Проклятый Лекарь. Том 5 - Виктор Молотов

что я могу сделать.

Три долой. Молитвами паралич не вылечишь, но хоть совесть успокоит.

— Кстати, о деньгах, — продолжил я. — Есть еще одна проблема. Имение барона заложено в банке. Ежемесячный платеж — пятьсот рублей. С учетом расходов на лечение, он не сможет платить.

— И что будет? — спросила баронесса.

— Через год банк заберет имение за долги. Барон останется не только инвалидом и нищим, но и бездомным.

Баронесса фон Штейн встала:

— Без денег, без имения, без здоровья… Это уже не барон. Это никто. Пустое место.

Она подошла к двери, обернулась:

— Жаль. Он был красивым мужчиной. Был.

За ней вышли еще две дамы, имен которых я так и не запомнил.

Шесть долой. Осталось четыре. Переходим к деликатной части.

— Но финансы и инвалидность — это еще не самое страшное, — я понизил голос до интимного шепота.

Оставшиеся — графиня Воронцова, княжна Оболенская, статс-дама Курагина и фрейлина Волконская — подались вперед.

— Что может быть хуже? — спросила статс-дама.

— Повреждение спинного мозга затронуло не только двигательные функции. Пострадала также… интимная сфера.

— Что вы имеете в виду? — не поняла графиня.

— Я имею в виду, что барон теперь страдает от полной эректильной дисфункции. В народе это называют импотенцией.

— Импотенцией? — переспросила княжна.

— Неспособность к совершению полового акта. Член не встает. Совсем. Никогда.

Статс-дама Курагина резко встала:

— Мужчина, который не может исполнять супружеские обязанности — это не мужчина вовсе. Это евнух. А мне евнухи не нужны.

Она величественно направилась к выходу:

— Я слишком молода и не могу без платонической любви. Всего доброго.

Семь долой. Честная женщина — уважаю.

— А дети? — спросила фрейлина. — Он сможет иметь детей?

— Исключено. При таком повреждении нарушается не только эрекция, но и сперматогенез — процесс образования сперматозоидов. Даже если бы каким-то чудом эрекция произошла, семенная жидкость стерильна.

— Никаких наследников? — уточнила она.

— Никаких. Род Долгоруковых на нем прервется.

Фрейлина встала:

— Императрица никогда не одобрит брак без возможности произвести наследника. Дворянский род должен продолжаться. Это мой долг.

Она сделала реверанс:

— Передайте барону мои искренние соболезнования.

Восемь долой. Остались две самые упорные.

Я внимательно изучал оставшихся — графиню Воронцову и княжну Оболенскую. Они сидели друг напротив друга, не шевелясь, глядя мне в глаза.

Либо они действительно любят Долгорукова, либо у них есть очень веские скрытые мотивы.

— Что ж, дамы, — я сел на стул между ними. — Должен признать, я впечатлен. Ваши чувства к барону действительно глубоки, раз вы готовы связать свою жизнь с парализованным, нищим, импотентным инвалидом.

Графиня выпрямила спину:

— Доктор Пирогов, любовь не измеряется деньгами или физическими возможностями. Я люблю Мишу таким, какой он есть.

— Истинные чувства выше телесных немощей, — добавила княжна. — Я готова посвятить жизнь заботе о нем.

Трогательно. И похоже они обе действительно влюблены по уши.

— Прекрасно. Восхищаюсь вашей преданностью. Но есть проблема.

— Какая? — насторожилась графиня.

— Вас двое. А барон один. И в его состоянии любовный треугольник может стать фатальным. Стресс противопоказан парализованным — может случиться инсульт.

Дамы переглянулись.

— Что вы предлагаете? — спросила княжна.

— Вам придется договориться. Либо одна уступает другой, либо вы как-то делите обязанности по уходу.

— Делим⁈ — возмутилась графиня. — Я не собираюсь делить мужа!

— Я тоже! — поддержала княжна.

— Тогда решайте между собой. Но без драк. Барону нужен покой.

Они смотрели друг на друга долгим взглядом.

— Может, пусть он сам выберет? — предложила графиня.

— Пускай, — одобрил я. — Только не сразу. Для начала ему следует прийти в себя.

Посмотрим, как Долгоруков выкрутится.

Мы отправились в палату к барону.

Сам Долгоруков лежал на кровати, бледный как полотно. Последствия общего наркоза еще были заметны — расширенные зрачки, легкий тремор рук, периодическое помутнение взгляда.

Увидев нас, он попытался приподняться на локтях:

— Доктор Пирогов! Вы пришли!

Потом его взгляд упал на дам, и на лице отразился чистый, неподдельный ужас:

— Екатерина⁈ Александра⁈ Вы… вы обе здесь⁈ Вместе⁈

— Миша! — графиня бросилась к кровати. — Милый! Как ты?

— Мишенька! — княжна не отстала. — Родной!

Барон выглядел как кролик между двумя удавами:

— Ур-ра… — пробормотал он. — Вроде бы в порядке…

Бедняга совсем растерялся. Не ожидал такого поворота.

Я прокашлялся:

— Барон, мне нужно сообщить вам важную информацию о результатах операции.

— Результатах? — он нахмурился. — Но доктор Ильюшин сказал, что все прошло отлично! Осколок удален, кровотечения не было, швы наложены идеально!

Глава 17

Я выразительно посмотрел на Долгорукова, медленно произнося каждое слово:

— К сожалению, при извлечении осколка был задет важный нерв. Спинномозговой нерв в области поясницы. Вы парализованы ниже пояса.

Долгоруков моргнул. Потом еще раз. В его глазах мелькнуло понимание моего намека. Что перед дамами необходимо соврать.

— Пара… парализован? — переспросил он дрожащим голосом.

— Полностью. Ноги больше не будут двигаться. Никогда.

— О нет! — барон схватился за одеяло. — Я… я не чувствую ног! Совсем не чувствую! Они как деревянные!

Он попытался пошевелить ногами под одеялом. Естественно, ноги прекрасно двигались — никакого паралича не было — но он старательно держал их неподвижными.

— Это кошмар! — простонал он. — Я калека! Инвалид!

Неплохая игра. Почти поверил бы, если бы не видел, как дергается мышца на бедре от усилия держать ногу неподвижной.

— Миша, не отчаивайся! — графиня взяла его за руку. — Я буду заботиться о тебе!

— И я! — княжна схватила вторую руку. — Мы обе будем!

— И это еще не все плохие новости, — добавил я, наслаждаясь моментом. — Ваш мужской орган тоже пострадал.

Долгоруков покраснел:

— Мой… что?

— Половой член, барон. Он больше не функционирует. Полная эректильная дисфункция на фоне повреждения нервных окончаний.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что вы импотент. Навсегда.

— НЕТ! — барон закрыл лицо руками. — Это невозможно! Я же молодой! Мне всего ничего!

— Возраст тут ни при чем. Нервы повреждены необратимо.

— Значит, никакого секса? — уточнил он сквозь пальцы.

— Никакого.

— И детей?

— Тоже никаких. Сперматогенез нарушен полностью.

Барон простонал:

— Лучше бы я умер на операционном