Русь. Строительство империи 4 - Виктор Гросов

цель, я дам награду. Очки влияния, навыки, подсказки — что пожелаешь. Поторгуемся, если захочешь. Ты же любишь торг, княже?

Я усмехнулся. Любит она поддеть. Но мысль зацепила. Торг, значит? Это мне по душе. Вспомнилось, как я с боярами новгородскими спорил через Веславу. И тут можно так же? Я прищурился, глядя на неё и решил проверить.

— Ладно, давай попробуем, — сказал я, потирая подбородок. — Задание: найти слабое место в обороне Сфендослава. Чтоб я мог его одним ударом выжечь. Что дашь?

Она задумалась, склонила голову, будто прикидывая что-то в уме. Потом шагнула ещё ближе, остановилась в шаге от меня. Вырез её платья маячил перед глазами, и я заставил себя смотреть ей в лицо. Не хватало ещё пялиться на систему, как на девку с торга!

— Слабое место Сфендослава… — протянула она, её голос стал чуть ниже, мягче. — Дам тебе точное место в его тереме, где он спит. План, как туда пробраться через лазутчиков. И плюс 5000 очков влияния. Но ты должен выполнить условие: захватить Новгород за три дня после этого. Идёт?

Я присвистнул. Пять тысяч очков и план в придачу. Три дня — срок жёсткий. Однако жадность шевельнулась в груди — а вдруг можно больше выжать?

— Пять тысяч — это хорошо, — начал я, прищурившись. — Но давай так: 7000 очков и план. А срок — пять дней. Сфендослав — гад хитрый, мне время нужно, чтобы все верно подгадать.

Она мелодично засмеялась. Потом наклонилась ко мне и я снова почуял манящий запах.

— Хитёр ты, Антон, — сказала она, выпрямляясь. — Ладно, 7000 и пять дней. Но если провалишь — минус 30 000 очков с твоего баланса. Рискнёшь?

Я стиснул зубы. Минус тридцать тысяч — это больно. Но семь тысяч и план — это шанс быстро прикончить Сфендослава. Я кивнул.

— Рискну, — буркнул я. — Давай свой план.

Она довольно улыбнулась и махнула рукой. Перед глазами мелькнула картинка — терем Сфендослава, узкий ход под стеной, ведущий к его покоям. Я запомнил всё до мелочей, пока образ не растаял. В голове звякнуло: задание принято. Ну что ж, посмотрим, кто кого.

Я откинулся на скамью, глядя на неё. Она стояла, скрестив руки, и смотрела на меня с каким-то странным интересом. И тут меня осенило: за весь разговор она ни разу не сказала, что для чего-то нужен ранг выше или очки влияния. Обычно она так делала — мол, подними уровень, купи доступ. А тут — всё как по маслу. Что за чертовщина?

— Слушай, Вежа, — я нахмурился. — Почему ты себя так ведешь? Без «подними ранг» или «плати очками влияния»? Это что, теперь всегда так будет?

Она подошла почти вплотную и я невольно напрягся. Чёрт, да что она творит?

— Не всегда, княже, — томно ответила она. — Сегодня — особый день. Ты первый среди носителей. В этом времени. Вот и всё.

Я моргнул. Первый? Это что ещё за новости?

Угли в очаге тлели, бросая красные отблески на её кокошник и платье с тем вырезом, от которого я старался отвести глаза.

Первый среди носителей? В этом времени.

Ээти слова засели в голове. Тут что-то не так. Не просто похвала, а подвох какой-то, хитрость, которую она мне под нос суёт, а я ещё не раскусил. Ветер снаружи завыл сильнее, полог шатра затрепыхался, я невольно поёжился — то ли от холода, то ли от её взгляда.

— Это что, — поте я подбородок, — я тут самый умный из тех, у кого ты в голове сидишь? Или самый удачливый?

Она хмыкнула. Чёрт возьми, откуда у системы запах?

Она села на лавку напротив меня.

Она скрестила ноги — медленно, плавно, как в той сцене из фильма, в прошлой жизни. Нога на ногу, подол чуть задрался, и я сглотнул, чувствуя, как кровь прилила к лицу. Да что ж такое, Антон, возьми себя в руки, это ж не баба, а программа, нейросеть какая-то, черт её дери!

— Первый, княже, — её голос стал ниже, мягче, будто она мне секрет открывает. — В этом временном промежутке ты на вершине. Среди тех, кто является «носителем». И мне это… приятно.

Я фыркнул, откинулся на скамью, скрестил руки на груди, чтобы хоть как-то отвлечься от её ног и этого томного взгляда. Временной промежуток? Это что ещё за хрень? Она что, не только со мной работает? Есть другие? И тут меня осенило — она же не просто так явилась, не просто так мне всё на блюде выкладывает. Тут игра покрупнее, чем я думал. Я прищурился, глядя на неё, и решил вытрясти из неё побольше, пока она в настроении болтать.

— Погоди-ка, Вежа, — начал я, нахмурившись. — Ты сказала «в этом времени». Это что, ты не только в десятом веке сидишь? Есть ещё какие-то времена, где ты носителей своих контролишь?

Она улыбнулась так, будто я наконец-то до чего-то додумался.

— Умный ты, Антон, — в её голосе скользнула нотка одобрения. — Да, я не только тут. Я слежу за тремя временами. XVII век — там Николай, I век до нашей эры — там Евгений, и X век — это ты. Три носителя, три эпохи. И все вы — первые в топе своего времени. Вот почему я сегодня добрая.

Я задумался, переваривая её слова. Три времени? Николай, Евгений, я? Это что, «Вежа» не одна такая, а их целая куча, и каждая со своими подопечными? В голове загудело. Значит, я не один такой попаданец, или как там нас назвать — носителей? И она сидит сразу в трёх веках? Я пытался уложить все это в голове. А главное — она сказала «все вы первые». Это что, какой-то рейтинг у неё там, внутри системы? И я, выходит, на вершине в своём десятом веке?

— Погоди. Ты хочешь сказать, что систем таких, как ты, много? И каждая со своими людьми? И что, у вас там топ какой-то, как на торгу — кто больше продал, тот и молодец?

Она засмеялась. Потом выпрямилась, скрестила руки под грудью, и я невольно заметил, как ткань платья натянулась. Чёрт, Антон, держи себя в руках! Это не баба, это программа, нейросеть, мать её за ногу!

— Не совсем так, княже, — ответила она. — Систем много, да. Каждая ведёт своих носителей по-своему. Кто-то строже, кто-то мягче. А топ… ну, скажем, это неформально. Но вы трое — вы лучшие. И мне это по душе. Поэтому я сегодня с тобой… поболтаю. В рамках разумного, конечно.

Я фыркнул, потёр виски. Лучшие,