Проклятый Портной: Том 1 - Артем Белов

К моему появлению за столом уже находилась вся семья Коровиных. Помимо самой Дианы Павловны, одетой в подобие халата с вышивкой, и Ульяны, сменившей спортивную одежду на вечернее платье, я обнаружил и младших отпрысков рода Коровиных, а именно двух мальчуганов семи и девяти лет от роду, щеголявших в костюмчиках с бабочками.

Если память мне не изменяет, то самого младшего, белобрысого звали Кириллом, а того, что постарше и потемнее — Владимиром. И оба парня, как и их сестра, выглядели весьма недовольными, хоть и пытались это скрыть. Пусть и весьма неумело. Но они хоть пытались, в то время как девушка открыто негодовала.

Вслух сказано ничего не было, однако руки, скрещённые на груди, и поджатые губы говорили о многом.

— Моё почтение, уважаемая Диана Павловна, — произнёс я, остановившись у стола, пока слуга отодвигал стул. — Прекрасно выглядите для человека, пережившего взрыв.

При этих словах в глазах Ульяны зажглись огоньки, и она определённо собралась встать. Однако прежде чем успела это сделать, Диана Павловна положила свою руку на руку дочери, останавливая ту.

— Благодарю, Максим Витальевич. Лекари трудятся, не жалея себя, — женщина, большую часть лица которой покрывали светлые пятна молодой кожи, улыбнулась. — Однако и они не способны столь быстро вернуть мне мой прежний вид.

— Ничего страшного. Думаю, миру нужно немного отдохнуть от вашей ослепительной красоты. А то некоторые в вашем присутствии определённо забывали, как дышать. И от кислородного голодания у них начинал отказываться работать мозг.

— Предлагаете мне оставаться такой, чтобы жить спокойно? — поинтересовалась Коровина.

— А вы сможете?

— Нет, — убеждённо произнесла женщина, мотнув головой, и её успевшие отрасти до плеч волосы пришли в движение, на мгновение скрыв большую часть отметин на лице. Ей бы волосы перекрасить да одежду сменить, и сошла бы за сестру Ульяны, а не мать.

— Ну тогда и не нужно, — улыбнулся я. — Кстати, если позволите, я сниму пиджак. Всё же, мне кажется, этой встрече подходит более неформальная обстановка. Да и другим присутствующим мужчинам мучиться не придётся.

Братья тут же перевели взгляд с меня на свою мать, и едва та кивнула, как тут же подскочили и принялись стягивать ненавистные пиджаки. Их, как, похоже, и Ульяну, не шибко радовала необходимость присутствовать при этой встрече. Но коль общение тет-а-тет не планировалось, то хоть как-то облегчить мучения детей я мог.

Покончив с приветствиями, во время которых я официально познакомился с каждым членом семьи Коровиных, наконец, уселся за стол, и начался ужин.

Хотя как начался… До вилки я дотронуться не успел. Хотя оно, может, и к лучшему, так как, какая для чего, у меня почему-то вылетело из головы напрочь.

— Максим Витальевич, в первую очередь я хотела бы поблагодарить вас за то, что не прошли мимо, — несколько излишне официально и претенциозно произнесла Коровина, после чего поднялась из-за стола и несколько раз хлопнула в ладоши.

Тут же открылась одна из дверей, и к нам с подносом в руках, на котором лежало две шкатулки, направился слуга.

— Конечно, на жизнь, особенно свою, трудно навесить ценник, — продолжила Диана Павловна, дождавшись, когда слуга подойдёт ко мне и наклонится, демонстрируя содержимое подноса, — тем не менее я надеюсь, что эти подарки хоть как-то смогут выразить благодарность рода и мою личную за то, что спасли.

— Во-первых, уважаемая Диана Павловна, вас спас не я, а целители. Не прибудь они вовремя, и мои заклятия были бы бесполезны. Во-вторых, вы мне ничего не должны. Вряд ли бы кто-то поступил на моём месте по-другому.

Тем временем слуга открыл обе шкатулки, позволяя взглянуть на их содержимое.

В первой, самой маленькой, оказались наручные часы с металлическим браслетом, отливающимся коричневым светом.

— Это часы из нашей новой серии. Ограниченной, — глядя на то, с каким интересом я разглядываю вещицу, пояснила Коровина. — Мои мастера несколько усовершенствовали механизм предыдущих версий. Очень крепкие, надёжные. Впрочем, этим славились все наши прежние серии. И все они, как и эта, работают в подземельях и даже позволяют в них ориентироваться.

Действительно, приглядевшись, я увидел в верхней части циферблата небольшой круг, в центре которого находилась двуцветная стрелка. Сейчас она медленно кружилась, однако стоит ей только очутиться в «дыре», как она будет показывать строго на север.

Забавная вещица, для будущих вылазок однозначно должна пригодиться. Вот только… Что-то с ними было не то… Душа в этих часах отсутствовала, что ли…

— Второй же подарок — это набор инструментов для портного, — продолжила женщина, переключая моё внимание на вторую, украшенную орнаментом шкатулку. — Большая часть из них выполнена из ингредиентов, добытых в подземельях от седьмого и выше уровня. И как меня заверили мои мастера, подобные вещи очень помогают в работе.

Переваривая услышанное, я уже по-другому смотрел на всевозможные иглы, ножницы, спицы с крючочками и прочую мелкую утварь, которой была набита шкатулка. Седьмой уровень, он же подземелье G-класса, требовал для покорения уже группу из одарённых, простые люди там не выживали. И, естественно, стоимость ресурсов, приносимых оттуда, была соответствующей.

— Благодарю, это поистине королевский подарок, — благодарно кивнул я. — И думаю, одного набора хватит с лихвой, чтобы выразить вашу признательность. В противном случае мне придётся ещё несколько раз спасать кого-то из вашего рода.

— Надеюсь, что обойдётся без этого, — рассмеялась Коровина, однако в её смехе я уловил некую нервозность. — И всё же я настаиваю, чтобы вы приняли и часы. Как мне рассказали, вы часто посещаете подземелья, и там они вам наверняка пригодятся. Или вас что-то смущает?

При упоминании «дыры» я впервые ощутил на себе взгляд Ульяны, отличный от раздражения. Впрочем, стоило мне только открыть рот, как всё стало как прежде.

— Не хотелось бы обижать ваших мастеров, однако этим часам чего-то не хватает, — я пожал плечами, пытаясь подобрать слова. — Серия хоть и ограничена, но наверняка насчитывает два, а то и три десятка изделий.

— Почти полсотни, — кивнула женщина.

— Вот. Им не хватает индивидуальности. Того, что делает предмет личным. Так что простите, но я не могу их принять. Не хотелось бы, чтобы столь искусное изделие просто валялось на тумбочке лишь из-за моей причуды, — я виновато развёл руками.

Коровина внимательно посмотрела на меня, в то время как Ульяна, одними губами, думая, что я не вижу её, пробормотала: