Владимир, сын Волка (СИ) - RedDetonator

— Никто не знает наверняка, — пожал плечами крепко задумавшийся Орлов. — Москва со мной не консультируется.

Ходит слух, будто генерал-майора Воскобойникова скоро отправят в Союз, с повышением, а на его место поставят кого-то из заместителей. И генерал-майор Гаськов в числе перспективных кандидатов.

У КГБ есть свои метрики оценки результативности работы и Гаськов, очевидно, их существенно превышает — у него и ХАД начал проявлять какие-то обнадёживающие признаки эффективности, и целых три кишлака начали поддерживать режим Кармаля…

В самом худшем случае, новым руководителем Представительства назначат кого-то из основных заместителей, то есть, первого заместителя, заместителя по контрразведке или заместителя по военной контрразведке, а Гаськова поставят на освободившееся место.

Поэтому он сейчас в Москве — вылетел консультироваться с начальством и щупать почву. Если докажет, что соответствует должности руководителя, то его поставят, и всё у него будет очень хорошо.

— Но скоро мы узнаем, — улыбнулся Орлов. — Если его назначат руком… У-у-у…

— Узнаем, — кивнул Директор. — И я прошу не сообщать о нашем разговоре руководству. Могут понять неверно.

— Я всё понимаю, — ответил Геннадий. — Я — могила.

— Хорошо, тогда вернёмся к деньгам, — слабо улыбнулся Директор. — В кишлаке Харо у нас заседает целый совет — четверо старейшин и один мулла. Нужно заранее узнать, можно ли туда провести электричество и привезти оборудование для бурения.

Для закрепления лояльности присоединившихся кишлаков, Директор выработал простое решение — помимо электричества, которое подвести не является серьёзной проблемой, он предложил решать проблемы с водой.

Есть бригады гражданских специалистов, которые бурят скважины в подконтрольных регионах, но в отдалённые кишлаки они ездят очень редко, потому что это очень опасно.

Решается эта проблема выделением мотострелковых рот для боевого охранения, на время проведения работ.

Важность чистой воды в местных условиях переоценить очень сложно, поэтому обитатели кишлаков воспринимают подобные будто бы безвозмездные жесты как проявление великодушия шурави, которым, почему-то, не всё равно, что пьют племенные жители.

— Я поручу найти карту той местности, — кивнул Орлов. — Но мне помнится, там река рядом — они берут воду оттуда.

— А будут брать сразу возле дома, — улыбнулся Директор. — Да и сама по себе вода — это малозначимо. Они внимательно следят, как дела у соседей — а у всех их юго-западных соседей есть электричество и вода. Барак вон вообще прямо на реке стоит, но Хасан затребовал скважину. Это уже не средство для выживания, а чистый престиж.

Как оказалось, многим старейшинам престиж важнее идеологии. Дизель-генератор в деревне — это уже заявка. Электричество, проведённое от самого Баграма — это проявление приближённости к городу и демонстрация важности кишлака для шурави. Опорный пункт мотострелковой роты — это уже чистый форс и доказательство нешуточной весомости старейшин кишлака в среде шурави.

«Да и какая у них идеология, если муллы тоже в доле?» — подумал Директор. — «Как мулла скажет — такая и идеология. А мулла говорит, что электричество и чистейшая вода — это хорошо…»

Штаб 40-й армии ухватился за эту инициативу и ведёт ползучую экспансию в Панджшер — Масуд предпринимает рейды, желая наказать предателей, но на это и был расчёт.

Местные хорошо знают горы, поэтому возможные маршруты движения отрядов душманов им известны. Это обстоятельство открыло большие возможности для СпН ГРУ и КГБ в вопросе достойной встречи этих отрядов.

Эти маршруты заносятся на карты и в дальнейшем используются для ответных рейдов — акция по завоеванию лояльности приносит щедрые плоды. А для этого «всего-то» нужно было потратить тысячи рублей…

Несмотря на то, что последняя операция в Панджшерском ущелье закончилась почти ничем, командование, в свете открывшихся перспектив, не желает оставлять Масуда в покое. Произошла смена стратегии и теперь Ахмаду приходится очень несладко.

Возможно, это приведёт к новому раунду переговоров, на которых у командования 40-й армии будут очень сильные позиции.

Ахмад Шах Масуд уже давно понимает, что бороться против шурави — это всё равно, что бегать по ущелью и биться головой об скалы, поэтому уже было целых два перемирия, которые он нарушал, когда чувствовал, что накопил достаточно сил. Но всякий раз его сил оказывалось недостаточно…

Теперь же угроза обрела новый характер, и он ещё не придумал, как с нею справиться. Атаковать опорники почти бесполезно, потому что в случае атаки большими силами сразу прилетают Ми-24 и смешивают душманов с рельефом, а атаки малыми силами не дают нужного эффекта.

