Феодалка - Полина Верано

Надо сообщить Каидо! Надо написать алькальду! Я не последний человек, я известна в высоких кругах! Меня не оставят!

Свет в окне почти исчез, дело шло к вечеру. Прошло несколько часов. Сколько мне еще тут сидеть? В животе урчало. Я ела только утром, перед тем как пойти на турнир. Кормить меня здесь хоть будут, а то, может, забыли? Но стучать, кричать и звать охранников я не рискнула.

Вдруг в коридоре раздались шаги и шорох ткани по каменным плитам. К зарешотченному окошку в двери направлялся человек. Это оказался падре Гийермо.

– Дочь моя… — начал он. Я подошла к окошку. Видно, ему было трудно начать. Наконец он продолжил:

– Я не думал, что все так обернется. У нас, священников, есть правило: докладывать церковному начальству о подозрительных или странных вещах, услышанных на исповеди… это не считается нарушением тайны, но делается ради безопасности княжества, поимки опасных преступников, с благими намерениями. Это было до иска от гильдии алхимиков и… я не думал, что дело получит ход. И хочу, чтоб вы знали: в вашу одержимость или демонскую сущность я не верю! Обычные мирские дрязги между гильдиями, которые не пожелали делиться доходами! Но Святой суд трудно переубедить. Они уже закусили удила. Доказывают, что не зря едят свой хлеб… Мда… Я к чему это? Чем я могу помочь вам?

– Найдите мне хорошего адвоката! – сказала я тут же.

– Адвоката? Это что? Кто? – не понял падре.

– Ну, тот, кто защищает в суде. Есть же у вас такое, когда один обвиняет, другой защищает, а суд выслушивает все стороны? Должны быть какие-то стандартные процедуры!

Падре смотрел на меня с непониманием.

– Боюсь, что у нас не так. Судит совет епископов, и каждый раз суд идет по-разному.

– Суд еще идет?

– Да, думаю, еще несколько заседаний проведут, но уже без вашего участия. Сейчас они решают считать ли вас демоном или жертвой одержимости. Мой совет, если будет возможность, склоните их в пользу одержимой. Хоть какой-то шанс…

– Тогда будет процедура экзорцизма. В чем она заключается?

– Испытуемому дают выпить особый напиток и читают над ним молитвы. Если в него вселились демоны, они начинают всячески проявлять себя. Это не всегда приятное зрелище. Одержимые выкрикивают проклятия, бьются в конвульсиях с пеной у рта…

У меня потемнело в глазах и подкосились ноги.

– Не продолжайте, не могу слушать об этом сейчас!

– Как скажете, но я бы советовал…

– Нет! Я не одержима и невиновна! Мне нужно это как-то доказать! Мне нужен защитник!

– Епископ Акоридский сейчас на суде говорил что-то в вашу защиту, я передам ему вашу просьбу. Но нужно его чем-то заинтересовать. Очень похоже, ему нужен ваш секрет чернил.

– Да, да! Конечно! – тут же согласилась я. Потому буду выкручиваться с секретами, главное, чтоб он вытащил меня сначала.

– И вот еще что: вы можете найти и привести сюда моего слугу? – я вспомнила о деньгах. У меня на руках оказалась приличная сумма, и она лежала сейчас в ларчике в моих вещах в доме Рансии. Золото могло пригодиться для подкупа этого епископа, если обещание секрета чернил не прокатит.

– Это тот юноша, который был с вами в Руане? Он сейчас отирается у входа в тюрьму. Я приведу его!

Он переговорил со стражником, вышел и вернулся с Марселем. Тот подошел, робко озираясь, и заглянул в окошко двери.

– Ваша милость! Как же это? Это какая-то ошибка! Я не верил! Я вас у господина Каидо искал! Он, кстати, ничего, живой. Ребро только сломано, за пару недель заживет! А потом мне знакомые слуги сказали, что вас арестовали! Но это же бред, вы не одержима, уж я-то знаю! И под присягой скажу!

– Лучше молчи, – мрачно прервал его падре Гийермо. – Твои слова могут вывернуть в любую сторону. Раз не одержима, в своем уме, все помнит и осознает,значит, сама демон и есть.

Марсель опешил.

– Но как же это? – пролепетал он. – Это же святой суд. Он что, тоже несправедливый?

Падре хмуро вздохнул.

– Тогда скажу, что ничего не помнит и не осознает! То дни путает, то святых, то цены. На расходы дает слишком много и слишком добрая и даже не бьет меня, почти…

– Не бьет тебя? Ну это уж слишком! Нам надо доказать, что она всего лишь временно одержима, а не совсем ку-ку!

Я издала нервный смешок.

Марсель заглянул сквозь решетку:

– Я вас тут не брошу! Я вас вытащу! Говорите, что нужно делать?

– Для начала спрячь все подозрительное. Если будут проводить обыск, они не должны видеть никаких непривычных предметов, – подсказал падре. Я встрепенулась и начала соображать в нужном направлении.

– Да, точно! Спрячь аптечку! И мой кожаный плащ с пуговицами! Они слишком… тимьянские. Здесь такие не носят, – уточнила я для падре. – И ларец, который на дне сундука. Но потом… надо будет мне его принести.

Здесь я запнулась. В ларце лежали все мои деньги. А это огромная сумма для бедного парня. Что ему мешает просто скрыться с ней и не помогать мне? Но нужно кому-то довериться, придется рискнуть. А кроме Марселя и нет никого больше. Каидо ранен. Рансия… нет, она слишком зависима от мнения света, статусов и слухов. Узнает, что я за решеткой, и тут же забудет, как меня звали. Зачем ей компрометирующие знакомства. Жак такой же, к тому же слушает во всем кузину.

– Понял. Будет сделано! – кивнул Марсель. – Ваш дом починили, я перевезу все вещи туда и спрячу, а на виду оставлю только сшитые здесь платья!

– Как вовремя! Перевози скорее, пока не пошел слух, где я.

– А потом меня сюда пустят? – Марсель обеспокоенно оглянулся на падре.

– Пустят, я распоряжусь, – заверил тот.

– Тогда я пошел… надо поторопиться. Слухи, они летят быстро…

Марсель поклонился, падре осенил меня символом арки, и они оба ушли.

А я снова осталась одна.

Я попыталась привести мысли в порядок. Значит, падре Гийермо после нашей беседы сообщил о странностях “наверх”, и, возможно, за мной стали наблюдать, но пока бесцельно.

Потом гильдия алхимиков, которая снабжала монастырь чернилами,