Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

Его слова не понравились Соколову, судя по выражению его лица.

— Не нравится? — усмехнулся Жириновский. — Не то ожидал услышать?

— То есть, вы считаете, что жёсткие меры в отношении кооператоров и комсомольцев, совершивших ошибки — это верные действия со стороны руководства страны? — уточнил журналист.

— Если под «совершить ошибку» ты подразумеваешь «украсть десятки миллионов рублей», то да, верные, — кивнул Жириновский. — Что нужно делать с ворами, по-твоему? Понять и простить? Пожурить, погладить по головке, а потом отпустить?

— А что вы можете рассказать о покупке вами новой машины? — решил журналист перейти в контрнаступление.

— Надо конкретно говорить, какую именно — ГАЗ-3102, — поправил его Владимир.

— Неужели зарплаты председателя райисполкома достаточно, чтобы купить такую недешёвую машину? — с неопределённой улыбкой спросил Соколов.

— На что это ты намекаешь, а⁈ — нахмурился Жириновский. — Хочешь сказать, что я вор⁈

— Нет, я не хочу сказать, что вы вор, — не решился на подобное журналист. — Но у наших читателей могут возникнуть вопросы…

— Ты журналист или кто⁈ — раздражённо спросил у него Владимир. — На все вопросы, которые могут возникнуть у читателя, должен отвечать ты сам! Что должен был сделать нормальный журналист⁈ Он должен был узнать — откуда у председателя Жириновского такие деньги? Подонок и мерзавец, лишённый чести и морали, подумал бы, что Жириновский украл их где-то! А что бы сделал честный журналист? Он бы собрал информацию и установил, что товарищ Жириновский — изобретатель, новатор и обладатель патентов!

— Каких ещё патентов? — в очередной раз растерялся Соколов.

— Таков сегодня уровень советской журналистики? — возмущённо спросил Владимир. — Позор! Стыд! Упадок! Деградация!

— Расскажите, пожалуйста, о патентах, — попросил журналист.

— Это ТЫ САМ должен был выяснять, если хоть как-то готовился к интервью! — надменно усмехнулся Жириновский. — Я ни рубля ни у кого не украл! Всё, что имею — заработал честным трудом! Но Соколову, конечно, приятнее думать, что я — вор, предатель и обманщик! Иди, паразит, собирай информацию! Интервью окончено, позорище советской журналистики! И имей в виду, что здесь давно стоит прослушка, поэтому если попробуешь исказить содержание интервью, я обнародую запись нашего разговора, и советские граждане узнают, как всё было на самом деле!

— Но… — начал журналист.

— Через неделю, в это же время! — перебил его Жириновский. — Соберёшь информацию, проанализируешь её и явишься сюда на интервью! Я проверю, хорошо ли ты подготовился, и мы предметно побеседуем!

— Но так нельзя… — попытался воспротивиться Соколов.

— Пошёл вон!!! — рявкнул на него Владимир. — И дверь закрой за собой!

Журналист выскочил из кабинета, а Жириновский, довольно усмехаясь, потушил окурок в пепельнице.

Ему не интересно давать интервью всяким мелкокалиберным журналюгам либерального мышления. Ему нужны профессионалы, которых слушает общественность.

Через Соколова он отправил «Собеседнику» сигнал, что просто не будет. Возможно, так он упустил возможность попиариться, но аудитория у «Собеседника» слишком либеральная, поэтому среди неё очень мало людей, которые в будущем пойдут голосовать за него. Его будущие избиратели читают «Известия», «Правду» и «Труд»…

Впрочем, «Комсомолка» может принять его вызов и послать кого-нибудь компетентного, чтобы взять интервью. Всё-таки, Жириновский сейчас — это весомый и знаковый человек, ветеран, орденоносец, председатель и представитель «новой силы». Все знают, что он не номенклатурщик, а в партии состоит только потому, что не может не состоять. Он не свой среди профессиональных номенклатурщиков и своим никогда не станет, что все прекрасно понимают.

Возможно, либералы прощупывают его, чтобы определиться, свой он для них или чужой — он недвусмысленно обозначил сегодня, что мараться о связи с либералами он не будет.

