Орден во всю спину 2 - Константин Владимирович Ежов

Ответа не было, и Ярослав, усмехнувшись, махнул рукой. "Да и ладно, потом разберусь."

Он вытянулся на каменном полу, подложив руки под голову. Сон не спешил приходить, но усталость постепенно брала своё. Перед тем как глаза сомкнулись, пришло понимание: его клон чёрный потому, что плотнее. Его собственное тело оказалось куда сильнее, чем у Станислава Хромова, вот и отпечаток в тени вышел таким густым, словно вылитым из сажи.

Эта мысль согрела лучше любого одеяла. Он уснул с улыбкой, а во дворце рядом с печатной машинкой чёрный двойник стоял всё так же неподвижно – немой страж его новых сил.

***

Когда утренний солнечный луч пробился сквозь узкий проём и коснулся лица Косого, он моргнул, потянулся и первым делом повернул голову в сторону, где накануне вечером сложил тела убитых. На миг сердце кольнуло тревогой, но, к его удивлению, ничего необычного не произошло – три трупа лежали так же неподвижно, словно застыли во времени. Никаких признаков странных превращений, никакого шевеления.

"Вот и хорошо, – облегчённо подумал он. – А то ещё каждую ночь ждать, что они вскочат и устроят сюрприз… Так с ума можно сойти."

Он ещё раз проверил взглядом место и только тогда позволил себе выдохнуть полной грудью.

Собравшись, Ярослав бросил взгляд вглубь пещеры – и встретился глазами с Булавкиным. Тот поспешно отвёл взгляд, и было ясно: от прежнего заносчивого блеска, с которым он выходил из крепости, не осталось и следа. Вчерашняя уверенность растворилась.

Людвиг явно не спал полночи. Он был из тех, кто привык давить слабых и угодливо пятиться перед сильными. Теперь, когда он понял, что Косой действительно силён, где-то глубоко внутри его грызла паника.

Он переминался с ноги на ногу, взгляд всё время ускользал в сторону. Не только он один чувствовал себя не в своей тарелке – и Любовь Синявина, и бывшиймраненый тоже выглядели подавленными. Они вдруг поняли: команда заметно поредела, а те, кто остались рядом с Ярославом, были настоящими чудовищами, и рядом с ними троица выглядела бледно, будто случайные пассажиры в чужом поезде.

У выхода из пещеры стоял Станислав Хромов. Молчаливый, собранный, он смотрел в сторону леса, задумчиво прищурив глаза, будто выискивал там что-то одно ему ведомое.

Ярослав прошёл мимо носилок, на которых лежал уже почти симулянт. Тот едва заметно вздрогнул, когда Косой приблизился. Но что он мог сделать? Быть быстрее или сильнее? Нет, у него не было шансов.

Ярослав присел рядом, приподнял ткань и осмотрел колотую рану, которую на днях нанёс Левшину Хромов. Место уже затянулось тонкой коркой, выглядело крепким.

- Ну всё, – спокойно сказал он. – Поднимайся, можешь уже сам ходить. Рана закрылась.

Валерий моргнул, будто не сразу поверил услышанному. Он попробовал осторожно пошевелиться – и вдруг понял, что боль исчезла. Словно её и не было.

"Неужели это чёрное зелье Косого настолько мощное?" – мелькнула мысль, от которой по спине пробежал холодок.

Когда Станислав Хромов вернулся в пещеру, он застал раненого, который с каким-то недоверием ощупывал свою уже затянувшуюся рану. На лице у того было написано полное изумление: ещё вчера он едва мог дышать от боли, а сегодня чувствовал себя так, будто неприятность обошла его стороной.

Хромов перевёл взгляд на Ярослава Косого.

- У тебя ещё осталось то чёрное лекарство? – спросил он, и голос его прозвучал непривычно серьёзно.

Запах влажного камня и прелых трав в пещере словно усилился, когда Косой, нахмурившись, обернулся. Он прекрасно понимал, какую цену имело это снадобье в пустоши: с ним человек мог встать на ноги после ранения, которое обычно считалось смертельным.

- Нет, – автоматически отрезал Ярослав.

Повисла короткая пауза. Только капли воды с потолка гулко падали в темноту.

- Я заплачу, – негромко произнёс Хромов, и в его тоне чувствовалась твёрдость.

Косой чуть прищурился, оценивая собеседника. Тот смотрел прямо и спокойно, будто вопрос шёл не о деньгах, а о жизни.

- В таком случае… немного есть, – нехотя признался Ярослав. Он бы не стал размениваться ради мелочи – в этих краях бумажные купюры мало чего стоили. Но с лекарством было всё иначе: оно могло решить судьбу любого из них.

И вдруг в голову Косого пришла мысль, холодная, как струйка, пробежавшая по позвоночнику:

- Постой… Разве у тебя не кончились деньги? – он наклонил голову, с подозрением глядя на Хромова.

Тот не отвёл взгляда.

- У тех троих при себе было немало, – ответил Станислав спокойно. – Я забрал их кошельки.

В пещере повисла тишина. Даже Людвиг Булавкин, сидевший в углу и делавший вид, что занят шнуровкой сапога, заметно дёрнул щекой.

Косой усмехнулся, но в улыбке не было веселья. Он уловил в голосе Хромова нечто новое – ту особую деловитость, что бывает у человека, готового идти до конца ради выживания. Деньги теперь пахли кровью. И это чувствовал каждый в пещере.

Ярослав Косой внезапно ощутил такую резкую, пронзительную боль, будто грудь ему разорвали изнутри – воздуха не хватало, дыхание сбивалось. Хомяк душил беспощадно! Сердце сжалось от досады. Как же он мог так глупо промахнуться?! Как мог забыть обыскать тела?! Такая нелепая, детская ошибка….

И только теперь до него дошло: Хромов, хитрюга, специально дождался утра, пока серый рассвет разогнал ночные тени, и лишь тогда вышел на улицу обшарить трупы. Осторожный, рассудительный – умел ждать. Видимо, понимал, что ночью нарваться на неприятности проще простого.

- Это вообще не твои деньги! – Ярослав сорвался на почти жалобный крик, в голосе звенело раздражение и обида. – Они по праву мои! Ты обязан поделиться хотя бы наполовину!

Хромов слегка нахмурился, явно что-то прикидывая, и после короткой паузы спокойно сказал:

- Мне здесь нужны деньги. Если готов отдать мне чёрное лекарство – получишь все сорок пять тысяч с лишним рублей.

Эти слова ударили Косого сильнее, чем нож. Сорок пять тысяч! Да тут почти сорок тысяч рублей лежало в карманах у той троицы! У Ярослава даже живот свело от злой, липкой боли – так было досадно.

"Он что, правда равнодушен к деньгам?"