, сейчас решим.

Я оглянулся – Марина стояла у турников, помогая ребятам красить. Она держала банку с краской, волосы выбились из‑под резинки, на щеке осталось голубое пятнышко краски. Настоящая малярша, блин.

– Марин! – позвал я. – Выручай, пожалуйста. Сможешь оплатить заказ со своей карты? Саня как вернётся, так деньги сразу отдам, слово даю. Ну или я тебе сейчас из своих дам.

Марина подошла, вытирая руки салфеткой, и посмотрела на меня с лёгкой тревогой:

– Владимир Петрович, а если он не вернётся?

Я усмехнулся.

– Саня? А куда он денется? Вернётся. Я таких, как он, за километр чую. Он просто запоздал. Кидать пацан точно не станет.

– Да я не про это… – Марина поколебалась секунду. – Ладно, сейчас переведу.

Она достала телефон, открыла приложение, курьер сунул ей свой телефон экраном. Пара движений пальцем – и всё было готово.

– Оплата прошла, спасибо.

– Спасибо тебе, брат, – сказал я, хлопнув его по плечу. – Давай поосторожнее на дороге, мир нынче нервный.

Курьер кивнул, оставил еду и ушёл к своему скутеру.

Марина тем временем стояла, протирая пальцы салфеткой.

– Только, Владимир Петрович, пожалуйста, не забудьте вернуть, – сказала она с лёгкой улыбкой.

– Ну, если забуду, – можешь меня краской облить, – ответил я. – И не в шутку, а как стены в спортзале – в три слоя.

Марина хихикнула, но на её лице явно застыло беспокойство.

– Чего такое? Еда не нравится? – я покосился на несколько пакетов, стоявших на земле.

– Да нет, просто… я думаю, где Саша. Банкомат‑то тут недалеко, минут пять ходьбы. Я, когда шла сюда, видела, что они работают. Да и если бы не работали, он бы снял прямо в отделении банка – оно там же, я его знаю, оно всегда открыто.

Я усмехнулся, стараясь разрядить обстановку:

– Ну, мало ли. Банк‑то может и работает, а может – хрен его знает, вдруг ограбление случилось?

Марина хмыкнула, но тревога не ушла. У меня, признаться, тоже кольнуло в груди что‑то нехорошее. Шуткой я прикрыл беспокойство, но сам уже насторожился. Саша ушёл давно.

– Ладно, сейчас звякну этому растяпе, может, где застрял.

Я достал телефон, набрал его номер. Сигнал пошёл сразу – значит, телефон не выключен. Уже хорошо, что нет вот этого «абонент – не абонент».

Только вот никто не ответил.

Марина стояла рядом, теребя свой телефон в руках.

– Я тоже звонила, Владимир Петрович, – шепнула она. – Трубку не берёт. Но там же недалеко… может, просто не слышит?

Я позвонил ещё раз. Секунды тянулись, потом звонок снова сбросился.

– Не берёт, – повторил я тихо.

Повисла пауза. Ребята вокруг, не чувствуя тревоги, переговаривались, возились с мешками с листьями и с краской.

Я заставил себя усмехнуться:

– Может, парень деньги взял да прогулял. Молодой, всякое бывает – в голову лезет всякая дурь.

Марина сразу качнула головой.

– Нет, вы, Владимир Петрович, плохо знаете Сашу, – заверила она. – Он очень хороший мальчик.

Скромный, старательный. И вообще ему тяжело в классе, его там… ну, не совсем принимают. Да вы и сами говорили, что кого‑то кинуть ему и в голову не может прийти.

Говорил… права Марина, конечно.

– Ладно, если ещё через полчаса не появится – пойду сам искать.

Она чуть успокоилась, но телефон всё равно не убрала.

Я же посмотрел на ребят – те уже приметили пакеты с едой и ждали отмашку.

– Всё, народ, перерыв. Перекусим – и снова за дело.

Пацаны заулыбались, кто‑то крикнул:

– Владимир Петрович, а пиццу с чем взяли?

– Ну подойди и посмотри!

Сразу зашуршали пакеты, запахло едой.

На траве разложили картонку, поставили коробки с пиццей, напитки. А ещё вытащили какую‑то белую коробку, из которой шёл странный запах. Вроде бы рыба, но не жареная, а сырая.

– А это что за фигня? – поинтересовался я.

– Роллы! – радостно ответил Кирилл.

Я присел на корточки, открыл крышку и недоверчиво посмотрел. Внутри оказались аккуратные цилиндрики из риса и ещё что‑то розовое, зелёное и какие‑то водоросли.

– Рыба в рисе? Варёная хотя бы?

– Не всегда, там сырая бывает, но свежая!

Я промолчал. Хотя хотелось возразить, что рыба, которая не видела сковороды, – это так себе еда. Прямой путь к глистам, прости, что скажешь.

Марина протянула мне коробку поближе:

– Попробуйте, Владимир Петрович. Вы правда никогда не ели?

– Да как‑то не доводилось, – сказал я, глядя на всё это подозрительно. – Я больше по классике: селёдка, картошка, лук.

– Попробуйте, – повторила Марина, – зря вы так. Это вкусно, правда.

– Ладно, – уступил я. – Где вилка?

– Вилки тут нет, едят палочками.

Я взял палочки, покрутил в пальцах, но эти скользкие деревянные штуки жили своей жизнью. Попробовал взять ролл – тот соскользнул и упал обратно.

– Давайте я помогу, – предложила Марина.

Она взяла палочки, ловко подцепила ролл и подняла.

– Вот так. Его надо чуть окунуть в соевый соус, – сказала она, макая ролл в маленькую баночку. – А сверху можно положить немного васаби – это такая японская горчица.

– Понял, – кивнул я.

– Откройте рот, – сказала она, улыбаясь.

Я послушно приоткрыл рот. Ролл покачнулся в воздухе, палочки в её руках слегка дрогнули, и я успел заметить, как у Марины вдруг побелели губы.

– Саша… – прошептала она.

Я обернулся.

И всё вокруг будто застыло…

На входе в школьный двор стоял Саша. Тот самый Мылов, которого мы уже ждали целый час.

Рубашка порвана, очки наперекосяк, одно стекло треснуло, лицо грязное, волосы взъерошены, на коленке ссадина.

Ролл соскользнул из палочек, упал прямо на землю, разлетевшись рисом и рыбой.

Я поднялся и пошёл к пацану.

– Саша…

Он стоял, дышал тяжело, глаза под красными линзами были растерянные, но в них застыли боль и обида.

Глава 4

Я первым бросился к пацану. Саша стоял, покачиваясь, как будто не понимал, где он. Марина побледнела, прикрыла рот рукой. Ученики за спиной начали хихикать.

– Глянь, какой красавчик! – пробурчал кто‑то. – Герой дня!

– Не, лошара обыкновенный! – вторил другой.

Смех прокатился по кругу.

– Цыц! – рявкнул я так, что все замерли. – Все нахрен заткнулись!

Тишина повисла мгновенно. А я подошёл к пацану, взял его под локоть.