Клинков. Последний хаосит 4 - Макс Гато

серой робе без узоров — мужчина лет пятидесяти и, судя по всему, крепкий Мастер. Он повёл меня не к главному входу, а вдоль белой стены, пока наконец мы не пришли к боковому входу. Передо мной открылась тонкая, светлая, почти незаметная на фоне каменной стены дверь. Жрец кивнул и повёл меня внутрь.

В княжеской резиденции было вовсе не торжественно, как могло бы показаться на фоне приближающегося праздника. Наоборот — было спокойно, даже тихо. Каменные стены, высокие арочные окна, тёплый свет фонарей — всё в коридорах и помещениях настраивало не на восхищение, а на серьёзность и сосредоточенность. Стены тут и там были украшены гобеленами с изображениями битв и ритуалов, а в воздухе пахло не только деревом, но и ментальной магией.

Жрец провёл меня по нескольким лестницам, сквозь несколько залов и кабинет, и наконец привёл меня к арке — створкам дверей. Везде во дворце присутствовала стража с княжеским гербом, из высокоранговых магов и воинов. Вот и здесь перед дверьми стоял целый отряд стражи.

— Удачи вам, — спокойно произнёс жрец.

Его голос был глубоким и сильным.

Я взглянул на тяжёлые двери, ведущие в приёмный зал. Там сегодня я получу ответ. Ответ, за которым шёл больше года. И оставлять решение удаче я не собирался.

— Она мне не понадобится, — спокойно произнёс я.

Словно вторя моим словам, ворота передо мной распахнулись, и я вошёл в приёмный зал.

Глава 18

— Максим Клинков, — раздался голос глашатая, когда я вошёл в зал. — Кандидат из…

— Я знаю, кто передо мной.

Глубокий голос, слегка хриплый, эхом разлетелся по залу.

— Новости доходят даже сюда. Хаосит, враг Церкви Солнца, рубежник, командир отряда, уничтожившего Инквизитора, Мастер, алхимик, торговец высокоранговыми заклинаниями… Я ничего не забыл?

Я молчал. Это был риторический вопрос. Впрочем, глашатай тоже ждал дальнейших слов князя.

Тронный зал южноуральского князя не был пышным, но он давил — не золотом и мрамором, а тяжестью силы и магии, от которой волосы на теле электризовались. Здесь на стенах, за гобеленами и картинами, я видел мягко тлеющие руны. По полу россыпью тянулись небольшие ручейки маны.

Свет из резного окна за спиной князя не позволял рассмотреть его — приходилось щуриться. Как будто князь продумал всё вплоть до времени аудиенции так, чтобы даже солнце было на его стороне. Иронично, учитывая его конфликт с церковниками.

Я поклонился — не низко, но и не горделиво. На правах человека, пришедшего за правом стать частью этого княжества. Заработанным правом.

— Подойди, — голос князя разнесся по залу громовым раскатом.

Я зашагал вперёд по центральной дорожке, проложенной между рядами тяжёлых кресел и широкими скамьями для знати.

По традиции, в день аудиенции в зале должна была быть не только стража и глашатай, но и советники, члены семьи князя, доверенные люди — просто те, кому было дозволено стать свидетелями приёма. Иногда число свидетелей урезалось, но сейчас абсолютно все скамьи и стулья в зале пустовали.

Я остановился в шагах пяти от ступенек, ведущих к князю, перед креслом, обитым чёрным сукном.

Передо мной на троне, словно вырезанном из горной породы, возвышался Григорий Арсеньевич Демидов, Архимаг. И сам он казался вырезанным из камня — высокий, крепкий, с чёрными волосами, завязанными в хвост. О возрасте говорила лишь седина в висках и тонкие морщины.

Хотя он явно сдерживал свою ауру, я чувствовал его магию по всему залу. Но было здесь и что-то ещё — знакомое и едва уловимое.

— Оставьте нас.

Его приказу последовали все — и глашатай, и стражники. Личный караул князя — позиция почётная. Приказ они выполнили молниеносно. Впрочем, здесь, в этих стенах, Архимагу не нужна была ничья защита.

— Садись, — Демидов показал ладонью на кресло передо мной.

Я сел.

Некоторое время князь молчал. Я уж тем более не спешил говорить.

— Значит, хочешь титул, Род, право на землю? — князь опёрся локтями на подлокотники.

Я кивнул.

— Ещё — ответственность. Я год прожил в Чернореченске с отрядом. Участвовал в рейдах, торговал, создавал связи. И приехал в Беловежск не с пустыми руками.

— Не сомневаюсь, — коротко ответил князь. — Вот только к тебе, Максим Клинков, у меня слишком много вопросов.

Он замолчал, словно ожидая моего ответа.

— Ваша светлость, я готов на них ответить, — спокойно произнёс я.

— Я смотрю на человека, который полтора года назад был Неофитом. Мастер — это ведь четвёртый ранг. В моём княжестве много талантливых волшебников. Кто-то за всю жизнь может не взять Мастера, кто-то — под старость. Иногда если в магической семье рождается ребёнок, который способен достигнуть мастера к тридцати пяти годам, то его называют гением. Одним в поколение.

Я ожидал, что этот вопрос поднимется, потому просто слушал то, что говорил князь. Он по сути не требовал от меня ответа — скорее просто ставил перед фактом, что за мной если уж не следили, то приглядывали или собрали всю доступную информацию.

— Тебе же, Максим, всего двадцать один, а ты уже Мастер. Более того, ты не просто освоил заклинание одной из стихийных школ, ты владеешь хаосом. Я уже и не припомню, когда в Южноуральске… Да что там в Южноуральске, на той же Сибири, был мастер-хаосит, да ещё и многостихийный. Нестеровым ты, например, продал несколько заклинаний огня и воздуха, притом уникальных.

А вот это я не мог оставить без ответа.

— Сдали?

— Почему «сдали»? Они соблюдают условия договора. Выяснить их можно разными путями, особенно если ты князь. Я понятия не имею, что конкретно ты им продал, но представляю, какие стихии там были… Понимаешь, я всё это говорю не просто так. Одно дело — будь тебе хотя бы сорок-сорок пять, тут твой послужной список был бы логичным. Если ты будешь развиваться такими темпами…

Князь не договорил, лишь выдержал многозначительную паузу.

Да, я понимал изначально, что все мои достижения и путь наверх вызовут у князя вопросы. Я даже отчасти удивлён, что он так долго ждал, чтобы их задать. Впрочем, аудиенции предшествовали долгие проверки. И сейчас для вопросов вполне подходящий момент.

Здесь, в своём дворце, он не только в силе, но и вправе — я отсюда никуда не денусь, если я, конечно, хочу собственный Род. А без него забраться наверх не получится. Как и без Демидова.

— Я ни в коем случае