Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

— А твое чувство юмора может поспорить только с твоей красотой, Вдова… Лучшим, говоришь?..

И он кивнул себе за спину.

В следующий миг изнутри вырвалось нечто настолько быстрое, что Дарья едва смогла отойти. Песок хлынул в стороны, и какое-то время в воздухе клубилась пыль. Через секунду песок осел, и Людмила разглядела Аристарха. Он был молод, красив, а еще облачен в странную одежду.

Это было нечто вроде доспехов, состоящих из сплошных золотых колец. Лицо юноши выражало смертельную муку.

— Дарья Алексеевна, — прохрипел он, сжав зубы. — Прошу прощения за все, но я…

Кольца на его руках колыхнулись, и он поднял двуручный меч — тоже золотой, длинный и тонкий как спица. Устремлен он был в грудь Дарье. Мастер тоже был на ногах — и его дикий взгляд метался от Дарьи до Аристарха. Рука же тянулась к тесаку.

— … Себя не контролирую, — и Аристарх сглотнул. — Защищайтесь.

Сжав зубы, Людмила потянулась к рычагу, чтобы открыть первую клетку с монстром. План был прост: захватить Мастера с Аристархом, а потом сделать ноги. В общей неразберихе, конечно же.

Однако, кажется, кое-что уже пошло не по плану. И с каждой секундой все больше и больше…

Вдруг наверху нечто захлопало, и они с Дарьей подняли глаза, а на трибуне все стоял таинственный распорядитель боев. Часть навеса сорвало порывом ветра и тени исчезли. Едва разглядев таинственную фигуру во всех деталях, Людмила от удивления раскрыла рот.

— Это же…

Он был высок, статен, широкоплеч. Весь в чешуе, блестящей как серебро. Зубаст, когтист и…

Крылат. За спиной у него в самом деле росли крылья.

Глава 17

Какое еще дело?.. Где⁈

На пороге была кровь. Две разбитые машины Инквизиции, одна из которой лежала на крыше, довершали картину.

— Ни на минуту нельзя оставить одних, — вздохнул я, перешагнув порог. Кровавые следы уходили дальше и поднимались по лестнице.

Едва вошел, как меня окружили галдящие ученики. Сна ни у кого не было ни в одном глазу, все были в ночных рубашках, растрепанные и напуганные. Из их сбивчивой болтовни, где через слово поминали Инквизицию, какую-то книгу и Вергилия, стало понятно одно — нынче ночью здесь было весело.

Источник неприятностей нашелся в лаборатории, где тоже было порядочно народу, а еще жуткий бардак.

Увидев в кресле Лаврентия, я ничуть не удивился. Как и Силантия, который крутился вокруг, обрабатывая ему раны. Напротив расположился Григорий, которому помогал Тимофей. Маски у него на лице не было, и его уродливую, обожженную рожу, видели все и каждый.

Оба Инквизитора были мрачными как тучи (что, впрочем, довольно типично для этих «веселых парней»). Разница был лишь в том, что у младшего на руках сверкали наручники. По лаборатории с напряженным видом расхаживал Вергилий. Он был тоже потрепан, и за ним хвостом бегали Вика с Аней.

— Вергилий Иоаннович, немедленно сядьте!

— Я в норме, — буркнул он и, увидев меня, улыбнулся. — Ага, вот и хозяин. Опаздываете, ваша милость.

Он подошел к столу, где среди пухлых томов лежала Книга Душ, придавленная пресс-папье. Выглядела она тоже неважно — от нее поднимался дым.

— Только не говорите, что на территории усадьбы открылся портал, — сказал я, покосившись на учеников, которые заглядывали из коридора. Мой Взгляд выпроводил их вон. Дверь тоже закрылась. — … И Инквизиция очень спешила его закрыть. Да, Лаврентий?

Вергилий хохотнул и его с силой усадили на стул.

— Мой брат тоже немного припоздал. Монстр загнан обратно в «сундук».

И он, подняв пресс-папье, с силой ударил по книге. В ответ послышался вскрик.

— Ибо многомудрый Аль'Касим Мустафа ничего не сказал наимудрейшему Мурзе Ар-Аглы Синему после того, как тот обрызгал его из колодца, — Вергилий снова ударил книгу по морде. Та вновь закричала. — Он молча зарезал его как собаку. Так, о наилживейший, Рахид?

— Да… — пискнула книга. — Ты прав, о наихитрейший, Вергилий…

Бывший маг улыбнулся мне.

— Иногда годами пропадать в библиотеках бывает крайне полезно, сир Обухов.

— Если не воровать оттуда книги, — заметил Лаврентий и поднялся. Силантий тут же отскочил от него, как от огня. Сделав шаг, он навис надо мной как скала. Девушки, дежурящие рядом с Вергилием, тоже попятились. Как и Тимофей.

— Обухов, объяснишь мне, какого в твоей библиотеке делает запретная книга?

Я вздохнул, опускаясь на стул рядом с Вергилием. Опять эти пугалки…

— После того, как ты, Лаврентий, объяснишь мне отчего твой сотрудник сидит в моем доме в наручниках, а мои люди смотрят на него как на привидение?

С улыбкой я налил себе вина.

— И будем надеяться, что это будет объяснение в пользу Инквизиции. Ибо последнее время не только меня немного раздражает ваша организация.

Инквизитор пронзил меня недобрым взглядом. А затем подошел к Григорию. Ударом в зубы того едва не повалило на пол, Инквизитор схватил его за ворот.

— Это он объяснит. Да, Григорий? Кажется, я четко сказал — все, что происходит в этой усадьбе не твое дело.

— А я… а я… мне… — пискнул Григорий. — Прости…

От удивления я едва не поперхнулся. Этот отмороженный мерзавец и… просит прощения⁈

Лаврентия же его «искренние извинения» ничуть не смутили':

— В такой момент, когда Магистра нет… И возможно, она уже мертва… Ты просишь тебя простить?

— Ну… да, — и обезображенные губы Григория растянулись в глупой улыбке. — С кем не бывает? Зашел не в ту дверь…

Ситуация была настолько нелепой, что Вергилий от души расхохотался. Взял у меня бутылку и налил вина себе.

В Лаврентия же будто бес вселился — он влепил Григорию еще один удар в морду. Тот с визгом попытался отбиться, но кулак его начальства был безжалостен. Удары посыпались градом.

Выпив стакан, я налил себе еще. Вергилий не отставал. Право, наблюдать то, как один Инквизитор метелит другого, было настолько увлекательно, что я почти был готов был простить одному из них нападение на своих людей. Тимофей с Силантием попытались было их разнять, но я лишь покачал головой и налим им тоже пару стаканов.

А эти… пусть развлекаются. Судьба обоих меня волновала в последнюю очередь. Мой взгляд приковало нечто иное — оно лежало на полу, почти под столом.

И это был шмель. Раздавленный шмель.

Плеснув себе еще вина, я вздохнул. Вот и нашла тебя костлявая, Ивашка.

— Земля тебе пухом…

Еще один удар, и ножка стула подломилась под Григорием. Тот с визгом рухнул на пол — Инквизитор наскочил на него и продолжил «разминать» об него кулаки.

— А теперь⁈ — рыкнул он в лицо Григория. —