Плюшевый: кулак - Сергей Александрович Плотников

воздуха обеими руками. И тут же почувствовал дикое жжение в пальцах: они же заряжены! Точно!

Я тут же выпустил оба, дротики шлепнулись на землю, глухо взрываясь — и моя левая стопа вспыхнула дикой болью. Трижды вашу мать с кувырком. Так, надо заканчивать с этим быстро, на Пути Дуба без ног много не навоюешь!

Зигзагом, чтобы сложнее было попасть, я помчался в сторону галереи, молясь, чтобы продержалась нога. Не самый удачный выбор, конечно — он будет стрелять по мне и неизбежно попадет в еще кого-то там, возможно, по женщинам или гражданским. Но лучше варианта я придумать не мог.

— Стой! Трус! — завопил сзади Ларис.

Кого и когда останавливали такие вопли?

Я рыбкой нырнул в открытое окно, перекатился по полу и рванул на максимальной скорости по коридору. Еще один дротик влетел за мной в то же открытое окно и взорвался маленькой шаровой молнией, вызвав испуганные и возмущенные вопли. Так, а если попробовать…

Внезапно и это у меня получилось!

Я взбежал прямо на стену галереи и путь от одного окна до другого проскочил почти параллельно полу — так я представляю из себя меньшего размера мишень, плюс моя внутренняя энергия для него менее заметна через стену. Ура! Вот не думал, что теперь бег по отвесным стенам мне доступен! В прошлой жизни этот фокус толком не выходил, хотя мышцы и были накачаны лучше — видимо, слишком я был тяжелый.

Я наполовину выпал, наполовину выкатился в следующее окно, проигнорировал ногу, которая отозвалась вспышкой боли, вскочил — держит стопа? Держит!

И — этот ублюдок ко мне спиной! Удачно!

Я бросился прямо на него. Он успел развернуться, даже что-то бросить в меня — и это что-то даже бумкнуло, взрываясь, у самого моего лица. В ушах зазвенело, но я уже был рядом с Бергином — и от души заехал «самоубийце» в солнечное сплетение. Мой любимый удар — да со всей мощи Школы Дуба!

Увы, парень как-то сумел нагнуться назад, практически становясь на мостик — повышенная гибкость, Школа Тростника, ну конечно! Не метательными снарядами едиными. Затем, не разгибаясь, швырнул в меня еще несколько снарядов, я не видел каких. С такого небольшого расстояния я толком не успевал уклониться — и даже пытаться не стал, рассудив, что он не сможет взорвать их с большой силой так, чтобы не повредить себе. Верно! Я почувствовал несколько ударов, несколько острых и резких вспышек боли — но двигаться это мне не помешало. Подножка, рывок… Я развернул парня в воздухе, взял руку на болевой, роняя на землю и падая на колени позади него. Все⁈

Нет, блин, не все — он еще и выдирался, выкручивая суставы, словно резиновые! Охренеть, он не чувствует боли из-за пилюли, или Тростники реально настолько гуттаперчевые? Н-на тебе!

Я со всей дури ударил его по шее у основания затылка, надеясь если не сломать позвоночник, то хотя бы обездвижить. И в этот раз дури действительно хватило: «Тростник» обмяк в моих руках.

— Ну что, конец поединку? — спросил я, выпуская безвольное тело на землю. — Больше не встанешь? Условие выполнено?

Он ничего не ответил. А дальше боль в ноге вдруг вспыхнула огненной спицей, к ней добавилось еще несколько вспышек по всему телу. Голова закружилась, перед глазами затанцевали стеклянные мушки. Я понял, что сейчас упаду. Но падения уже не почувствовал.

* * *

Я пришел в себя, слыша голоса. Один знакомый, встревоженный, — Тильда. Другой незнакомый, мужской. Уверенный, чуть хрипловатый, с напевным оиянским акцентом.

— … Чрезвычайно перенапряжен организм. Насколько я могу судить по цвету ногтей, вы даете ему укрепляющее на основе сверчков? Это неплохой выбор, но для его возраста я бы посоветовал дополнить настоем эфрарии, если вы сможете достать свежие растения… Увы, в глубине материка это может быть проблемой.

— Если их можно достать — мы достанем, — твердо проговорила мать. — Мастер-лекарь Иэррей… А его голова? С ней все будет в порядке?

— Сосуды на голове всегда сильно кровоточат. Выглядит страшно, но заживает быстро, — таким же спокойным тоном продолжал лекарь. — Кроме того, у него, судя по всему, довольно сильное сотрясение мозга. Но, думаю, в его возрасте все это пройдет без последствий — если вылежит в постели дня три. На вашем месте я бы больше беспокоился о его ноге. Очень важно, чтобы в ближайшие несколько дней он ею не пользовался — лучше недели две. Сможете это обеспечить? Я знаю этих мальчишек из Школ — чуть что, сразу тайком тренироваться!

— Лис не будет, он очень ответственный!

— Прошу прощения, госпожа, что ставлю под сомнения ваши слова, но… мальчик, который умудрился в девять лет дорасти до четвертого ранга и победить трехрангового бойца на пять лет его старше? На вашем месте я бы привязывал его к кровати.

«Еще не хватало, такого я даже жене не позволял», — подумал я.

И тут же понял, откуда чувство глубокого разочарования, почти горечи, которое внезапно меня охватило. Тильда разговаривала с оиянским чудо-лекарем Иэррем — и он точно не был женщиной! Существуют голоса, которые легко перепутать, но лекарь оказался обладателем весьма уверенного тенора, даже пониже, чем у Ориса. Да и интонации очень мужские, спокойно-резковатые, сухие. Определяй я его специальность по голосу в нашем мире, сказал бы — хирург или анестезиолог. Очень похоже!

Настолько похоже, что сомнения все же разбирали.

Да, Алёна в мужском теле — это хуже, чем «Алёна — сексапильная рыженькая из Школы Цапли». Но все-таки лучше, чем «Алёна испытывает на своей шкуре все ужасы отсталого средневековья, и я ничем не могу ей помочь».

Я открыл глаза — и заморгал от рези.

Я лежал на кровати в комнате, на удивление ярко освещенной — сюда натащили безумное количество свечей, так что светло стало почти как от древней слабенькой электрической лампочки в моем мире. С отвычки это казалось невероятно ярким.

Кроме того, в комнате было очень тепло, потрескивали дрова в камине, пахло можжевельником и еще чем-то приятным. По потолочным балкам я узнал свою собственную временную комнату в Доме Астры.

Судя по ощущениям, я был раздет по крайней мере выше пояса, а ниже пояса укрыт одеялом. А еще, если скосить глаза, что-то покачивалось в моем поле зрения, какие-то… спицы? Иглы?

Лекарь сидел у кровати, раскладывая что-то на одеяле.

— Очнулись? — спросил он участливым тоном. — Господин Коннах, меня зовут Иэр Иэррей, я мастер-целитель. Как вы себя чувствуете?

— Странно, — честно сказал я. — Голова идет кругом, глаза режет, а вот тела…