Спасти СССР. Реализация - Валерий Петрович Большаков

Чрезвычайном партсовещании, помимо обсуждения, верификации и легитимации решений по критической ситуации в Польше, набрасывали широкими мазками и будущий курс СЭВ.

По сути, коммунисты из братских партий подтвердили решения еще конца 60-х и первой половины 70-х, но уже с пониманием преград этому курсу ввиду особенностей внутреннего устройства, прежде всего, самого СССР. Соцсодружеству категорически нужна была конструктивная линия не «на период вообще — установления коммунизма», а на самое ближайшее и среднесрочное, практически ощутимое будущее.

И Косыгин с академиком Кириллиным таки прочертили ее, выдвинув фундаментальные идеи, вроде единой финансовой системы соцсодружества. Прения вышли бурными, но большинство выступило «за», а меньшинство довольно подчинилось, надеясь, что и ведомым достанется от ведущих…

Брежнев досадливо крякнул. Очень хотелось курить, но времени нет. Сейчас выступит Милевский…

«Ладно, потерпишь до перерыва», — решил генсек, оглядывая наполнявшийся зал. Немцы, поляки, чехи, венгры, болгары… Монголы, вроде… Или это вьетнамцы?

«А эти — молодцы, — подумал Леонид Ильич с одобрением. — Четырнадцать дивизий наступают на „красных кхмеров“! А Хенг Самрин каким гибким оказался! Гуттаперчевый мальчик… Оч-чень вовремя поддержал вьетнамскую интервенцию — и он уже в Пномпене! А „принц в пионерском галстуке“ Нородом Сианук „погиб в трагическом инциденте с участием полпотовцев“…»

Нахмурив брови, похожие на мохнатых гусениц, генсек недовольно крякнул, возвращаясь душой в Малый зал, к злобе дня.

«Вроде, всё утрясли вчера… И не нагибали никого, просто поманили выгодой… А хватка у всей восточноевропейской братии не хуже купеческой!» — щеки Генерального дрогнули, приподнятые улыбкой.

Тут самым важным было поставить вопрос о консолидированной позиции соцсодружества, как минимум в рамках СЭВ и ОВД, во избежание, в дальнейшем, политически опасных иллюзий в стиле «герековского трюка» — с «отдельной разрядкой» для одних социалистических стран и холодной войной в отношении других. Ответ положительный…

Да и когда еще вести обсуждение? Когда принимать значимые конкретные решения? Время кончается! Дотикают часики, вон, как те, электронные, высветят «00:00:00», и замигают зловещие красные буквы: «НИКОГДА»…

Не-ет… Именно здесь, именно на этом этапе, развязавшись с опасениями «задеть польских товарищей», и нужно бросать на весы программные перспективы! Как Ленин говорил? «Промедление смерти подобно!» Это было верным в семнадцатом, это верно шестьдесят с лишним лет спустя…

…Шумство в зале стихало, зато громко заговорили в президиуме.

— Слово предоставляется Мирославу Милевскому, Первому секретарю ЦК ПОРП!

Брежнев покрутил в руках наушники, и отложил их — польский язык для него был, как родной.

Милевский торопливо вышел к трибуне.

— Товарищи! — волнуясь, заговорил он, поправляя микрофоны. — То, что я сейчас изложу, еще на днях являлось совершенно секретными сведениями. Я расскажу о том, как затевался заговор против народной Польши, и как непростительная слабость, а порой и откровенное вредительство едва не покончили с социализмом в моей стране! — Докладчик зашуршал бумагами, унимая нервы. — Подготовка подпольных структур в Польше началась не позднее семьдесят шестого года. В качестве первого шага были организованы легальные и нелегальные средства массовой информации. Отсутствие реакции тогдашних властей на эту откровенно подрывную деятельность позволило западным структурам сделать вывод о том, что Польская Народная Республика — действительно слабое место в соцлагере, и будет целесообразным серьезно вложиться в развертывание оппозиционных процессов и управление ими.

