Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки - Дарья Мухина

— О Боги… — выдохнул Лайонел. — Такого я точно не ожидал. Ну что ж, дело его… Вдруг остепениться наконец.

Мы тихо рассмеялись, и решили не продолжать эту тему.

— И ещё, — в голосе мелькнула прежняя хищная усмешка, — очень хочу увидеть лицо Кирсана, когда он поймёт, что шахматная доска — не только его.

— Он не посмеет явиться, хоть и его бездействие вызывает подозрения, — сказала я. — Умён. Спрячется, пока не поймет, что у нас на него есть и планы короля. Или явится и сделает вид, что не понимает, о чём речь. Неважно. Важно, что король увидит все как на ладони.

Он кивнул и мы уснули уже под птичий треск перед рассветом.

Утро пришло привычным шумом ведра у колодца и стуком копыт за воротами. Дом — чист. В холле пахло воском. Я надела простое тёмное платье, волосы собрала. Живот тянул терпимо — утром дети уже по привычному влили немного магии в меня.

К полудню над дорогой поднялась пыль. Король прибыл с небольшой свитой, но их вид не давал сомневаться в мощи и силе. Он сошёл с коня несколько постаревший, или мне так показалось?

Я вышла навстречу и склонила голову. Он посмотрел на меня — взгляд сперва упал на мой живот, потом поднялся к глазам.

— Леди Катрин, — сказал он мягче, чем я ожидала. — Благодарю за приём.

— Ваше величество, — ответила я. — Прошу.

Мы вошли в дом. За нами явившийся с ним Дорен и капитан королевской стражи. Охрана осталась внизу. Я провела короля в кабинет. На столе ждали все наши доказательства. Лайонел сидел на стуле, чтобы не уронить достоинство вместе с равновесием. Он медленно поднялся и поклонился так, чтобы и лекарь не задохнулся от возмущения, что снова себя перетруждает.

— Лайонел, — сказал король, слишком по-человечески, — рад видеть тебя в добром здравии.

— Я тоже, — ответил муж. Голос хриплый, но правдивый.

— Господин, — сказала я, — позвольте показать.

И показала. Без лишних слов, как договаривались ночью. Все доказательства, что были у нас на руках. Я говорила ровно, а внутри чувствовала, как земля вот-вот готова уйти из-под ног. Король слушал, не перебивая, не цепляясь к мелочам, разговаривал глазами с каждым предметом, как с человеком, которого подозревают и не хотят оклеветать.

— Эдрик здесь? — спросил он наконец.

— Здесь. И готов говорить. Но прошу… — я поймала взгляд, — не давите на него. Он не хотел обманывать вашего доверия, ваш сын вынудил его это сделать.

— Хорошо, — кивнул король. — Но сначала — вы двое. — Он перевёл взгляд на меня и на Лайонела. — Мне жаль, что я был слеп все это время и подверг своих внуков опасности. Видит дочь, я не хотел. Кирсан мой единственный сын, и признавать, что он действительно способен на подобные злодеяния… Мне понадобилось 5 лет, чтобы признать это. Думал, за это время он исправился… Что касаемо Эдрика, мальчишка юн и молод, и еще успеет доказать свою преданность и исправить ошибки, его семью я беру под свое покровительство, в благодарность его покойному отцу. Можете за это не переживать. Теперь — позовите юношу.

Эдрик вошёл, как ученик к экзаменатору: держался, но пальцы выдавали — искали шов на брюках. Он рассказал все, не утаивая и малейшей детали. Было больно слушать его, или может беременность сделала меня столь сентиментальной? Король слушал его иначе, чем меня — пристальнее, как понимают того, кто мог быть твоим сыном и не стал.

— Я не извиняюсь, — закончил Эдрик. — Извинения дешевы. Я буду работать на вас, на школу, на… — он запнулся и бледно улыбнулся, — на леди Катрин, если она позволит. Пока мне не скажут «достаточно». И если мать и брат будут в безопасности.

Король долго смотрел на него, затем кивнул:

— Милость — не товар. Это способ сказать: «Я вижу, кем ты ещё можешь стать». Сейчас я тебя не накажу. Но не забуду, ты будешь под надзором, но при деле. Поедешь учиться и уже после Академии будешь работать на меня. Предашь ещё раз…

Эдрик кивнул, нервно сглатывая. Затем мы его отпустили.

Король смотрел на все доказательства, и тяжело произнес:

— Почему?

Ответ витал в воздухе в воздухе. Лайонел сказал:

— Потому что ему нужна сила, которую иначе не получить. Наши дети — ключ к этой силе. Он пытался заполучить их пять лет назад — не вышло, а после того, как вы объявили их наследниками, это стало еще сложнее. Тогда решил: если не взять, можно сломать. Разрыв связи если не убил бы их, то лишил всего. На севере ему повезло найти подобную магию, других детей. Я думаю, они такие не единственные и Крсан ведет на людей со связной магией охоту. И не думаю, что он один в этом замешан.

Король слушал и худел на глазах, не телом, в нём уходило что-то, как уходит вода под лёд.

— Я вызову его, — сказал он, наконец. — Прямо из дворца. Он не успеет уйти. Я хочу, чтобы он смотрел мне в глаза.

— Если он уже не скрылся, — сказала я. — Вы же понимаете, что вас предал не только Кирсан? Его следует допросить.

Король кивнул и, совсем не по-царски, на миг прикрыл глаза ладонью. Когда убрал, на виске будто прибавилось ещё белых нитей.

— Что ж, вы правы. Я со всем разберусь, более это не ваша забота. Занимайтесь школой и детьми, я соберу совет и мы решим, что делать с происками моего сына и его сообщников. — Затем король повернулся к Лайонелу. — Как только поправишься, жду вас с братом в столице. Обсудим, что делать с найденными детьми.

— Ваше величество… — Начал Лайонел, но его пресекли.

— Я не наврежу им, у меня есть идеи на их счет, но сначала поправляйся. То, что ты спрятал их в том числе и от короны я вкурсе, и понимаю твое беспокойство. — Легкая усмешка озарила его губы. — Но позволить тебе решить все самому я нем могу, я король, не забывайте об этом.

Он направился к двери, показывая, что разговор на этом окончил. Лайонел остался в кабинете, они решили переговорить обо всем с Кайонелом, меня же попросили показать «издалека» детей. Они были на террасе, тренируясь вместе создавать заклинания.

Дети спорили, сразу соединить воду и огонь у них не получалось, но затем мгновение и в воздухе уже царил водный шар объятый огнем. Превосходно. Они будут сильными магами.

— Жаль, что вы не хотите отправить их в