Песнь Пустыни - Sleepy Xoma

***

И начался наш безумный забег по обесточенной базе. Не знаю уж, как и почему всё питание было завязано на хозяина этого места, но стоило тому отрубиться, как всё остановилось. Но в этом были и плюсы: на дверях слетели замки - и можно было проверять комнату за комнатой, не боясь атаки.

Тем не менее, мы не теряли бдительности и внимательно осматривали помещения на предмет врагов. Последние себя не проявляли никак. Впрочем, и ценности как-то не стремились попадаться к нам в руки.

Когда оговоренные полчаса истекли, и мы все вернулись к точке сбора, веселых новостей почти не было. Не удалось отыскать никакой еды, никаких лекарств, никакого оружия. Зато одна из групп набрела на артезианскую скважину, снабжённую колонкой, и пополнила запасы воды.

Но как бы и всё.

Что жрали гомункулы? Решительно непонятно. Видать, дерьмо друг-дружки.

С выходами оказалось ничуть не лучше. Ни одна из команд не сумела отыскать ничего, даже близко похожего на лифт. Оставалось лишь дождаться группу Морвин. Если и она не принесёт хороших новостей, будем подниматься наверх, надеясь, что мертвяки успокоились без направляющей длани владыки.

Девочка появилась минут через пять, и по её довольной мордашке можно было понять: она что-то нашла.

- Там есть широкая металлическая дверь, - сразу же затараторила она, – идемте!

Никто не стал спорить, и отряд последовал за юной экзекуторшей.

Она спустилась куда-то в технические помещения, провела нас мимо ванн с затвердевшим содержимым, теперь больше похожим на варёную сгущёнку, нежели на сопли, срезала через какой-то склад, забитый большущими ёмкостями с выцветшими черепом и костями на боках, и, наконец, привела во что-то, больше всего напоминающее погрузочный ангар.

Это что-то упиралось в широкие ворота, через которые с легкостью мог бы пройти целый тепловоз. Ну, разве что, если бы тут имелись рельсы.

На наше счастье, помимо этой здоровенной двери в уголке притаилась и небольшая, вероятно, для технического персонала. В неё-то мы и устремились.

- Да! – я не смог сдержать радостный возглас, когда увидел тоннель, уходящий вперёд.

И – таки да – в центре у него имелись самые настоящие рельсы, а значит, отсюда мы сможем как минимум перебраться куда-нибудь подальше, а как максимум – вообще свалить на поверхность.

- Вперед! – распорядилась Сюин, явно разделявшая мой энтузиазм. – Ищите любые лестницы, лифты и всё, что может походить на подъем! Нужно свалить отсюда как можно дальше.

Никто и не думал возражать. Мы шли с такой скоростью, что я просто диву давался – и откуда у них столько сил берётся.

Конечно, детей очень скоро пришлось брать на руки, но это-то мелочь. Как держались охотники, я решительно не понимал. По всему выходило, что они давным-давно обязаны были рухнуть и умереть, ну или хотя бы отрубиться, но эти парни и барышни переставляли ноги, несмотря ни на что. С упорством, достойным памятника, они делали то, что нужно, и не поддавались страху.

Если у этой вселенной есть хоть какая-то справедливость, такая стойкость просто обязана вознаградиться! В последние часы я думал только об этом.

Эти люди достойны выбраться из довоенной лаборатории, облюбованной свихнувшимся чудовищем, загнавшим нас сюда. Они имеют право вновь посмотреть на солнце!

Кажется, вселенная действительно услышала меня, потому что спустя три часа непрерывной ходьбы мы ощутили, что движемся наверх. Спустя ещё полчаса впереди забрезжил слабый свет, и мы потушили факелы и выключили светильники.

Через десять минут наконец-то оказались возле проржавевших, но ещё достаточно неплохо сохранившихся ворот – близнецов тех, что перекрывали выход из базы. Дверь для персонала тут давно слетела с петель, и в открытый проём бил изумительный и волшебный солнечный свет.

Мы выбрались!

Глава 11

И вновь впереди простиралась унылая равнина.

Двое суток прошло с момента побега от древнего учёного, превратившего себя в живые сопли, и, если говорить честно, мало что изменилось.

Зомби отстали – наш зелёный друг то ли всё-таки сдох, то ли потерял интерес к столь зубастой добыче, но радоваться было особо нечему. Да, мы пополнили запасы воды, заплатив за живительную влагу жизнью ребёнка, но что дальше?

Еда продолжала исчезать с неизбежностью надвигающегося рока, отсчитывая тягучие мгновения, разделяющие отряд и занесённую надо всеми костлявую руку голода. А ещё даже самым тупым стало ясно: любых городов следует избегать. Трёх попыток оказалось достаточно, намёк мы поняли. Поэтому на вечернем привале, проинспектировав скудные запасы, мы приняли решение ещё сократить пайки, и так состоявшие из крохотных порций конины.

О таких сокровищах, как хлеб или сахар, можно было даже не вспоминать. Даже я, казалось, забыл вкус этих деликатесов.

И, тем не менее, мы почему-то не сдавались и продолжали идти. Даже пред ликом отчаяния, несчастий, безумия эти простые люди отказывались признавать поражение, и все как один – и дети, и взрослые – упрямо, гордо, стоически превозмогают невзгоды, гордо смотря вперёд…

Я моргнул.

Да, они смотрят вперёд, но взор длиной в две тысячи футов не наполнит голодный желудок, моя милая шизофрения! Чем меньше еды, тем меньше сил, тем короче дневной переход. И тем призрачней шанс добраться до мест, где можно сожрать что-нибудь, не боясь отравиться.

А ещё я вторые сутки пытался добиться от Айш-нора ответов на несколько крайне