Газлайтер. Том 27 - Григорий Володин

— бросаю я жёнам и таврам. — С этой минуты вы — моя портальная кавалерия, которая всегда приходит вовремя.

Тавры слушаются; верхом они обучены ездить, правда, только в седле, но это мы сейчас исправим, только сначала проконтролируем процесс усаживания. Спринты то и дело оглядываются на Белогривого. Ни один из них не знает, что такое поводья или седло — и Белогривый не исключение: даже Зигра Могучего он таскал исключительно «налегке», без седла, стремян и сбруи.

Но я не вижу в этом проблемы.

Дотрагиваюсь до сознания жеребца. Его память поддаётся легко, как будто ждала команды: мелькают образы — команда ногами, передача импульса через бёдра, управление без слов, только телом. Выбираю всё нужное, сжимаю в «ментал‑пакет» и пересылаю по кругу: сорок тавров, Настя, Лакомка. Передача мгновенная — ментальный код встраивается в сознания, и вот они уже знают. Мозг помнит то, чего тело ещё не делало.

Программировать своих людей и жён я обычно не люблю, но это касается только их собственных желаний и свободы воли. А дать полезные навыки и новые знания — почему бы и нет?

Проверяю — ментальные закладки установлены. Всё внедрено.

Система проста: удар одним коленом — поворот, удар обоими — ускорение, ослабил нажим — замедление.

— Я уже умею ездить!! — Настя визжит от восторга. — Даня, я научилась!

Её рыжая кобыла, словно снаряд, выстреливает по лугу, описывая широкие петли. Настя смеётся, рыжие длинные волосы вьются, лицо сияет. Багровый на холме явно приглядывается к моим педагогическим талантам — уж больно внимательно он наблюдает за таврами, которые теперь уверенно катают круги, будто всю жизнь ездили без седла.

Лакомка выбирает кобылу соловой масти — жёлто‑золотистую, будто поджаренный сахар.

— Ты будешь моей Золоткой, — мягко говорит альва, гладя кобылку по шее.

Прыг — и альва уже на спине Золотки. Та даже ухом не повела. Природная магия альвов делает их почти невесомыми — они и по снегу ходят, не оставляя следов. Так что их лошадям очень даже повезло.

Вон даже Белогривый с завистью посмотрел на Золотку.

— Ну‑ну, хорош завидовать девочке, — по мыслеречи укоряю могучего жеребца. — Ты вон какой здоровяк, ничего, не переломишься от моего веса. Я не тонну вешу.

— Рарара, — ворчит Белогривый.

Но вдруг что‑то меняется. Лакомка замирает в движении, глаза округляются.

— Мелиндо, в саду чужие. Трое.

— Где? — напрягаюсь, уже бросая в лес ментальный щуп.

— Западная часть Молодильного сада. Пробрались глубоко.

Я уже нащупал гостей щупами. Да, трое, все дроу. Видимо, заварушка с многорукими — это и правда задумана как отвлекающий манёвр. Узнаю тактику Гагера.

Быстрый взгляд на войска многоруких: с севера тянется кавалерия Рыжих Бродяг, с востока формируются ряды Жёлтых Рук. Ещё не началось. У нас есть немного времени.

Подключаю своих командиров к ментальной линии:

— Дасар, Дибурд — командование на вас. Контролируйте табун, и пусть один из вас запустит лёгкую тренировку кавалерии. Схемы уже вшиты.

— Принято, — рявкает Дасар.

Поворачиваюсь к Лакомке:

— Пойдемте, моя королева, взглянем на гостей. Мне нужно понять, кто именно сунулся, прежде чем решить, что с ними делать.

— Конечно, мелиндо! — Она кивает, и мы, едва оторвав копыта от земли, ныряем в тень деревьев.

Мы с Лакомкой идём по троллиной тропе — она достаточно широкая, чтобы два всадника шли бок о бок. Тролли весь лес такими широкими тропами испещрили, так что и патрули можно делать конные, что очень упрощает работу контроля над Садом. Потому табун спринтов очень мне пригодится — в первую очередь для дозоров. А кормить их мы придумаем чем‑нибудь вместо кустов, да тем же овсом хоть бы, но с магическими добавками, конечно, чтобы спринты оставались такими же мощными и быстрыми.

Я раскидываю ментальные щупы во все стороны: больше незваных гостей не видно, только те трое лазутчиков. Всего одна группа, значит. С одной стороны — так меньше вероятность у них попасться. Но и одна ошибка — и вся операция по диверсии провалится.

— Уже почти пришли, — сообщаю Лакомке по мыслеречи. — Подойдём незаметно.

Сворачиваем к западной части на полянку. Вид открывается сразу: сначала лошадь, затем леди Гюрза в кожаном костюме наездницы, подчёркивающем высокий бюст, а рядом двое огневиков в доспехах. Один поставил у дерева канистру, и у меня в голове сразу вспыхивает предупреждение. Канистра‑то не с бензином, а с магическим высокоэнергетическим зельем.

Гюрза о чём‑то яростно разговаривает с огневиками, размахивая руками. Слышен мат и ругань! Ох, леди разошлась!

Конечно, из‑за телепатки Гюрзы нам подойти незаметно не получается. Леди сразу оборачивается, засекла наши сознания.

— Кто здесь⁈

— Леди Гюрза? — говорю, выходя из‑за дерева. — Что вы здесь делаете?

Она даже не делает вид, что удивлена. Вместо ответа — жест головой в нашу сторону и истошный крик:

— Король Данила! Это поджигатели! Их нужно убить!

Мм?.. Я даже не успеваю среагировать, как она бросает пси‑копьё в одного из огневиков. Луч проникает в мозг сквозь шлем. Психический удар вырубает сознание, разрушает импульсный центр. Тело падает как мешок. Без шансов.

— Ах ты, сука! — взрывается второй. У него срывает тормоза — огонь хлещет из ладоней, всё мгновенно.

Гюрза с визгом отскакивает за дерево. Огневик тут же одним взглядом воспламеняет зелье в канистре. Жидкость становится струящимся потоком огня, что вырывается из ёмкости, самовоспламеняясь от его воли. Пламя ударяет в ближайшее дерево, к счастью, это оказывается сухостоем.

— Это «Ожиг»! — ревёт огневик. — Вы не потушите его! Весь Сад сгорит!

Я уже действую. Формирую Тьму‑Воду. Закручиваю из неё кокон вокруг горящего дерева. Не тушу — нет смысла, огневик не соврал, зелье не потушить. Потому просто изолирую. Зелье, правда, интересное, но разберемся позже.

— Что, нахрен, ты делаешь⁈ — испуганно визжит огневик, увидев, как дерево скрылось под коконом из Тьмы‑Воды.

— Изолирую твою игрушку, — бросаю, когда чёрная сфера замыкается, ловит огонь внутрь.

Огневик не успевает понять, что проиграл. Бросаю «Каменный град», и валуны врезаются ему в грудь. Тот отлетает, ломая куст. Я уже формирую спеленовывающее заклинание, но тут снова влезает Гюрза и швыряет пси‑копьё ему в лоб.

— Сдохни, мусор! — визжит пышногрудая телепатка.

— Леди, твою мать! — срываюсь я и, схватив её лианой, откидываю в сторону.

Сам подбегаю к огневику, да только поздно. Психическая структура мозга уже оплавлена. Я вычищаю остатки псионики, чтобы спасти