Мастер Рун. Книга 2 - Артем Сластин

было во время Звёздного Дождя, когда я едва не умер от перегрузки. Только сейчас волна была ещё сильнее, ещё яростнее. Потому что я находился возле источника.

[Внимание! Обнаружен критический скачок этера.]

[Источник: Камень Бурь. Состояние: перегрузка!]

[Камень переполнен энергией. Активирован протокол аварийного сброса! Возможна Смерть носителя.]

Да что такое! Опять я?

Боль пронзила каждую клетку моего тела. Я закричал, но не услышал собственного голоса, в ушах стоял оглушительный звон. Мышцы свело судорогой и я рухнул на колени, царапая каменный пол ногтями.

Перед глазами вспыхнули искры, превращаясь в целые созвездия. Я видел руны на стенах так чётко, словно они были выжжены прямо на моих глазных яблоках. Видел, как энергия течёт по ним, как она стекается к разрушенной табличке и затем устремляется в Камень Бурь.

[Прогресс открытия этера: 50,99%]

Цифра мелькнула перед глазами и тут же сменилась новой.

[Прогресс открытия этера: 58,11%]

[62.34%]

[67.89%]

Числа росли с безумной скоростью, а вместе с ними росла и боль. Моё сердце колотилось так, что казалось, вот-вот разорвётся. В горле пересохло, во рту появился металлический привкус крови.

[71.42%]

Хватит. Пожалуйста, хватит. Я не выдержу больше.

[74.15%]

Тело горело изнутри. Я чувствовал, как этер прожигает каналы, которых раньше не существовало, создавая новые пути для энергии. Это было похоже на то, как если бы кто-то вливал расплавленный металл прямо в мои вены.

И вдруг всё прекратилось. Так же резко, как началось. Руны на стенах погасли, свет исчез, и склеп погрузился в темноту, нарушаемую лишь слабым отблеском факела из коридора.

Я лежал на полу, тяжело дыша и не в силах пошевелиться. Каждая мышца ныла, каждый нерв был на пределе. Во рту был привкус крови, видимо, я прикусил язык или щёку.

Но я был жив. Каким-то чудом — жив.

Камень Бурь на груди был тёплым, почти горячим, и больше не обжигал холодом. Я нащупал его дрожащей рукой, проверяя, что артефакт всё ещё цел. Был. И в нём теперь ощущалась какая-то новая глубина, словно он напитался освобождённой энергией и стал каким-то другим.

Из коридора донеслись крики. Голос Борна, Алекса, лязг металла о кость. Они всё ещё сражались.

Нет, постой. Крики стихли. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием и чьим-то кашлем.

— Корвин! — донёсся хриплый голос Алекса. — Ты жив там⁈

— Жив, — выдохнул я, с трудом поднимаясь на колени. — Формация… формация уничтожена.

— Тогда поторопись и вылезай оттуда! — заорал Борн. — Потому что у нас тут…

Его голос оборвался, сменившись матом, который я никогда раньше не слышал даже от пьяных матросов в портовых кабаках.

Я заставил себя подняться на ноги. Голова кружилась, ноги подгибались, но я заставил их двигаться. Шаг, ещё один, ещё. Я добрался до коридора, держась за стену, и то, что увидел в большом зале, заставило меня замереть.

Скелеты рухнули. Все до единого. Груды костей валялись повсюду, больше не оживая и не шевелясь. Формация действительно деактивировалась.

Но это не принесло облегчения моим товарищам.

Потому что у окна, через которое мы пробрались внутрь, стоял Этерофаг.

На этот раз во плоти. Настоящий. Не призрачная проекция, как недавно, а живой, дышащий духовный зверь. Неужели его призвал призрак? Он был огромен, даже больше, чем я представлял по описаниям. Его костяной экзоскелет был покрыт трещинами и мхом, шипы вдоль позвоночника обломаны и стёрты временем. Это было древнее существо, доживающее свой век в этих развалинах.

И судя по тому, как оно смотрело на нас голубыми светящимися глазами, наполненными этером, мы только что разбудили его или очень сильно разозлили.

— Это духовный зверь, — тихо сказал Борн очевидную вещь, не отводя взгляда от твари. — Если у кого-нибудь есть какой план, то сейчас самое время им поделиться. Иначе мы сдохнем.

Я открыл рот, чтобы ответить, но тварь не дала мне шанса.

Она атаковала.

Тварь двигалась с невозможной для своих размеров скоростью. В одно мгновение она стояла неподвижно у окна, в следующее, уже мчалась на нас, сотрясая каменный пол тяжёлыми ударами лап. Костяные шипы на спине дребезжали, создавая жуткий перезвон, похожий на звук множества мечей, скрещивающихся в бою.

— Рассредоточиться! — рявкнул Борн, отпрыгивая влево.

Мы разлетелись в стороны секунду до того, как Этерофаг обрушился на место, где только что стояли. Его когти, каждый длиной с мой палец, высекли искры из камня, оставляя глубокие борозды.

Леон и Гвидо, не раздумывая, сменили топоры на луки и попытались атаковать духовного зверя. На этот раз стрелы не прошли насквозь, они вонзились в плоть между костяными пластинами экзоскелета. Тварь взвыла, но не от боли, а скорее от ярости. Она развернулась к охотникам с такой резкостью, что я едва успел заметить движение.

Леон попытался отпрыгнуть. Слишком медленно.

Когтистая лапа настигла его, разрывая кожаную куртку и плоть под ней. Охотник закричал, отлетая в сторону и ударяясь спиной о стену. Из раны хлынула кровь, окрашивая камень в тёмно-красный цвет.

— Леон! — Гвидо, впервые сказавший слово, бросился к товарищу, но Борн перехватил его за плечо.

— Нет! Не подходи к нему! Ты только себя погубишь!

Этерофаг не стал преследовать раненого. Вместо этого он медленно повернулся к Гвидо, и в его светящихся глазах я увидел что-то похожее на… расчёт? Словно тварь оценивала, кто из нас представляет большую угрозу.

Молчаливый охотник побледнел, но не дрогнул. Он выхватил нож, зажал его в левой руке с деревом лука, а правой вскинул стрелу, уже натягивая тетиву. Стрела была направлена прямо в один из светящихся глаз твари.

— Алекс, Корвин! — крикнул Борн, сам бросаясь вперёд с мечом. — Отвлеките эту гадину! Дайте Гвидо шанс!

Я не раздумывал. Схватил арбалет, прицелился в сочленение передней лапы и выстрелил. Болт вошёл точно в цель, пробив тонкую мембрану между костяными пластинами. Этерофаг дёрнулся, на мгновение потеряв равновесие.

Алекс воспользовался моментом. Он метнулся вперёд, нанося колющий удар копьём в незащищённый бок. Остриё вошло глубоко, и тварь взвыла так, что у меня заложило уши. Но вместо того, чтобы отступить, Этерофаг развернулся с пугающей ловкостью, его хвост, толстый, покрытый костяными наростами, пронёсся по дуге прямо на уровне груди Алекса.

Мой товарищ увидел удар, но среагировать не успел. Хвост с грохотом врезался ему в рёбра, швыряя через весь зал. Алекс рухнул на груду костей бывших скелетов, и они с треском рассыпались под его весом. Он застонал, пытаясь подняться, но падал обратно, держась за