Сопротивление - Алексей Витальевич Осадчук

слышал кашель женщины рядом, ощущал в руках шершавый мешочек — единственная вещь, которую успел схватить, покидая родной дом.

Картинка оборвалась…

Сразу возникла другая…

Холодный лес. Снега по колено, дыхание превращается в пар, который тут же исчезает. Тишина такая, что слышно, как скрипит под ногой корка льда. Я стою в белом меховом плаще. Вдыхаю морозный воздух, ощущая запах матерого зверя.

Впереди между черных стволов мелькает массивная тень. Моя добыча… В руках лук, тетива натянута, пальцы напряжены, тело привыкло к этому холоду. Это не человеческое тело, и я это понимаю, но в то же время для меня это привычно.

Еще одна смена картинки.

Горный склон. Ветхий каменный дом. Внутри тепло, над очагом котелок с мясной похлебкой. Я стар. Кости ноют, но сила никуда не делась. За дверью уже стоят те, кто пришел за мной. Их несколько. Люди, но в их сердцах мрак. Я сижу на табурете, держу в руке посох, а внутри спокойствие. Я знаю, что сегодня умру. И знаю, что это не конец.

И таких воспоминаний были сотни… Все эти фрагменты прошли через меня за несколько ударов сердца.

А потом я резко вернулся. Я снова стоял на берегу реки. Передо мной замерла Исповедница, готовящаяся метнуть в меня какое-то заклинание. Слышны крики Паломников, умирающих от клинков моих ближников. А потом появился призрачный лис, который по моему неосознанному призыву вырвался из изнанки. Он ловко отразил атаку Исповедницы, а потом контратаковал, отбросив ее бездыханное тело в реку. Когда лис обернулся, я увидел в его пасти руку Исповедницы.

Тогда я не успел все осознать. Бой все еще продолжался, правда, он уже походил, скорее, на избиение. Сейчас же, у погребального костра, меня накрыло уже основательно.

Внутри все еще оставалось ощущение той легкости. Ни малейшего зазора между мыслью и действием. С некоторых пор я привык считать себя сильным магом, но то, что произошло в этой схватке, было выше. Даже не только сила. Управление. Точность.

Какая-то часть меня знала, что делать.

Часть — не из мира, где меня воспитала старая ведьма-цыганка и учил сражаться мечник-островитянин.

Я сжал кулак…

Вултарн…

Неужели легенда про хитрого полубога, которую я услышал во дворце, оказалась правдой и, более того, является моим собственным прошлым?

Да и с этим призрачным лисом все так легко получилось… Я не сразу понял, что именно изменилось, когда в бою позвал его. Не пришлось концентрироваться до дрожи, пробиваться через сопротивление пустоты. Нет… Все произошло обыденно.

Я просто захотел его видеть рядом, и все. И это не выглядело, например, как судорожное «нужно срочно!», или ультимативное «если не выйдет — мы погибнем!». А ровное, спокойное «приди».

И он пришел. Легко. Послушно.

Внутри статуэтки действительно бьется сердце. Это не образ и не самовнушение. Я чувствовал ритм в тот момент, когда мы стояли рядом. Его аура и моя полностью совпали. Не было сопротивления, не было чужой воли. Только один поток.

Я больше не сомневался: лис — не просто привязанный дух или капризное существо из изнанки, как это объясняла Инэс. Это часть той силы, которую носил в себе… Кто? Тот самый легендарный Вултарн?

На самом деле, это не так уж и важно. Главное, что эта новая часть меня, подчиняется мне бесприкословно. При этом не навязывает мне свою волю. Другими словами, я по прежнему хозяин самому себе.

Отвернувшись от костра, я взглянул на своих ближников. Смотрят с интересом, но без опаски. Понимаю, ждут объяснений. Причем явно каждый увидел произошедшее по-своему. Единственная, кто ощутил мои внутренние изменения, это Селина. С ней объясниться будет проще. А остальные подождут. Самому бы разобраться со всем этим.

— Дежурим по очереди, — произнес я. — Смены как всегда. Ночь отсыпаемся. Завтра решим, что делаем дальше.

Голоса отозвались коротко. Все тут же приступили к выполнению приказа.

Я забрался в свой шалаш, сооруженный для меня Сигурдом на скорую руку, умостился на плаще и, зажав фигурку лиса в ладони, закрыл глаза.

— Показывай дальше, — тихо сказал я в полутьме. — Если уж начал.

Сна в обычном понимании я не ждал. Мне было достаточно провалиться чуть глубже — туда, где ждали чужие воспоминания, которые потихоньку становились уже моими…

Сначала я услышал звук. Это было тяжелое дыхание, частое, рваное. С максимально знакомым оттенком боли. Потом в нос ударил запах крови.

И мир перевернулся. Я увидел его глазами кого-то другого…

* * *

Лес был очень знакомым. Влажный воздух, запах прелой хвои, лежавшей плотным ковром на земле. Вечернее солнце, лучи которого пробивались сквозь листву.

Он бежал неровно, прихрамывая, оставляя за собой кровавую дорожку. Его левый бок был рассечен до ребер — удар был страшный, почти смертельный. Шорох позади заставил его обернуться.

Умертвия.

Изломанные силуэты, похожие на живые сорняки, склеенные из костей, сухожилий и черной, звенящей тьмы. Твари, созданные хримтурсами, шли по следу своей жертвы терпеливо, без устали, не сбавляя скорости.

Он пропустил по своему телу небольшой сгусток силы и рванул вперед. Туда, где его ждала старая пещера, обнаруженная им еще много лет назад. Он любил находить такие места, где потом делал тайники с запасом всего необходимого на экстренный случай. Несмотря на боль, он даже криво усмехнулся. Он с благодарностью вспомнил своего деда, старого мудрого лиса, передавшего внуку все свои знания. Науке обустройства таких вот тайников дед уделял особое внимание. Приятные воспоминания и ожидание скорого отдыха придали новых сил.

А вот и заветная пещера. Узкая щель между валунами, едва заметная в густой тени. Он юркнул внутрь, провалился в сухую темноту, прижавшись к камню всем телом. Внутри пахло землей, лишайником и родным логовом.

Не медля ни секунды, он сформировал печать маскировки и влил в нее большой сгусток золотой маны. Пространство у входа в пещеру будто сложилось, стало нечетким, отсекая все запахи, тянувшиеся наружу. Он слышал, как спустя некоторое время, умертвия пробежали мимо, не заметив добычи. Их хрустящие шаги растворились вдалеке.

Он довольно улыбнулся и на некоторое время распластался на земле у входа, пытаясь отдышаться. Спасен…

Спустя некоторое время он несколько раз пытался подняться и тут же падал обратно. Капли крови стучали по каменному полу, как счетчик его времени. Плохая рана, нанесенная темным оружием. Быстро ее не залечить. Нужно время и сила.

Наконец он смог приподняться, дрожа от слабости. Пора сделать то, ради чего он пришел сюда. Нельзя медлить. Сперва дело, а потом уже можно заняться собой.

Он сунул