Князь Голицын - Дмитрий Лифановский

Ерофей Степанович Смолин зовут, разных тугоплавких и твердых сплавов для своих экспериментов заказал. Да и не только готовые сплавы, но и руды разнообразные и готовые материалы из которых присадки к сплавам можно использовать, нефть и реагенты для опытов по химии, а так же дополнительное оборудование к химической лаборатории, уже имеющейся у нас в имении. В общем поработать пришлось много, но с пользой. У меня наконец то появились плашки, метчики, сверла и измерительные инструменты. И все это добро в метрической системе. Ну и дополнительно получил так необходимые мне сплавы пружинных, приближенно похожих на антикоррозийные и огнестойкие стали. Работать пришлось с использованием полей, но так как мне помогали другие работники, то это не было заметно. В общем и дело ускорилось многократно, и технологию отработал для поточного применения. Теперь кузнец будет проверять все это на заданные требования по материалам.

Имея в имении такие материальные ресурсы, я просто не мог не заняться хулиганской научно-исследовательской деятельностью. Мне известность в любом случае нужна. Это все таки моя защита в общественном плане. А открытия сделанные в результате неуемного любопытства и немножко из озорства, ничуть не хуже нудных экспериментов маститых ученых.

Первым делом занялся электричеством и радио. Там все просто, вбил в землю два длинных штыря. На один приделал схему с катушкой медного провода и звонком, а в другой начал молнии кидать. Ох, и весело получилось! Дворовые девки стоят, рот разинув, казаки как самые умные стараются подальше держаться, святые отцы постоянно ворчат и осуждают, матушка ругается, а от мамки даже полотенцем по загривку получил. Единственное от пацанят отбоя не было, самому пришлось гонять. Но один все-таки умудрился от штыря заземлиться и получить бодрящий заряд тока. Зато я смог на звонке что-то вроде мелодии сыграть. Святые отцы от этого, на какое-то время дар речи потеряли. Ну еще пробовал такой же штырь со звонком и катушкой без заземления использовать, но так, чтобы все видели. Так что предлог под будущее открытие я железный имею. И есть основание завязать знакомство и переписку с Поповым Александром Степановичем. В общем, он у меня изобретет радио в одна тысяча восемьсот девяностом году. И это будет именно радио, которым можно пользоваться на многие километры вокруг, а не то что было в моем мире, и то из-за этого недорадио ругань и через сто лет стояла.

Попутно занимался химией. Вот там много направлений было, и упражнялся я с ними бессистемно и в разнобой. Здесь и перегонка нефти на фракции, конечно, не Бог весть что, получалось, но по загривку из-за вони досталось прилично. Зато у меня получилось подобие бензина неизвестно, правда, какого качества, а так же солярка, керосин, мазут и гудрон. С Менделеевым я уже в переписке состоять должен, если он конечно моей посылкой заинтересуется. Так что будет о чем ему рассказать. И да! Лавсан я все-таки сделал!

С моей химической лабораторией вообще интересно было. Я ведь из-за нее, как уже говорил, постоянно по загривку получал. Причина, конечно, была, и серьезная. Во-первых, вонь иногда такая стояла, что сам подальше убегал. Во вторых и третьих, постоянно что-то дымилось, горело и взрывалось. Зато народ обходил это место десятой дорогой, и никто не видел чем я там занимаюсь. Так что мне только и оставалось, что вести систематические записи в которых и были так необходимые разъяснения. Пусть святые отцы переписывают.

Далее, я занялся плотно заготовками материалов под будущее фотодело. Мне по существу только и осталось что получить разрешение на производство фотопленки и сопутствующих материалов. Ну не знаю я, как сейчас обстоит дело с авторским правом. Как сейчас говорят с привилегиями. Потому и жду удачного момента, что бы разрешить этот вопрос. Да и Болдырева Ивана Васильевича надо еще к себе заманить, как наставника. Изобретать-то в основном он будет. И первую фото студию тоже он организует.

Плюс еще решил поиграть в Шерлока Холмса, пусть его даже еще и не написали. То есть занялся дактилоскопией. Уильям Гершель в одна тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году официально выдвинет теорию о неповторимости рисунка ладоней. Вот я и решил доказать эту теорию, за пять лет до ее появления. Хотя Гершель уже активно ее использует в Индии. И опять от меня все в имении прятаться начали, очень трудно видите ли руки от мастики отмывать. Я ведь с каждого в имении отпечатки пальцев снял и в специальную карточку занес. А потом еще и проектор сделал, что бы сравнивать увеличенные отпечатки нанесенные на стекло. Будет чего предложить жандармам, а потом этих же жандармов к себе переманить.

Ну и наконец, здравствуй доктор! Медицина это не война, ее всеми силами продвигать вперед надо. Вот и решил опередить события на двадцать и шестьдесят лет соответственно. Решил, что открытие групп крови и резус-фактора будет в самый раз. Очень уж мне хочется, что бы Боткин за мою школу младшего медицинского персонала заступился. Да и институт по исследованию крови организовать высокая необходимость уже существует. Николаю Второму четырнадцать лет исполнилось, и он благополучно по Гатчинскому дворцу бегает. Пока только по дворцу, а не по балеринам, но то дело нехитрое, и оглянуться не успеем, как всякие мухи гессенские вокруг наследника зажужжат.

Кровь я так же собирал со всех жителей имения, и данные заносил в карточки с отпечатками пальцев. Опять все прятаться от меня начали. Подумаешь, несколько раз кровь взял, так ведь не из вены, а из пальца. Мне общий принцип для описания нужен был, а не сам метод. В общем, это была подгонка действий под заранее известный результат. А когда дело дошло до святых отцов, они побежали к доктору. И чего жаловаться вздумали, спрашивается? Я ведь не всю кровь у этих кровопийц забираю, да и обрабатываю место прокола спиртом. Когда я сидел за столом обложенный карточками и занимался писаниной в тетради, доктор и подошел.

— Петр, ты что опять задумал? — спросил он, — Зачем людей пугаешь и кровь у них берешь?

— Вот, Ян Карлович, — обрадовался я и стал искать его карточку, — Вам тоже надо сдать!

— Петр, — сказал доктор усаживаясь напротив меня — объясни что происходит.

Почесав в затылке, пришлось признаться:

— Ян Карлович, я кажется открытие сделал. И может быть даже не одно. Вот только объяснить его тяжеловато будет. Сплошные предположения. Тут боюсь целый исследовательский институт организовать придется. А мне, чтобы подтвердить это открытие, нужна целая лаборатория с опытным врачом.

Наш эскулап отобрал у