Вернуться затемно (СИ) - Рог Ольга

Он говорит правду. Снова отпиваю из бутылки, чтобы запить горечь во рту. Его смех застревает в глотке, когда всмотрелся.

— Но тебя это не остановит, верно? — старик задумался.

Толкнув мне пистолет, оскалился…

— Все, чем могу, сын.

Шаркающие шаги удаляются. Хлопнула дверь. Перевожу взгляд на холодильник, где лежит стопка тетрадей со смешными щенками. Даже в День рождения я не получал ничего от старика, кроме пиздюлей. А сегодня — просто праздник! Есть от Лильки тетради и от упыря «макар».

Достаю из кармана сотовый. В нем несколько контактов моих корешей и один, заветный. Серебрякова собственноручно вбивала. «Лилия» — погладил большим пальцем, представив большие, обрамленные длинными ресницами глаза и нежные губы.

«У тебя как?» — набиваю смс.

«Катастрофа»

«Помощь нужна?»

«Я справлюсь»

«Уверена?»

«Не ссы, прорвемся!»

«Моя девочка!» — сердце долбит в грудину, заполняя стуком голову. Начинаю свистеть, чтобы сбить давление в ушах и шум в голове, иначе пойдет носом кровь. Это моя особенность. Дурная кровь — говорили в детстве воспитатели в саду.

Глава 12

— Лиля, — почти шепотом выдала мама, освещая бледным лицом прихожую.

— Вернулась?! — раздается рык отца из гостиной.

— Мам, все будет хорошо, — беру ее холодные руки в свои, стараясь отогреть всей душой. — Поставь чайник и завари наш любимый, с малиной.

Мать растерянно хлопает глазами. Потом кивает. Губы трясутся, но она делает шаг в сторону кухни и закрывает за собой дверь.

Запах коньяка чувствую еще в проеме. Пиджак небрежно валяется на диване. Виктор Петрович развалился в кресле, широко расставив ноги. Он здесь хозяин, а я — комнатная собачка, выполняющая команды. Была такой: хорошей, послушной дочерью. Скидываю рюкзак на пол и сажусь напротив. В нашем доме не курят, но в пепельнице уже два окурка, уродливо согнутые, вдавленные в пепел. Тянусь к пачке. Вытаскиваю одну. Давно не курила. В прошлой жизни бросила. Делаю первую затяжку под тяжелым взглядом отца.

— Может, тебе еще и коньяка плеснуть? — неестественно растягивает губы.

— Не хочу, — прищурив глаза, снова затягиваюсь.

Дым между нами строит стену. Она всегда была. Никто не лез в душу, туда просто плевали периодически. Отец делает глоток янтарной жидкости.

— Я плохо тебя воспитывал? Скажи, где мы с матерью ошиблись? У тебя все было, все, — он манерно разводит руки, показывая это все. — Чего не хватает, а?! Может я не порол тебя? Так это можно исправить!

Рука его тянется к пряжке ремня. Расстегнув, вытаскивает, хлестанув воздух… Брезгливо смотрю на его руку и жду продолжения спектакля. Выпускаю дым прямо ему в лицо.

— Что ты знаешь о боли? Думаешь напугать поркой? Валяй? Трусы снимать или так пройдешься?

— Сука! — кричит зло. Лицо его перекошено от ярости. — Этот ублюдок не должен был жить! Не должен ходить по одной земле с тобой! А ты… а ты! — тычет в меня пальцем.

— Вендетта! Что-то личное? — доходит до меня и мысли скачут галопом, оформляя гипотезу…

Отец завис статуей. Он словно ослабел в момент. Рука, размахивающая ремнем, падает плетней. Стук удара пряжки об пол. Отец валится в кресло, закинув голову, закрывает глаза.

— Я ее любил всю жизнь…

— Витя?! — всхлипывать мать, раскачиваясь привидением у входа. — Зачем ты так?!

— Пошла вон! — истеричные высокие нотки.

— Не кричи на мою маму! — шиплю, выгнувшись кошкой, готовой броситься на защиту родного человека… Даже на него.

— Люда, просто уйди, — закрывает глаза, стиснув кулаки.

— Мам, пожалуйста! — оборачиваюсь на женщину, которую потряхивает.

Она быстро кивает и исчезает из вида. Нутром чую, что стоит просто, прислонившись к стене.

— Ты сейчас говорил про мать Игоря Туманова, верно? — срываю пластырь с загноившейся раны. — Что с ней случилось?

