Принц мародеров - Артемис Мантикор

триантари. И тем боее любопытно спросить об одной из тех вещей, что мне предстоит отыскать, чтобы продолжить следовать по пути Серолапа.

К моему удивлению, среди переданных мне Харо в награду записей, были обнаружены не только навыки, но и кое-какие предметы времен кошачьей эпохи. А если быть точнее, чтобы стать истинным Серолапом, я должен был разыскать кошачью обувь и крылья. К счастью, первое у меня уже было. Без специальной обуви коты очень редко обходились в бою, и даже отринувший человечность Безупречный, величайший убийца нашего мира, из всей экипировки носил лишь шляпу, рапиру и сапоги.

Что до крыльев — Книгозмей предоставил мне описание нужного артефакта, но ими коты пользовались значительно реже, поэтому и отыскать хотя бы образец для копирования может оказаться непросто.

Однако ничего подобного на два треугольника с вязью заклинаний, которые были описаны лисом, не находилось. Несколько арбалетов, пара мечей, вычурное копье с полумесяцем и сильно поврежденная броня. Грустно как-то — вещей с кошачьей и волчьей эры осталось меньше всего, когда медного хлама от куда более древних воронов выше крыши. Хотя, возможно тому виной особая увлеченность торговца именно этим разделом древности?

— Вот, 616 золотых. Не боязно с такой суммой будет по домену Смерти-то ходить?

— Не боязно. Скорее всего, чтобы их забрать, меня придется убить, а в таком случае мне уже будет плевать, что случится с деньгами.

— Занятная позиция, — хохотнул старьевщик. — Но вы забыли про воров, господин инженер.

— Ну, в любом случае, портала в сейф у меня нет, так что плевать, — махнул рукой друг. — Ну что, Лин, присмотрел себе что-то?

Увы, усилиться за счет кошачьих артефактов не выйдет. Пожалуй, стоит взглянуть на вещи небоевого назначения. Например… точно, как же я раньше не подумал? Музыкальные инструменты! Конечно, на такую роскошь мне едва ли хватит денег, даже если я продам все, кроме хоори, хаани и рейлин. Но хотя бы одним глазком взглянуть-то я могу, верно?

— А у вас есть музыкальные инструменты? — с замиранием сердца спросил я.

На лице старьевщика сначала появилось удивление, затем легкая скука:

— Бард, значит? — вздохнул он. — Сейчас поглядим, сам запамятовал уже. Такое редко кто спрашивает.

Я сопроводил торговца слегка удивленным от его слов взглядом. Тот с задумчивом видом пошарил вокруг себя за прилавком, и едва слышно пробурчал себе под нос:

— Где-то здесь, ммм… или вот здесь? А может… точно, вот тут. Нет? Странно…

Наконец, спустя минут пять упорных поисков на столе появился первый предмет:

Ситар чиффари. Необычный.

Материал: древо санадри.

Зачарован на повышенную прочность.

Хм, лисий струнный инструмент, на котором играл Харо Книгозмей.

Я припомнил, как звучали слегка дребезжащие ноты необычного артефакта. Инструмент хранителя библиотеки выглядел вычурным произведением искусства с собственной душой и древней заключенной в нем магией. Этот же был самым простым, с выцветшими рисунками, многочисленными царапинами и следами грязи. Да и резонирующих струн здесь было девять против тринадцати в ситаре Харо.

Но сам предмет пусть и выглядел неважно, был вполне вменяемого качества. По крайней мере, если верить великому отцу, а тот без веской причины никогда не лжет.

И тем не менее, я бережно взял инструмент из рук торговца и провел пальцем по струнам. Играть на нем я не умел, но чистоту звучания оценить в состоянии. Как и следовало ожидать, инструмент был безбожно расстроен, однако в моей памяти достаточно свежи были воспоминания о мелодии Харо. Легенда о посланниках, рассказанная Книгозмеем под лисий ситар, очень хорошо отпечаталась в голове, так что я смогу легко по ней настроить и этот инструмент. Главное, что сам звук собирался и распространялся так же, как у библиотекаря, а значит, сам ситар — исправен.

— Боюсь спросить, сколько стоит этот благословенный Забытыми артефакт, — восхищенно описал я свои впечатления от пыльной и грязной деревяшки со струнами.

Ворон усмехнулся и покачал головой.

— Дай подумать. Два золотых найдется? — задумчиво произнес старьевщик.

— Так дешево⁈ Это ведь дешево, верно? — я сравнил вырученную сумму за вороньи артефакты с требуемой. — Благослови тебя великий отец, человек!

Однако здесь Сайрис не смог удержаться, и встрял в наше обсуждение, слегка прикрыв глаза ладонью:

— Тебя, походу, придется учить основам торговли, иначе в каждом посещенном тобой ларьке цены будут возрастать втрое! Эй, Тайли, ты всерьез пытаешься аборигену втюхать подгнивший кусок старого дерева по цене необычного меча из крысиной стали?

— Что б ты так понимал в музыкальных инструментах, невежда, — фыркнул торговец. — Черт с тобой, пусть будет монета. Только вы это, подождите малехо, я тут вспомнил, что у меня еще кой-чего есть, на складе. Вы постойте минуту, а?

Договорив, старьевщик не стал дожидаться ответа, сразу же скрывшись за ширмой вглубь здания.

— Ну вот, теперь он притащит все способное издавать звуки барахло с ближайшей свалки.

— Друг ворон, в Геотерме этот предмет мог бы стать родовым артефактом или быть обменян на небольшой домик. Мне не понятны причины таких цен. Разве две плоские тарелочки из желтого метала могут приравниваться к такому предмету?

— Да никому нахрен не сдались здесь свистелки и дуделки, Лин. Народ выживает, а не играется.

— Если бы сиин бросили играть из-за угрозы вороньей ротации, мы бы вымерли от уныния и тоски, словно пустотники. Разве музыка живет не для того, чтобы поддерживать и передавать чувства? Мы играем, чтобы жить, а не наоборот.

— Давай не будем ударяться в философию вашей беличьей резервации. Стань императором этого мира и вводи свои порядки, если охота.

— Хм. Я подумаю над твоими словами, ворон.

— О, посмотрите-ка на этот товар! — с радостью в голосе произнес старьевщик, возвращаясь к нам. На столе появились еще три предмета, требующих моего детального изучения.

Первое, что я сразу же отметил — это то, что инструменты и впрямь не сильно нужны торговцу — хранились они явно без должного ухода. Скорее всего, были свалены в кучу хлама, и слава Забытым, что не привалены сверху чем-то тяжелым. А пока я изучал новые предметы, сам старик вновь куда-то исчез, чтобы спустя мгновение вернуться, волоча какой-то тяжелый и объемный предмет.

— Гитара непригодна, — с сожалением ответил я, глядя на первый артефакт, имевший в корпусе несколько проплешен наспех счисченного мха или плесени. Увы, это мало помогло инструменту — от влаги корпус пошел трещинами. Я не очень понимаю, как