Жрец Хаоса. Книга VII - М. Борзых

Эльзой холодным взглядом. Забравшись щупальцем под балахон, куратор достал на свет цепочку с потёртым и чуть позеленевшим бронзовым медальоном, как был у бабушки: —ношение знака принадлежности к Чёрной Сотне является высшей честью. Право на ношение должно быть подтверждено документально. Любая попытка ношения знака без прав на то приравнивается к оскорблению императорского рода. Потому, молодые люди… — Капелькин уставился на нас немигающим взглядом, — либо вы подтвердите право ношения данных знаков, либо чтобы завтра я их на вас не видел. Однако же в любом случае я должен буду сообщить о подобном проступке выше.

Я начал было подниматься со своего места, чтобы ответить на замечание, но Капелькин взмахнул щупальцем и прервал меня, не дав произнести ни слова.

— Объяснения излишни. Вы вполне можете предоставить мне завтра соответствующую бумагу и продолжить носить сей почётный знак. Для меня и так радость, что хоть кто-то вспомнил о нашем славном прошлом.

Что-то в слове «нашем» зацепило меня. Нужно однозначно будет поговорить с бабушкой про Капелькина. Они, наверняка, знакомы.

— И последнее: все вы оказались в столичной магической академии лишь потому, что ваш ранг в какой-либо из магий либо в нескольких направлениях является стратегическим государственным ресурсом. И вы обязаны научиться виртуозно им владеть. В будущем вы — щит на защите империи и вы — меч, разящий её врагов. Ваша учёба — это оттачивание вашей магии и умение с ней правильно обращаться для того, чтобы не причинить раны себе и окружающим. На сегодня все. Подумайте о том, что я сказал.

Капелькин резко развернулся. При этом в нашу сторону полетело множество ледяных сосулек. Я тут же выставил перед нашей тройкой щит пустоты, как и многие первокурсники, однако сосульки на подлёте рассыпались брызгами, явив на столе перед каждым студентом свёрнутый в трубочку лист бумаги, перехваченный синей лентой с тремя каплями — судя по всему, гербом Капелькина.

Развязав ленту, я вчитался в теоретический план занятий. Пробежав взглядом, я задумался над тем, что в целом общие предметы, которые я должен был проходить вместе со всеми, были не так уж и сложны: пространственная геометрия и драконник были азбукой магических конструктов. Их предстояло штудировать всем и вся. Дипломатию, этикет, историю империи и мира, политологию, экономику артефактов и реагентов постигать тоже предстояло долго и упорно, особенно, самородкам из народа и мне, всё ещё плавающему в местных реалиях. Было в программе и кое-что от классического светского образования, как те же иностранные языки, высшая математика, философия, история искусств, фехтование, танцы и верховая езда. Последние два пункта не вселяли в меня оптимизм. Ну и особняком стояла тактическая боевая магия на более поздних курсах, ведь большинство из нас, имея хороший потенциал, должны были защищать империю на поле боя и прикрывать имперскую армию в боях как с другими государствами, так и с магическими угрозами, то и дело возникавшими как внутри неё, так и на границах империи.

А потому, пробежавшись взглядом, я признал, что большинство из того, что нам предлагали для изучения, мне пригодится, и академию желательно посещать не для галочки, а для собственного развития.

Глава 21

Мечта всех и каждого — хотя бы раз в жизни разорваться на парочку собственных копий, чтобы успеть везде. У меня этой ночью появилась такая возможность. Готовились к штурму мы основательно. Бабушка мне выдала несколько энергетических накопителей для подзарядки и почти ведро всевозможной алхимии, заточенной на регенерацию, восстановление резерва, ясность мысли и прочие полезные воздействия.

Всё это отправилось ко мне в личное Ничто, в то время как сердце демона, скрижали пустоты и самоучитель по магии кошмаров пришлось оттуда убрать. Нагрудник Атикаи я отдал Кхимару, но тот отказался от подобного «подарка».

— Рановато его выпускать, пусть ещё потомится.

Если я правильно понимал подоплёку происходящего, пространственный карман был подарком Пустоты, а она барышня обидчивая и наверняка постарается забрать у меня всё и даже больше. Потому хранить там ценности не имело смысла.

Убрав всё в родовой тайник, мы выдвинулись на химерах в посёлок Каменный Брод, наименьший из трёх выделенных Светловыми в качестве виры. Чуть меньше трёх тысяч душ и семь с половиной тысяч десятин земли, затерянных среди непролазных лесов. Основные статьи дохода: заготовка мёда, ягод, грибов, деревообработка в прошлом и торфодобыча.

Минимум свидетелей и минимум жертв в перспективе среди местного населения. Какой бы скотиной ни был Светлов, но ставить под удар своих же людей он не стал.

Химеры несли нас в сторону Петербурга в размеренном ритме, будто войска, вышедшие на марш.

— Ты уверен, что у тебя получится? Одно дело держать иллюзию, и совсем иное вдохнуть в неё жизнь, — Кхимару беспокоился. Проникнувшись волнениями бабушки, он хотел меня подстраховать от возможной неудачи. — Расход энергии будет колоссальный. К тому же Кродхан и Маляван тоже запитаны на тебя и спустя час начнут использовать твой резерв в качестве батарейки.

— Значит, нужно справиться быстрее, чем за час, — сделал я закономерный вывод.

Погода, на удивление, способствовала спокойному перелёту. Грозовой фронт мы обошли по краю и теперь могли любоваться чистейшим небом с мириадами звёзд Млечного Пути. Мы летели почти над верхушками леса, потому легкие распирало от хвойной свежести.

К Каменному Броду мы должны были прилететь к трем-четырём утра, времени, когда любой человек чувствовал усталость больше всего. Каждый из демонов знал свои задачи, а я знал свои. У Войда и вовсе была только одна задача — жрать любую попавшую вражескую силу и подпитывать нас. Я же был отчасти предоставлен собственным мыслям.

Отчего-то меня потянуло на философию. Допустим, у меня в прошлой жизни была семья. Вероятно, не была, а даже есть, раз они обо мне беспокоятся, пытаются меня отыскать. Другой вопрос, какая она? Родители, брат, сестры… Явно кто-то могущественный в плане магической силы, если смогли пробиться в другой мир, заточенный и зацикленный на перерождения.

До восемнадцати лет, прожив сиротой, Юрий Угаров не предполагал наличия семьи, попросту не зная о ней, был одиноким. Я своей нынешней семьёй уже привык считать Эльзу, бабушку, людей, которые доверили Угаровым собственные жизни и трудились на их благо. Даже тот же Гор и Войд были близкими