Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

Вот это новости. Я закрыл глаза, глубоко вздохнул, переводя дух.

Адреналин отступал, оставляя пустоту и ледяную ясность.

Чернов снял руку с эфеса.

Виталий потушил пламя на ладонях, но его взгляд все ещё пылал.

Я шагнул с платформы на землю и неспешно пошёл в сторону трапа «Стрижа».

Поднялся на мостик.

Запах! Машинное масло, металл, пороховая гарь — уже полюбившейся мне боевой аромат. Приборы, штурвал, переговорные трубы — всё на своих местах. Но сейчас не до ностальгии.

Волынский последовал за мной и резко указал на западное окно, затянутое пылью:

— Смотрите, барон. Армия Строганова.

За бескрайними болотами, в восьмидесяти километрах, полыхало зарево. Не одно, а несколько очагов. Багровые сполохи мощных магических разрядов, чёрные столбы дыма, поднимающиеся к небу. Битва. Масштабная и яростная.

— Ломится к Балтийску напрямик, — пояснил Волынский, его палец лёг на карту, оставляя отпечаток на бумаге, — через Гибельные топи. И… ваша графиня Потоцкая, кстати, тоже.

Он посмотрел на меня, словно изучая реакцию.

— Пришлось её выдворить с бронепоезда, о чём в принципе не жалею. Софья буквально сразу же показала свою натуру, присоединившись к мятежному князю.

Потом он перевел взгляд на карту:

— Если рванём напролом по нашей дороге, — палец быстро прочертил линию вдоль стальной нити, проложенной Луневым, — мы перехватим их у Перекрёстного ручья. За сутки управимся. Шанс отрезать и пленить Строганова до захода в Балтийск есть!

— Барон! — перебил Рыбаков. Он стоял взволнованный у восточного иллюминатора с подзорной трубой в руке. — Там! Сигнал бедствия. Третий за этот час.

Я подошёл.

На востоке, у самого края видимости, где синева неба сливалась с синевой моря, ввысь взвивалась мощная зеленая спираль. Магический сигнал бедствия имперского флота, яркий и отчаянный.

Это был знак катастрофы. Блокады. Гибели.

— Координаты? — спросил я, чувствуя, как холодный ком сжимает горло. Амат.

— Мыс Орлиный, барон, — отчеканил штурман, сверяясь с картой и показаниями угломера. — Там должен был держать оборону передовой разведотряд флота. Те, что ушли ещё до… всего этого, чтобы пробиться к побережью, наладить связь, предупредить о движении армии.

Слова Белова, сказанные в лагере, эхом отозвались в памяти: «Амат ушёл с разведотрядом предупредить флот…»

— Строганов туда не совался? — уточнил я, глядя на Волынского. Хранилище. Карта. Ключ. Сила.

— Нет! — генерал ударил кулаком по карте в районе Балтийска. — Он одержим портом! Он здесь! Балтийск — в двух переходах! — в голосе Волынского звучало презрение к глупости князя, но и признание опасности.

Я закрыл глаза.

Всплыли картины карцера: Строганов и Оксаков. «Карта ведёт к месту силы… Активируем ключ… станете сильнейшим… Имперский трон…» Холодная волна прагматизма накатила на ярость. Балтийск. Хранилище. Неизвестный артефакт в руках безумного честолюбца. Угроза не просто колонии, а всей империи.

Но перед глазами стоял зелёный спиральный маяк. Отчаянный крик о помощи. Амат. Его упрямое, надменное лицо. «Стану сильнейшим магом империи!»

И его люди. Моряки. Солдаты. Запертые, гибнущие.

— Кирилл Павлович, — тихо сказал Кучумов, стоявший рядом. Его глаза, привыкшие к жару печей, горели сейчас холодным огнём понимания. — Решение за вами.

Дилемма висела в воздухе. Надо было решаться и выбирать:

Первое. Догнать Строганова. Рвануть по своей ветке на всех парах. Обогнать. Отрезать у Перекрёстного ручья. Захватить или уничтожить. Спасти Балтийск от безумца, и не дать ему получить артефакт. Цена — бросить разведотряд на верную гибель.

Второе. Спасти разведгруппу и Амата. Рвануть на восток, к Мысу Орлиному. Узнать судьбу флота. Но Строганов войдёт в Балтийск и получит доступ к портовому хранилищу. И кто знает, какое чудовище он оттуда выпустит? Или какую силу обретёт?

Я открыл глаза. Взгляд скользнул по лицам на мостике: Рыбаков — моряк, человек долга; Лунев — маг земли, творец пути; Марсов — как и его друг, дорожник; Виталий — огонь и преданность; Волынский — холодный расчёт и верность приказу Белова.

Мои люди.

Они не сломались.

Они строили дорогу, когда я гнил в яме.

Они ждали.

Посмотрел на зелёную спираль — символ отчаяния и долга.

«Своих не бросают», — фраза из прошлой жизни пронеслась в голове.

— Капитан Рыбаков!

— Да, барон! — тут же выпалил он.

— Вы продолжите вместе с основными силами двигаться на «Стриже» к Балтийску. Стройте дорогу, не отвлекайтесь ни на что. Максимальный ход. Генерал Волынский, — повернулся к нему, — вы обеспечите операцию и взаимодействие с «Невским копьём». Ваша задача — не дать Строганову помешать нам построить этот путь в Балтийск.

Волынский мгновенно оценил приказ, его глаза сверкнули холодным пониманием. Он кивнул.

— Но… барон! Учтите: мятежный князь спешит в Балтийск… он не торопился бы туда просто так. Строганов рвётся ради чего-то важного, — произнес Фёдор Николаевич, внимательно смотря мне прямо в глаза.

— Он спешит в хранилище, чтобы заполучить артефакт.

Волынский застыл и кивнул, словно говоря: «Я всё понимаю, но что будешь делать ты? Ведь сейчас ты тут главный».

— Артефакты — это металл, пыль и потенциальная угроза, не больше. А люди… — я ткнул пальцем в зелёную спираль, горящую за пыльным стеклом, — … это — империя сейчас. Её кровь. Её будущие солдаты и маги. И я их должен спасти. Я отправляюсь на помощь немедленно. Пойду в составе малой группы, так сможем передвигаться по территории, кишащей монстрами, скрытно и максимально быстро. Со мной пойдёт Валерий Кучумов, — при этих словах он выпрямился и еле заметно улыбнулся, — и Чернов. Буду рад вашей компании. Ваш опыт в тылу врага мне пригодится.

— Барон, давайте выделю взвод «Невского копья», — предложил Волынский.

— Нет, взвод мне не нужен, но от парочки умелых магов-воздушников и огневиков не откажусь.

Генерал утвердительно кивнул.

— Валерий! — я ткнул пальцем вниз на платформу. — Быстро! Взять ящик эликсиров первой помощи! Всё, что есть! Готовность пять минут!

Не стал ждать возражений или подтверждений. Развернулся и направился к трапу. К востоку. К зелёному сигналу бедствия. К Амату.

Научный расчёт говорил о рисках у Балтийска.

Но простая человеческая истина кричала громче: «Своих не бросают».

И я шёл подтверждать её.

Глава 19

Мы выдвинулись с бронепоезда сразу после моего приказа. Я, Кучумов, Чернов и трое гвардейцев Волынского.

Двое воздушников, капитан Леонид Обыденов и старший лейтенант