— Аркан ее… А потом Ольга не справилась, родив этого ублюдка…

— То есть ты винишь ребенка, который виноват лишь в том, что родился? — у меня начинает пригорать. — Ты! Взрослый мужик, не сумевший защитить и помочь своей «любви» нашел крайнего и это он во всем виноват? Да?! Почему ты не убил подонка?! Почему не отрезал яйца насильнику, нахрен?!

— Ты не понимаешь! — вскочил отец. — Тронь я его, нас бы, всю семью, уничтожили! Моих родителей, братьев и сестру…

— Тряпка! — хотелось сплюнуть. — А при чем здесь я и моя мать, которая любит тебя, мудака?! Нас-то ты за что наказываешь?

— Я о вас забочусь! — набычился, аж покраснел.

— Откупаешься, — ткнула в него пальцем. — Тебе похрен на свою семью! Ты убиваешься по своей Ольге, мстишь парню, который ничего тебе не сделал! Туман такая же жертва, как и его мать!

Черт! Я перешла на визг, аж у самой уши заложило. Что со мной? Никогда я не смела голоса повысить на отца… Но сейчас он мне просто противен. Меня рвет на части. Легкие сдавило кольцом, что не продохнуть. Становится пыткой находиться с ним в одном помещении. Даже шакалы мстят за убитых в стае… Думать боюсь, что бы сделала я, лишись самого дорогого.

— Лиль! Собирайся! Мы уходим! — металлически-спокойный голос моей мамы.

— Да, мам, — впервые мы обе сделали правильный шаг — навстречу друг другу.

— Ни рубля от меня не получите! Все карты заблокирую! Голыми ходить будете! — доносилось, пока мы собирали вещи.

— Плевать! У меня накопились сбережения, — мама последний раз обернулась на наше окно… Там сейчас метался зверем мой отец. — Как знала, что этот день настанет…

«А я ее недооценивала!» — взглянула с уважением на хрупкую блондинку. Сделав шаг, просто обняла…

Глава 13

— Лиль, ты, главное, будь на связи, — мама провожает у порога, целуя в висок.

Мама держится бодрячком. Все время что-то суетливо передвигает в съемной квартире, составляет списки, что нужно купить. За завтраком спросила — какой он, мой Игорь.

— Мам, он — не мой! — отшучиваюсь, давясь овсянкой.

— Покажи фото, — хитрющие мне строит глазки.

Набиваю Туману сообщение, чтобы скинул свою фотку и тут же прилетает ответ. В две головы мы склонились над файлом…

— Он так похож на Олю, — вздохнула мама. — У нее были такие же красивые глаза и губы ее, и вот эта ямочка на подбородке!

— Ты ее тоже знала? — удивленно вылупляю глаза.

— Мы были подругами. Обе влюбились в Витю. Знаешь, какой он был?! — мама впала в воспоминания. — А потом появился сволочуга… по соседству. Говорила Ольге: не ходи одна, давай у меня перекантуешься, — мама всхлипнула, прикусив нижнюю губу.

— Мам, Игорь, он — другой… Не, как этот, — я махнула неопределенно рукой.

— Пообещай, что будешь осторожна!

— Обещаю! — отвечаю твердо.

— Прости меня! Я была плохой матерью… Вряд ли меня оправдывает, что твой отец ни во что меня не ставил и поэтому хотелось жить только для себя. Когда ты за меня заступилась… Не я за тебя, как положено матери, а ты…

— Мамуль! Я люблю тебя, — больше слов говорили мои глаза.

Мама снова ударилась в слезы. Чтобы прекратить эти водопады, попросила ее приготовить что-то вкусненькое на обед, намекнув, что у нас могут быть гости.

В школу летела, перепрыгивая лужи. Квартиру мы сняли в том же районе, можно спокойно дойти за десять минут. Туман стоя на крыльце, подпирал плечом колонну. Он будто почувствовал моё приближение и поднял глаза от телефона. Шагнул навстречу. Обходим многоголосную толпу по касательной.

— Привет!

— Привет!

Я могу стоять так вечно, под куполом его энергетики.

— Уроки выучил? – топчусь стеснительно, не зная с чего начать.

— Шутишь? Когда я их учил?! — хрюкнул, будто я анекдот рассказала смешной.

— Ты — балбес! — ударяю ладошкой по плечу. — Как мы с тобой в институт поступать будем? — не разделяю его веселья и хмурюсь.

— Мы с тобой, — он словно пробует на вкус. — Мы с тобой не собьемся с пути потому, что дороги не знаем. Пошли, сейчас звонок уже будет, — тянет за собой.