Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

— И хорошо, — сказал лекарь. — Я установил заряженные внутренней энергией акупунктурные иглы для обезболивающего эффекта, чем дольше он продержится — тем лучше. Постарайтесь лежать не двигаясь, сколько сможете. Час — вообще будет прекрасно… Естественных позывов не испытываете?

А, то есть вот это то, что покачивается — это действительно акупунктурные иглы, воткнутые в мои плечи? Слыхал я, что, если правильно вставить, их действительно как будто и нет, но думал, что это вранье или преувеличение. Оказывается, правда. По крайней мере, в этом мире.

— Нет… — пробормотал я. — А пить бы…

— Сейчас, дорогой, — засуетилась Тильда.

— Чайник, госпожа Коннах, — сказал ей Иэррей. — На столике у окна чайник с длинным носиком, дайте-ка его мне. Я напою.

В чайнике оказалась обычная вода, даже прохладная — хорошо. Я ломал голову, как бы попросить матушку выйти и остаться с лекарем наедине, как тут вдруг Иэррей сказал.

— Госпожа Коннах. Помните, я говорил вам, что вам небезынтересно будет пообщаться с госпожой Боней по поводу вопроса, с которым вы обращались ко мне. Сейчас — самое время.

— Но… — растерянно произнесла Тильда.

— Мне хотелось бы поговорить с мальчиком наедине, — произнес Иэррей. — Если вы опасаетесь, что я сделаю ему что-то плохое…

— Нет, что вы, — качнула головой Тильда. Потом с очень подчеркнуто любезной интонацией добавила: — Вы не похожи на глупца, способного перейти дорогу Коннахам!

— Именно, — без всякой обиды, совершенно деловым тоном согласился лекарь. — Но мне нужно убедиться кое в чем, а это, согласно этике моих островов, дело только между лекарем и пациентом. Будь господин Коннах действительно ребенком — я бы не настаивал. Но совершенно очевидно, что у него ум и воля взрослого человека.

Ого. Нет, серьезно, это Алёна⁈ И она меня узнала⁈

— Лис? — спросила Тильда. — Ничего, если я действительно выйду из комнаты?

— Да, мама, конечно, — сказал я. — Мне тоже кажется, что мастер-целитель — умный человек.

— Ах, сынок… — вздохнула Тильда. — Я буду буквально за стеной! Если что, просто громко позови!

Я услышал шелест ее платья, потом хлопанье закрываемой двери — здесь двери не имели стандартных замков с язычками, поэтому никакого щелчка, просто хлопок.

Мы с лекарем посмотрели друг на друга. У него были серо-синие глаза на синем лице, которое вблизи казалось вовсе не женственным и порядочно усталым. Если он видел меня в рубашке — а он видел — то мог узнать надпись. Но почему тогда молчит?

Я начал первым:

— Мастер-целитель… вам что-нибудь говорит слово «Алёна»?

— Разумеется, говорит, — лекарь вскинул брови — а я забыл как дышать. — Это «звезда» по древнеэремски. Кажется, обучение в Школе Дуба все-таки лучше, чем судачат злые языки? — тут он чуть улыбнулся.

Я задышал снова, чувствуя, как горечь заливает меня от макушки до пяток.

Звезда… да уж. Звездочка моя ясная.

— Да… Нас хорошо учат. И я стараюсь еще сам читать.

— А к чему был этот вопрос? — поинтересовался лекарь.

— Просто… — пробормотал я. — Крутилось это слово в голове… Не мог вспомнить никак. Раздражало. Знаете, как бывает. Спасибо, что подсказали.

— Ну да, ну да… — покивал лекарь. — Так о чем я все же хотел поговорить без вашей уважаемой матушки… Юноша, вы действительно тренируетесь самостоятельно? Вас не истязают, заставляя прыгать выше головы? Не дают каких-либо специальных снадобий?

Я сглотнул.

— Нет, мастер-лекарь. Только обычные уроки… Но я дополнительно занимаюсь с одним из наших старших мастеров.

— Да… А ваш отец или этот старший мастер не говорили вам, что внутренняя энергия — это энергия, которая крайне разрушительно действует на человеческий организм? И чрезмерно быстро прогрессируя сейчас, вы тем самым, возможно, отнимаете у себя десятилетия жизни в зрелом возрасте?

* * *

p. s. Мастер-целитель Иэррей напоминает, что оставлять лайки и комментарии полезно для вашего здоровья.

p. p.s. Появилась новая песня, смотрите и слушайте: https://rutube.ru/video/2a8da10a22954a42e06c45e930ef010b/?r=wd или https://www.youtube.com/watch?v=QJ5hDmCyrZo

Глава 17

Итоги и планы

Когда лекарь Иэррей заговорил о потенциальной вредоносности внутренней энергии, я ощутил мрачную радость. Значит, и в этом мире встречаются компетентные люди с этикой, которая походит на этику моего старого мира! Причем его принципы настолько крепки, что он рискнул гневом главы очень сильной Школы, лишь бы сообщить ребенку о наносимом вреде.

Или так, или у него тонкие политические мотивы, и он старается поссорить Лиса с отцом. Буду учитывать оба варианта, но надеяться на первый. Меня сложно назвать прекраснодушным наивным юношей, но даже мне уже обрыд тотальный моральный прагматизм этого мира! У себя дома я привык: люди могут нарушать правила и нормы, но все, даже те, кто вроде бы искренне считают, что «это для плебеев», в глубине души осознают, что они грешат. Не всегда именно с религиозной точки зрения; грешат против законов человеческого развития, против того, что делает нас Цивилизацией, если угодно. Есть, конечно, уникумы: либо клинические социопаты, либо клинические эгоисты, не склонные к рефлексии. Но их лишь небольшой процент, а в целом почти у каждого можно найти внутри эту кнопку: да, я знаю, что так, как я поступаю, поступать не стоит, но что поделать? Не мы такие, жизнь такая.

Соответственно, на этом можно сыграть, если умеючи.

Здесь же — дохлый номер.

Даже Герт, отличный парень, очень честный и чистый в силу возраста, оказался заражен местной «серой» моралью. Хорошо то, что хорошо для рода Коннахов, потому что Коннахи — самые лучшие. Почему лучшие? Потому что Коннахи. Ну и еще потому что сильные, но «самой сильной» или «потенциально самой сильной» себя считает тут каждая первая школа.

Думаю, даже Школа Цапли, если покопаться.

— Да, мастер-целитель, — сказал я самым уважительным тоном. — Я знаю об этом. Правда, так прямо, как вы, отец и наставник мне не говорили. Не уверен, что они и сами это понимают до конца. Но я сделал такой вывод.

Иэррей поднял густые иссиня-черные брови.

— И все равно планируете продолжать?

— За последние четыре месяца на меня лично было совершено… уже три нападения, считая сегодняшнее, — сказал я. — А всю эту историю с приграничными стычками сложно расценивать как-то иначе, чем нападение на моего отца! Да, быть может, я проживу на десять лет меньше, чем мог бы. Но если не справлюсь сейчас — то проживу на сорок или пятьдесят лет меньше, чем мне отведено богами!

Иэррей хмыкнул.

— Это вы еще скромно берете, юноша… Так-то, глядя на ваше сложение и ваших родителей, я бы сказал, что в отсутствии серьезных болезней или