Демон Жадности. Книга 5 - Юрий Розин

— Но сидеть сложа руки и лизать раны — не в моих правилах, — продолжила она, ее единственный глаз сверлил меня с такой интенсивностью, что казалось, она пытается прочесть мои мысли. — Выбила тебе три вещи. Первое — испытательный срок. Ровно год. Если твой батальон за это время не провалит ни одной миссии и покажет стабильный рост и эффективность — полк твой. Без дальнейших обсуждений и голосований.

Я медленно кивнул, мысленно отмечая, что это более чем справедливая и, по сути, единственно возможная в данной ситуации уступка. Год — не такой уж долгий срок, особенно с учетом того запаса времени, что у меня теперь был.

— Второе, — ее губы тронула легкая, знакомо-язвительная ухмылка, — твоя любимая вольница. Как и в той, тридцать пятой дивизии, тебе официально разрешено отсутствовать на базе сколь угодно долго, если у батальона нет активных боевых заданий. Главное — оставайся на связи и не причиняй проблем.

— Не обессудьте, если буду время от времени злоупотреблять этой привилегией, — улыбнулся я, чувствуя, как внутри загорается искра прежней свободы.

— Это уже твое дело, лишь бы рост демонстрировал стабильный, — отмахнулась она, но в ее глазах мелькнуло одобрение. — И, в-третьих… Самое ценное. То, за что я, черт возьми, чуть ли не на стол взбиралась перед этим сборищем старых пердунов.

Она подошла ближе, и ее голос понизился, став почти конфиденциальным, предназначенным только для моих ушей.

— Тебе предоставляется ограниченный доступ к технике, которую обычно изучают и отрабатывают только действующие комдивы и выше. Она позволяет значительно упростить начальное восприятие, поглощение и базовый контроль над мировой аурой. — Она произнесла это сухим, официальным тоном.

Вот это действительно было куда больше, чем я мог ожидать после провала с повышением. Прямой, легальный путь к силе. Искренняя, неожиданно глубокая благодарность сорвалась с моих губ прежде, чем я успел это обдумать или облечь в привычные ироничные рамки.

— Спасибо, комдив. Честно. Я это действительно ценю.

Шарона внимательно, почти пристально посмотрела на меня, оценивая мою искренность, затем ее лицо смягчилось, а в уголках единственного глаза заплясали знакомые озорные, почти бесовские огоньки.

— Можешь отдать мне этот долг сполна, когда станешь одиннадцатым полноправным комдивом этого корпуса, — сказала она, и в ее внезапно посерьезневшем голосе вновь зазвучали стальные, безжалостные нотки. — И тогда мы с тобой вместе наконец-то прижмем этого старого хорька ван Хорна и всю его прогнившую камарилью так, что они и пикнуть не успеют.

###

Следующие несколько дней я потратил, не вылезая из изолированного тренировочного зала, с головой погрузившись в освоение той странной техники, которую передала мне Шарона.

Она была до абсурда странной и контр-интуитивной. Никакого прямого роста чистой силы, никаких новых боевых эффектов или всплесков мощи. Ее суть заключалась в создании особого, тончайшего резонанса между собственной, привычной маной и мировой аурой.

Я учился направлять поток маны не прямо к цели, а по сложной, странной траектории, создавая из нее завихрения, которые, словно изощренные крючки, должны был зацепить и притянуть ничтожные, почти невесомые крупицы мировой ауры.

По сравнению с тем прямолинейным способом поглощения, что использовал я, это было мучительно сложно, а также невероятно затратно по концентрации. Я будто пытался с завязанными глазами и еще и левой рукой писать сложнейшие каллиграфические иероглифы, полагаясь лишь на мышечную память, которой пока что по сути не было.

Но я понимал, что у этой техники потенциал куда выше, чем у моего метода, который уже уперся в свой потолок, так что продолжал упорно тренироваться.

Десятки, сотни раз вихрь распадался, не успев сформироваться, или мана утекала по привычному прямому пути, игнорируя мои попытки ее закрутить. Но когда у меня наконец получилось, и я впервые не просто увидел, а физически ощутил, как мировая аура послушно, словно железные опилки за магнитом, следует за алым потоком моей маны, меня охватило настоящее, почти детское воодушевление.

С каждым новым успешным разом, с каждой крупицей мировой ауры, что удавалось поймать и удержать, я все больше поражался скрытой, дремавшей в этих крупицах мощи.

Они были иными, чем мана, фундаментальнее, древнее. Они не текли, а скорее присутствовали, почти нарушая локальные законы пространства своим весом. И привзгляде на них мне в голову пришла идея, очевидная и рискованная одновременно.

Если я не могу пока использовать свои утраченные татуировки, почему бы не попробовать усилить новые артефакты с помощью мировой ауры? Ведь я планировал и так прокачивать их до статуса квази-Предания, чтобы компенсировать потерю былого арсенала.

Первый эксперимент закончился мгновенно и оглушительно. Я выбрал пару новых, только что приобретенных «Прогулок», и попробовал по наитию вплести одну-единственную, тончайшую как паутина нить мировой ауры в их внутреннюю мана-матрицу.

В тот момент, когда мировая аура коснулась хрупкой структуры артефакта, та просто не выдержала. Раздался оглушительный хлопок, больше похожий на взрыв, и сапоги обратились в облако раскаленных осколков и едкого магического дыма.

Второй артефакт, пояс с усилением физической силы, прожил на три секунды дольше. Я был осторожнее, но и его внутреннее строение не выдержало чужеродной, подавляющей нагрузки и обратилось в расплавленный, дымящийся шлак.

Однако я не сдался. Проблема была очевидна — в грубой, прямой силе. Аура была подобна концентрированной кислоте, разъедающей хрупкие, отлаженные каналы обычных артефактов.

После тридцатого сломанного артефакта я понял, что мне нужно было не вплетать ее внутрь, а осторожно, слой за слоем, обволакивать ею существующую структуру, создавая внешнюю, защитно-усиливающую оболочку, не нарушающую внутреннюю целостность.

Я замедлил процесс до предела, сократил количество используемой мировой ауры до минимума, и все свое внимание сосредоточил на филигранной точности, на создании равномерного кокона из темной энергии вокруг ядра артефакта.

На семьдесят шестой раз это сработало. Артефакт начал постепенно, но устойчиво и без признаков распада, напитываться маной Предания.

К тому же вскоре открылся еще один бонус. На создание квази-Предания обычно уходилось несколько месяцев, но благодаря мировой ауре я теперь мог закончить меньше чем за один месяц.

Преисполненный энтузиазма я продолжил тренировки и улучшение артефактов, благо спать мне все еще было не нужно. А спустя пять дней на базу корпуса прибыла уже знакомая мне яхта Гильома.

###

Ночью, когда база погрузилась в сон, а в коридорах горел лишь тусклый аварийный свет, я скрытной тенью прокрался к закрытому причалу, где стояла изящный «Серебряный призрак». Охранники у трапа, два артефактора в форме маркизата Шейларона, завидев мою форму капитана Коалиции, лишь молча кивнули и пропустили меня без лишних вопросов.

Гильома я нашел в капитанской каюте — он сидел, явно