Война 1812 - Иван

обойти по краю, двигаясь по одному. Но, для пехоты, идущей строем – это невозможно. Ямы глубокие. Широкие. А ещё внизу штыри. Чуть оступился – либо смерть, либо тяжелое ранение.

- Ясно. Значит слева не пройти. А справа?

Разведчик сделал небольшую паузу. - Справа до оврага всё хорошо. А потом овраг с крутым обрывом. Один неосторожный шаг и полетишь вниз. Внизу всё в дыму. Ничего не видать. Думаю, ловушек, тоже много. Остаётся идти вперёд, по центру. Откуда идёт дым и летят ядра.

- Гадство! - выругался Мюрат. - Гадство и дьявольское свинство!

К маршалу подскакал посыльный от Наполеона. - Ваша светлость, его величество! Интересуется? В чём причина? Почему остановили атаку?

"Действительно", – едко хмыкнули про себя. - "Что же я её остановил? Весь путь передо мной в заграждениях и завалах. Слева всё в волчих ямах. Справа непроходимый овраг. Сверху едкий дым, от которого идут слёзы и глаза лезут на лоб. Что же ещё? А ну, да! Ещё пушки стреляют без перебоя, в упор, как в тире, выбивая солдат!"

- Вью-ю-на-вьють... - подтверждая его мысли, мимо начальства проскакало очередное ядро. Встретило на пути повозку. Разметало в щепки.

Маршал принял величественную позу. - Передай императору. Мне нужно время чтобы рассеялся дым. И я мог чётко увидеть куда и против кого наступать.

- Сколько вам нужно времени?

Мюрат чертыхнулся и выругался про себя на придурковатого адъютанта. И тем не менее спокойно повторил последнюю фразу. - Пока не рассеется дым.

***

БАХ! БУХ! БА-БАХ! БУХ! БАХ!... - громыхало по округе. Установленные в ряд шестьдесят орудий, не останавливаясь, вели стрельбу в сторону мечущегося в ловушке неприятеля.

Заканчивался третий час Великой битвы.

Простые мужики - работяги, спрятавшиеся в ближайшем лесу, недалеко от замаскированного редута, переборов страх от попадания случайной "бонбы" или шальной пули, вылезли из укрытия. Вернулись к опушке леса. Стали всматриваться в сторону боя. Несколько самых ловких залезли на деревья.

- Чего-сь тама? - шумели снизу. - Видно кого? Хранцузы пришли?

- Не. Пока только пуляют из пушек. Дымища напустили – ужасть!

- А куды пуляют?

- Куды-куды? Туды в дым, и пуляют!

Один из присутствующих - худосочный мужичок, похожий на весло, недовольно зароптал: - Да, сколько же можно стрелять. Уже почитай три божиих часа бабахают и бабахают. Дымят и дымят. Гремят и гремят. Так никакого пороха не напасёшься. По уму – им надобно экономить. А то! Не дай боже! - Перекрестились. - Наступит лихая година. А у нас - стрелять нечем.

На собеседника посмотрели с удивлением. – Пронька, ты в своём уме? Какая-такая – лихая година? А намедни, у нас, что? Райская благодать? Сейчас самое тяжкое время. Хранцуз под Москвой! Так, что пущай пуляют сколько душе угодно.

- Не знаю... - прижимистый недовольно насупился... - Я бы всё равно поберёг. Запасы лишними не бывают. А то, вдруг, завтра...

- Чего-сь, вдруг, ещё одна война?

- Не-а… - голод лютый? Или засуха какая?

- И что? – вытянули руку, постучали кулаком по голове. - Будешь ядра грызть? Али порох кушать?

БА-БАХ, – последний выстрел всколыхнул округу. Пушки смолкли. Наступила странная тишина.

Зрители начали удивленно переглядываться. – Всё, что ля? Кончилось? Навоевались? Кто победил?

Крупный мужчина, с большой, ветвистой бородой, медленно растягивая слова, пробубнил. - Крещеные, ладно вам причитать. Понятно же - обедня скоро. Пообедают солдатики и снова начнут пулять. На голодный желудок никто не воюет!

- Кхм-хм... - огромная говорилка, забытая всеми на вышке, прочистила горло...

..... - Добрый день, уважаемые слушатели.

Народ обернулся в сторону рупора. Открыл рот от удивления.

- В эфире внеочередной выпуск самой популярной станции страны - "Радио Коломна". Московское время одиннадцать часов двадцать семь минут. На поле боя наступила небольшая пауза. Пока наши славные защитники Отечества - артиллеристы 22 бригады, получают последние указания о расположении французов. Поправляют прицел. Готовят боеприпас. У нас есть несколько минут, чтобы рассказать о последних событиях. Итак! По информации с воздушного шара, бригаду атакуют два пехотных и один кавалерийский полк. Это около десяти – двенадцати тысяч человек. Командует нападением любимиц Наполеона маршал Иоахим Мюрат. Враг выстроился в колонны, развернул знамёна и наступает. Идёт вперёд споро, активно. Прямо как в стихах неизвестного поэта…

Звучат барабаны,

Раздаются команды,

Солдаты чётко печатают шаг!

.....

- Князь Ланин, чтобы запутать неприятеля, и собрать всех солдат в одном месте, применил военную хитрость – задымил поле сражения. Затем приказал нацелить пушки в середину сбившегося войска и открыть по нему огонь....

.......

- Захватчикам очень плохо! Со всех сторон летят ядра, визжит картечь, смерть безжалостно забирает жизни. Невозможно описать словами ужас, который происходит под покровом дыма. И всё же я постараюсь выразить это небольшим стихом, который только, что пришёл в голову...

Земля тряслась - как наши груди,

Смешались в кучу - кони, люди,

И залпы множества орудий

Слились в протяжный вой…

Звучал булат, картечь визжала,