«Сегодня либералы, а завтра у негра член сосёшь!» — подумал Жириновский. — «Нет, надо держаться от них подальше! Народ — вот за кого я!»

* СССР, Московская область, город Москва, Дом воинов-интернационалистов, 13 октября 198 8 года*

— И что у нас получается? — спросил Жириновский.

— Получается, что Солнцевской ОПГ больше нет, — ответил Вячеслав Лобанов. — Лидеры устранены и их, в ближайшие пару десятков лет, точно никто не найдёт. Рядовые члены банды разбежались и попрятались — больше никого не крышуют и сидят очень тихо. Боятся, что и за ними придут.

Самый сильный страх — неизвестность. Если бы у тех, кто заставил исчезнуть лидеров Солнцевской ОПГ, было лицо, это был бы другой страх — к личности. Но у Управления безопасности нет никакого лица, и никто не знает, что это оно причастно к этим исчезновениям, поэтому страх имеет другую природу, более сильную.

— Наша анонимность обеспечена? — спросил Владимир.

— Проверяли — обеспечена, — кивнул Вячеслав. — Через наших ментов провели опросы среди членов банды — сделали вид, будто милиция озабочена исчезновением серии граждан и пытается установить их местонахождение, а также возможные конфликты с кем-либо.

Естественно, в милиции служат немало афганцев, которые часто посещают Дома воинов-интернационалистов…

Ветераны-афганцы везде, по всему Союзу. У них нет конкретной национальности, конкретного рода деятельности, какого-то набора признаков, характерных для всей этой общности…

На местах, в пока ещё братских республиках, ветераны-афганцы подходящей национальности работают в кооперативах, проникают в вертикаль власти, следят за тем, какова политическая и экономическая ситуация, нарабатывают репутацию и политический вес.

В РСФСР — это русские, татары, башкиры, чуваши, удмурты, марийцы, кабардинцы, чеченцы, дагестанцы, ингуши, буряты и прочие представители проживающих в ней народов. Их всех сплотил Афганистан, поэтому в этом вопросе Жириновский обеспечил тотальный интернационал.

В союзных республиках аналогично, руководят воины-интернационалисты преобладающих этносов, чтобы, когда придёт время, никто не мог зацепиться за этнический вопрос.

Это удар под дых националистическим движениям — как максимум, они могут назвать ветеранов-афганцев «неправильными» украинцами, белорусами, узбеками, киргизами, казахами, литовцами, латышами, эстонцами, таджиками, туркменами, молдаванами и так далее. Но это слабый аргумент, от которого сильно попахивает внутриэтнической рознью, которая не идёт на пользу националистам.

Жириновский уже мог обоснованно утверждать, что сформулировал свою наднациональную идентичность, основанную на боевом братстве и общем деле. И эта идентичность ещё сыграет свою роль в будущем…

— А с нашими дебилами как обстоят дела? — поинтересовался Владимир.

Под «нашими дебилами» он подразумевает бандитов Ждановского района, которые тоже пытаются заниматься грабежами и рэкетом, причём у некоторых даже получалось трясти некоторых самостоятельных кооператоров. До поры.

— Все затихли, потому что слухи разнеслись по всей Москве, — покачал головой Лобанов. — Похоже, что придётся ждать, пока нервозность пройдёт, и они начнут возвращаться к своей прежней деятельности.

— Действуй по ситуации — эта операция под твоим полным контролем, — кивнул Жириновский. — А как ребята? Нормально себя чувствуют?

— Они в полном порядке, — улыбнулся Вячеслав. — Ностальгируют по старым денькам.

— Комитет следит за происходящим, но скоро возможна потеря прикрытия, — сообщил ему Владимир. — Милиция о нас не знает, вернее, делает вид, что не знает, поэтому надо быть предельно осторожными. Светиться нельзя, поэтому особое внимание нужно уделять разведке и контрразведке.

— Мы тщательно планируем каждую операцию, товарищ подполковник, — заверил его Лобанов. — Они слишком плохо организованы, чтобы отследить нас, а с милицией проблем не будет — мы хорошо знаем, как работают менты и у нас есть среди них свои люди. А вот с Комитетом… Мы будем придерживаться плана и завершим основную работу до того, как всё изменится.