Время - словно капля янтаря - Игорь Вереснев

посмотрел на людей в очереди. Матрона с восьмым размером бюстгальтера покупает билет, за ней — молодая мамаша с ребёнком, две девчонки студенческой внешности. На кого подумать, кого заподозрить?

Глаз зацепился за благообразного мужичка, быстро и деловито топавшего прочь от привокзальной площади. Чёрный портфель всё так же под мышкой, в руках ещё что-то вертит. Какой-то тёмный квадратик. Поравнялся с урной, приостановился на секунду, бросил это что-то в неё. На бумажку совсем не похоже.

Я не хотел верить внезапной догадке, к урне поспешил скорее убедиться в ошибке. Подошёл, воровато зыркнул по сторонам, — не хватало, чтобы меня за бомжа, по урнам промышляющего, приняли! Наклонился, быстро вытащил кошелёк, лежащий поверх обёрток от мороженного и пивных банок. Старый потёртый кошелёк из кожзама. Мой кошелёк, я его ни с каким другим не спутаю. Пустой.

— Стой, ворюга! — заорал я вслед щипачу.

Зря, не надо было этого делать. Жулик даже не оглянулся, шустро юркнул в ближайшую подворотню, оттуда через проходной двор в переулок. Я бегал быстрее, но если он местный, то уйдёт без труда.

Мужичок свернул за угол, я следом… и едва не споткнулся. Навстречу нам шли два мента, патруль.

Правильнее всего было сейчас закричать «Держи вора!» Я не закричал, замешкался. В подсознание мне въелась память о «добрых делах» родной милиции, чтобы я к ней за помощью обратился.

Зато воришка не мешкал ни секунды. Бросился к патрулю, завопил:

— Милиция, помогите! — Обернулся ткнул в меня пальцем: — Он за мной гонится!

Миг, и менты уже рядом, смотрят, как сподручнее крутить.

— Ваши документы! — потребовал старший сержант.

Делать нечего, я расстегнул карман, подал паспорт. Его взял второй мент, младший сержант. Открыл, а там билет заложен. Младший увидел, сразу меня в оборот взял. Этот не «выкал», не церемонился:

— Давно к нам приехал? С какой целью?

— Я местный, в Малом Утёсе живу, прописку посмотрите! Этот тип у меня кошелёк украл.

— Какой кошелёк? — не понял младший сержант.

— Вот этот.

— Так он же у тебя?

Жулик встрял в разговор, не дав мне ответить:

— Я ещё и украл?! — честное голубоглазое лицо его изобразило оскорблённую добродетель. — Он же их пропил, а потом ко мне приставать начал, прямо на улице. Сперва денег просил, потом требовать начал, угрожал. Я испугался, побежал. Хорошо, вы рядом оказались. Не знаю, что бы этот бандит со мной сделал!

Старший сержант посмотрел на него, потом на меня. Сомневаться, в чью версию он поверит, не приходилось. Благообразный интеллигентный гражданин околопенсионного возраста против здорового детины, на лице которого так и читается зековское прошлое. Вдобавок, пивным перегаром от меня на полметра разит.

Всё же он дал мне шанс:

— Вы утверждаете, что это гражданин вытащил деньги у вас из кошелька? Сколько там было?

— Эээ… около ста. Меньше.

— Какими купюрами?

— Ну… червонцы были, двадцатка… одна? Или две.

— Понятно. Пройдёмте в отделение, составим протокол.

— В отделение?! — Жулик так расстроился, что даже ручками сплеснул. — Это же долго? У меня отправление поезда через пятнадцать минут, жена с внучкой в вагоне ждут, волнуются уже. Я на него заявление писать не буду, вы и сами разберётесь, да? А если что, меня найти легко, куда я денусь. Я вам свои данные продиктую, запишите. Колокольцев Аркадий Евдокимович, проживаю в городе Москва, улица Садовая-Черногрязская, дом шестнадцать, квартира тридцать два. Да вы записывайте, записывайте!

Милиционеры переглянулись. Старший сержант нехотя кивну.

— Хорошо, идите. — Перевёл взгляд на меня. — А вы следуйте с нами.

— Вы хоть паспорт его проверьте! — не выдержал я.

Интеллигентной воришка, успевший сделать первые шаги прочь, тут же оглянулся, предложил услужливо:

— У меня паспорт в вагоне, идёмте, посмотрите, если сомневаетесь. Я же не буду вас обманывать!

Разумеется, проверять карманника менты не пошли. Я их интересовал гораздо больше. Почти уверены были, что сумеют по мне что-то «пробить». Летом две тысячи первого года Геннадий Карташов перед законом был ещё чист. Надеюсь, Андрей Семашко тоже. Иначе я попал по-крупному.

Завадский меня не подставил, с паспортом всё оказалось чисто. Но пока разбирались, пока суть да дело, просидел в милиции я добрых три часа. И это ещё легко отделался, крымская прописка помогла. Решили бы, что «гастролёр», точно бы до утра в обезьянник засунули. А так промурыжили, нотацию прочитали и выпроводили, посоветовав без промедления в свой Малый Утёс уматывать и по Симферополю в таком виде не шастать. В каком, интересно? Пиво из меня уже выдыхалось.

Инструкция, как доехать до Малого Утёса без копейки денег в кармане, к совету не прилагалась. А когда я об этом напрямую спросил, ответ получил неожиданный:

— У тебя же паспорт при себе? Пойди в кассу, сдай билет, и будут тебе деньги.

Меня аж передёрнуло от такого предложения. Не из-за него ли весь сегодняшний сыр-бор затеялся? Сдать билет, сидеть тихо-смирно, пока злосчастное первое июля не пройдёт. Не пытаться с Временем спорить. Нет уж, дудки! Уж лучше я пешком по трассе через перевал и дальше пойду, чем такое! Сколько там километров? Семьдесят-восемьдесят? Вряд ли больше.

Идея идти пешком была хорошая, но не очень. Потому как день заканчивался, а идти ночью по обочине трассы менты не позволят. Значит, деньги нужны на троллейбус. Где их взять? Не милостыню же просить. Да и не подадут такому как я. Хоть бери да по урнам бутылки собирай.

Так и брёл я, размышляя, пока не поравнялся с воротами привокзального рынка. А где рынок, там обязательно нужна грубая физическая сила, — сообразил мгновенно. Вот он, подарок судьбы!

Свернул в ворота, огляделся. Этот рынок работал допоздна, но некоторые торговцы уже начинали сворачиваться. Я подошёл к тётке, укладывавшей в ящик отборные, с красивыми хвостиками помидоры — не иначе, турецкие, — поинтересовался:

— Помощь нужна?

Она скользнула по мне взглядом, указала на уже заполненные ящики, велела:

— Неси за мной!

Я подхватил сразу два, потащил следом за тёткой. Ящики были увесистые, но оно даже полезно иногда — тяжести потаскать. Если не для здоровья, то для кошелька.

С этим я ошибся.

— Эй, Петровна, это что, племянник твой? — окликнул мою работодательницу сутулый мелкорослый парень явно не славянской наружности.

— Кто племянник? — удивилась тётка. — Этот? Я думала, он из твоих, Рафик.

Парень на это не сказал ничего, но пошёл