Ткач Кошмаров. Книга 6 - Юрий Розин

как Юлианна, видя моё состояние, сделала резкое, порывистое движение вперед, намереваясь проскользнуть в пространство между мной и багровым исполином Зер Гана, поставить свой барьер из света и тьмы.

Я остановил её, сформировав подобие голосовых связок из нитей.

— Стой.

Она замерла на месте, повернув ко мне лицо. В её глазах читалась не просто ярость за происходящее, но и что-то более сложное — отчаянная досада и, возможно, страх. Страх не за себя, а за крах всего, во что она вложилась.

— Ты не можешь. Я всё ещё предатель твоей фракции. Официально. Ты уже отдала мне свой поток Крещения мира, свой шанс. Если ты теперь ещё и рискнёшь ради меня жизнью, вступив в прямой, открытый конфликт с ним, тебе точно придет конец. С Зер Ганом я разберусь сам.

Зер Ган громко рассмеялся.

— Сам? — его голос, исходивший из лба Аватара, источал яд. — Ты, букашка? Посмотри на себя. Ты уже почти мёртв! Ты слеп, обуглен, и держишься только на жалких остатках энергии своего первого Аватара, который я сейчас добью. Как, скажи мне, в таком состоянии ты собираешься мне противостоять? Жалкой болтовнёй и надеждой на чудо?

Я не стал тратить силы на ответ. Вместо этого Ананси, сидевший у меня на обнажённом, обгоревшем плече, дрогнул. Его тело испустило мягкое сияние. Из него выстрелили несколько десятков тончайших нитей.

Эти нити изогнулись в воздухе, сложившись вокруг моего изуродованного тела в вытянутый вертикальный овал, похожий на рамку зеркала или портал. И начали вращаться. Не с бешеной скоростью, а плавно, ритмично, описывая совершенный круг.

Сначала ими было считано состояние каждой клетки моего тела. Не просто общая картина ожогов, а точная трёхмерная карта повреждений. Всё это было зафиксировано, проанализировано и сравнено с эталонной схемой.

Потом началась работа. Мёртвые, обугленные ткани расщеплялись и затем собирались заново, укладываясь в нужном порядке, формируя новые, живые клетки кожи, мышечные волокна, стенки капилляров.

Мышцы нарастили утраченные волокна, обретая прежний объём и силу. Кожа сомкнулась над ними — розовая, новая, без малейшего намёка на шрамы или рубцы, идеально гладкая.

На голове, из восстановленной кожи, как из почвы под ускоренной съёмкой, проросли волосы. Тёмные, густые, точно такие же, как были прежде, они легли на плечи.

Из пустых, спалённых орбит вытянулись новые зрительные нервы. Из расщеплённого биоматериала окружающих тканей заново собрались хрусталики, сетчатка, радужная оболочка, белок, веки.

И тьма передо мной рассеялась. Сначала появились размытые пятна света и тени, затем эти пятна обрели формы — силуэт багрового исполина, сияющий контур Розовой Бабочки. Наконец, фокус резко встал на место.

Моё тело было полностью здоровым, будто только что рождённым, полным сил.

Затем нити, закончив свою работу, разделились на тысячи ещё более тонких, невидимых невооружённым глазом волосков, которые стремительно заплелись вокруг меня, словно ткацкий станок.

Они сплетали прочную, как шёлковый бронежилет, лёгкую, дышащую, устойчивую к экстремальным температурам и энергетическим воздействиям ткань, сложившуюся в просторную, длинную мантию глубокого синего цвета, как самое тёмное ночное небо, с тонкой, изящной отделкой и сложными, мерцающими белым светом узорами по подолу, рукавам и вороту.

Я поднял руку, потрогав ткань мантии. Под пальцами она ощущалась как шёлк, но с едва уловимым тёплым излучением. Потом я медленно поднял голову и повернулся, чтобы вновь встретиться взглядом с Зер Ганом.

На его лице, искажённом всего секунду назад гримасой торжества, теперь застыло чистое, немое недоумение. Оно длилось миг, а затем начало сменяться нарастающей, багровой от ярости волной. Его пламенеющий Аватар затрепетал от напряжения.

— Прости, что заставил ждать, — сказал я. — Теперь, как видишь, я готов.

Глава 23

Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч нитей Ананси вырвались в пространство вокруг меня. Они не исходили из моих рук или тела — они рождались прямо из воздуха, формируя вокруг меня сферу радиусом в несколько сотен метров.

Каждая нить была уникальна. Одни были наполнены известными мне классическими Буйствами. Другие — просто разными вариациями техник Потока, которые, на примитивном уровне, я сейчас мог порождать десятками в секунду. Трети и вовсе просто состояли из особым образом резонирующего Потока.

Мой прорыв с Ананси принес не только новые возможности по созданию этих нитей. Тот поток вдохновений, что накрыл меня при его рождении, кардинально изменил мое восприятие этой силы.

Раньше я лишь смутно ощущал её как тяжелую, плотную, вязкую субстанцию, окружающую всё. Теперь я видел её структуру — сложную сеть силовых линий и потоков, её локальные сгущения и разрежения вокруг фигуры Зер Гана, точки повышенного напряжения, где аура сжималась, готовясь к выбросу силы.

Я все еще не мог сравниться с ним в чистом мастерстве контроля над ней — его владение было интуитивным, выверенным годами практики, сродни дыханию. Но разница перестала быть непреодолимой пропастью.

Его огненные змеи встретили первый натиск моих нитей, казалось, без малейшего усилия. Они просто продолжали свое неумолимое движение сквозь образовавшееся облако паутинок, и все, что касалось их поверхности, бесследно обращалось в ничто.

Но именно так всё и должно было быть.

Эти нити выполняли не боевую задачу. Они были зондами. Сенсорами высокой точности. Каждая уничтоженная нить, каждый микроскопический миг контакта до момента её полного испарения — всё это был поток сырых данных.

И я чувствовал, как в глубине моего сознания строится и постоянно обновляется сложнейшая, многослойная модель. Модель пламени Зер Гана. И параллельно тестировались тысячи гипотетических противодействий.

Применить Буйство заморозки, пытаясь снизить температуру? Насытить зону Буйством тьмы, пытаясь загасить ей свет огня? Попробовать отразить атаку с помощью сложного зеркального барьера?

В одной из множества таких проверок нашелся не идеальный, но наиболее удачно подходящий для противодействия огню Зер Гана атрибут. Коррозийный яд.

Я немедленно, не раздумывая, перестроил работу конвейера и наполнил новой комбинацией все последующие нити. Одновременно я пропустил это же Буйство через Сепу, пропитав её броню аналогичным агентом.

И атаковал снова.

Нитяные щупальца всё равно разрушались при контакте с пламенем— абсолютной защиты не было. Но теперь, разрушаясь, они не просто рассеивались. Они выделяли в точках своего исчезновения едкий, сизо-фиолетовый туман.

Этот туман вступал с пламенем в реакцию, заставляя его терять свою чистоту и однородность. Пламя не гасло, но его всепожирающая эффективность заметно падала.

А количество моих нитей продолжало расти в геометрической прогрессии. И Зер Ган, лицо которого в лбу исполина сначала исказилось лишь легким раздражением, а затем — чистым, немым изумлением, очень быстро оказался вынужден изменить свою тактику.

Он уже не мог позволить себе роскошь просто атаковать.