В начале семьдесят седьмого года печально известная «РЭНД Корпорейшн» приступила к разработке секретного плана «Полония». В ходе визита Картера в Польшу в том же году прошли широкие «встречи с общественностью», активным участником которых был лично Бжезинский и его люди из аппарата Совета нацбезопасности США, что позволило, так сказать, «прощупать почву на местности». В декабре «РЭНД Корпорейшн» в основном завершила свою работу, а уже в марте прошлого года Бжезинский представил Джимми Картеру на утверждение подготовленный план дестабилизации Польши, ранее одобренный директором ЦРУ, министром обороны и госсекретарем. В плане говорилось: «Изучив положение в отдельных странах, мы пришли к выводу, что Польша — самое слабое звено среди государств Восточной Европы».

Тогда же проект был представлен в комиссию Сената по иностранным делам, которая, помимо одобрения, создала «координационный комитет по вопросам Польши», руководить которым стал Зигмунд Бжезинский — и операцию «Полония» вели уже официально. Вашингтонскими стратегами предполагалось два сценария: основной, в виде медленной эрозии коммунистического влияния в Польше, с переходом к острому кризису аж в начале девяностых годов, — что, кстати, говорит о глубине планирования спецслужб США, и запасной — «антикоммунистическое восстание».

В рамках сценария «эрозии» использовались уже существующие легальные и полулегальные структуры — «Движение в защиту прав человека», различные «комитеты», «профсоюзные комиссии», «Движение молодой Польши» и, особенно, «КОС-КОР», ставшая «базовой организацией» основного сценария. Структуры эти накачивались средствами, инструкциями и пропагандистскими заготовками, осуществлялось внешнее планирование и координация их деятельности.

Особое внимание было обращено на рабочую и молодежную среду с целью подготовки будущих активистов «КОС-КОР». Вовсю работали так называемые «летучие университеты» и «дискуссионные клубы», в которых читали лекции о «белых пятнах» в истории Польши и польско-советских отношений, разъясняли причины плохого материального положения рабочих, знакомили с ратифицированными Польшей международными конвенциями, касающимися прав трудящихся.

Была налажена широчайшая «самиздатовская» деятельность, для ведения пропаганды широко использовались западная польскоязычная печать и радиостанции, началось создание так называемых «свободных профсоюзов», в переводе — «курируемых западными спецслужбами». И одновременно шла работа над ресурсами, необходимыми для плана «Б» — «антикоммунистического восстания». В качестве базовой структуры была создана нелегальная «Конфедерация независимой Польши», объединившая крайних националистов, а непосредственное руководство этой организацией осуществлял американский резидент в Варшаве через осевшего там четыре года назад агента ЦРУ Зыгмунта Волынски. Члены организации готовились к вооруженной борьбе с существующим строем…

Брежнев слушал и согласно кивал.

«Едва поспели… — нахмурился он. — А если бы не „Объект-14“, что тогда? Развал? Да, развал…»

— Каким мы видим пути выхода из создавшегося положения? — окреп голос Милевского. — Прежде всего, необходимо резко снизить информационно-психологическое давление на общество! Создать информационный вакуум, который мы как можно скорее заполним информацией — правдивой, проверенной, но не исключительно позитивной! Наоборот, мы должны использовать накопившийся критический потенциал, объяснять людям причины наших неудач, честно рассказывать о реформаторской работе — и, кстати, получать при этом уникальный опыт, необходимый на этапе «общеСЭВовских», наших внутренних реформ и преобразований в Советском Союзе.

Понятно, что нужный эффект потребует длительной настойчивой работы — но как раз противник будет неплохим индикатором! Поставленный в ситуацию, когда мы вынудим его защищаться, он поневоле станет использовать не только любой наш промах, но и просто любой спад активности с нашей стороны, обнаруживая, таким образом, точку ослабления нашей работы.