Для него более актуален вопрос: «А пойдёт ли командование 40-й армии на третьи переговоры?»

Директор уверен, что пойдёт — в Панджшере воевать крайне тяжело, поэтому генерал-лейтенант Генералов склонен свести всё к перемирию, ведь перед 40-й армией не стоит задачи уничтожить душманов на корню.

— Кстати, твои долгожданные «Шарпы» уже привезли, — сообщил Орлов. — Придётся покататься по кишлакам.

— Да, снова… — сказал Директор и тяжело вздохнул.

Ездить по Афганистану ему как не нравилось с самого начала, так и до сих пор не нравится. Но это нужно, потому что он, невольно, стал персонализацией шурави для старейшин и мулл, с которыми он договорился о взаимовыгодном сотрудничестве.

Поэтому ему нужно лично ехать в каждый союзный кишлак и вручать старейшинам импортные магнитофоны, из рук в руки, на глазах всех жителей. Это ритуал — жители кишлака должны лично видеть факт подарка, для большего эффекта. Так закрепляется сотрудничество и становится очевидной причинно-следственная связь: все начинают понимать, почему именно старейшина приказал перехватывать караваны с оружием и показывать шурави тайные тропы.

Денег с видеотрафика поступает достаточно, поэтому у Директора нет проблем с покупкой подарков.

Трое суток назад в Союз уехали 78 видеомагнитофонов. И это уже не подержанное барахло, а Panasonic Omnivision PV-1780, в фирменных коробках, продающиеся в Пешаваре по 840 долларов за штуку. Покупатели в СССР есть, и они ждут — каждый видеомагнитофон обойдётся им в 7500 рублей.

Пакистанские пограничники берут фиксированную плату за проход каравана — по 700–1000 долларов, которые «съедают» крупицу маржи. Оплачивает это Ахмед, получающий возмещение в рублях и афгани. Понятно, что валюты у него хватает, поэтому он не видит в этом проблемы — рубли и афгани ему нужны для официальной торговли.

Выручка за эту поставку будет 585 000 рублей, что безумные деньги, по каким угодно меркам, но почти половину «съедают» закуп товара и накладные расходы.

Доля Директора и Орлова — 124 020 рублей. Около 40 000 уйдёт на кишлаки, а остальное отправится в «Фонд поддержки будущих ветеранов Афганской войны», то есть, в коробки и в тайник.

Непонятно, зачем столько денег генерал-майору Гаськову, но он тоже получает свои 40% и стоит за увеличение объёмов поставок.

Но Директору не особо важно, что он собирается делать с этим состоянием — ему даже выгодно такое поведение генерала.

«У него есть связи с какими-то мажорами, способными отстегнуть 7500 рублей за видеомагнитофон, на западе считающийся чуть выше среднего ценового сегмента», — подумал он. — «Тоже ради престижа».

Примечания:

1 — Кучи или кочи — пушту کوچۍ — кочевники Афганистана пуштунского происхождения, обитающие в южных и восточных провинциях Афганистана. В настоящий момент примерно 20–30% кучи ведут кочевой или полукочевой образ жизни, а остальные оседлый. В 80-е годы кучи почти всем составом вели кочевой образ жизни, потому что так исторически сложилось. Тенденция к оседлости была намечена в 60-е, усилилась в 70-е и 80-е, а массово оседать на земле они начали только при власти Талибан, которые использовали кучи в качестве одной из опорной групп населения и иногда даже насильственно перемещали хазарейцев и таджиков, чтобы поселить вместо них кучи. Во всяком случае, подобные инциденты, иногда доходившие до пролития крови, задокументированы. И кучи, благодаря тому, что это не особо помогает в жизни кочевника, в 80-е имели крайне низкий уровень грамотности — по разным оценкам, 1–2% взрослых. В настоящее время уровень грамотности среди кучи, по разным оценкам, составляет что-то около 5–8%. Для сравнения, в современном Афганистане общий уровень грамотности составляет что-то в интервале 30–40% населения. Но это так, сведения для общей осведомлённости. Талибан использовали кучи в роли опорного слоя населения не только потому, что кучи неграмотны и потому уязвимы для религиозной обработки, а ещё и потому, что они пуштуны. И важная вещь, которую нужно знать о движении Талибан — они только начинали как религиозное течение, но постепенно стали националистами, которые видят Афганистан пуштунским. Религиозный компонент от этого никуда не делся, но сейчас у них линия партии постепенно смещается к чему-то в духе «Скайрим для правоверных нордов!», несмотря на то, что изначально декларировался и до сих пор декларируется панафганский характер движения. Но практика показывает, что на посты назначаются преимущественно пуштуны, случаи с притеснением других народов Афганистана не единичны, ну и вообще, риторика, постепенно, меняется.