Некромант Империи. Том 2 - Дмитрий Лим

находя выхода. В коконе уже появились первые трещины — тонкие разломы, через которые сочилась нестабильная мана. Еще один эмоциональный всплеск, и вся эта конструкция рухнет, высвободив чудовищное количество энергии.

Я мысленно присвистнул, представив масштабы катастрофы. При таком выбросе эфирной маны, портал образуется мгновенно. И учитывая количество иномирцев в зале…

Так, спокойно, я сосредоточился на тончайших энергетических нитях, которые формировали кокон. Нужно действовать предельно аккуратно — одно неверное движение, и вся конструкция схлопнется. Я начал медленно растворять кокон, используя свою энергию как противовес. Черно-зеленая мана обволакивала его, постепенно нейтрализуя.

Параллельно формировал новые каналы для отвода избыточной силы, создавая сложную систему энергетических русел. Похоже на работу хирурга — каждое движение должно быть выверенным, каждый новый канал идеально подогнан к существующей структуре.

Постепенно система приходила в равновесие. Я настраивал работу органов. Печень — чтобы лучше фильтровала токсины от разрушенного кокона. Легкие — для оптимального насыщения крови кислородом.

Но чего-то не хватало… Система была все еще нестабильной, словно весы, готовые качнуться в любую сторону. Нужен якорь, что-то достаточно мощное, чтобы удержать этот поток силы в равновесии.

Я на мгновение заколебался, но выбора не было. Призвал свою некротическую энергию — черно-зеленая мана заструилась по моим пальцам, проникая в тело Софии медленно обволакивая ее сердце. Свитый кокон мягко пульсировал в такт биению сердца, словно дополнительная оболочка, защищающая от перегрузок.

София глубоко вздохнула, её плечи расслабились. Иней на перилах начал таять, превращаясь в крошечные капли воды. Кажется, получилось… Прошло всего несколько секунд с момента, как я положил руку ей на плечо, но этого хватило, чтобы стабилизировать её состояние.

Она медленно повернулась, и я увидел её глаза — покрасневшие от слез, полные такой неприкрытой боли, что даже мне стало не по себе. Воу-воу, только не это… Но не успел я сделать шаг назад, как она уже повисла на мне, уткнувшись в плечо.

Прекрасно. Просто прекрасно. К списку сегодняшних достижений добавляется «жилетка для рыданий». Я мог бы её оттолкнуть — в конце концов, есть куча более приятных способов провести вечер, чем утешать плачущую девушку. Но… демоны, похоже, мне ее жаль…

— Я… я уже не знаю, что делать, — всхлипывала она, цепляясь за лацканы смокинга. — Думала, дедушка любит меня, заботится… А все это время он просто готовил меня для тебя.

Я напрягся, но сохранил неподвижность, продолжая поддерживать стабильность её магического ядра.

— С десяти лет, — её голос дрожал. — Десять лет я только и слышала твое имя, твою фамилию. Волконский то, Волконский это… Какой ты талантливый, какой особенный. Что ты моя судьба.

Она отстранилась:

— Частные уроки этикета, дополнительные занятия, бесконечные нотации о том, какой должна быть настоящая леди. «София, держи спину прямо — жена Волконского должна излучать благородство». «София, твои манеры должны быть безупречны — ты будущая хозяйка древнего рода».

Её пальцы впились в мои плечи:

— А после смерти твоих родителей начал приходить твой дядя. Рассказывал о твоих «подвигах», какой ты независимый, какой бунтарь. И с каждым его визитом требования становились все строже. «София, ты должна быть достойна его. Такому мужчине нужна сильная жена».

Она горько усмехнулась:

— Я поверила. Поверила, что это судьба, что вся моя жизнь должна быть подчинена этой цели. Старалась быть лучшей во всем. А теперь…

Я медленно выдохнул, тщательно подбирая слова. Ситуация была… деликатной. С одной стороны — явная манипуляция ребенком, с другой — искренние чувства, пусть и навязанные. Нужно действовать крайне осторожно.

— То, что с тобой сделали — это насилие. Может быть, из лучших побуждений, может быть, ради каких-то высших целей… Но это все равно насилие. Они украли у тебя право выбирать свой путь, право быть собой.

София снова всхлипнула, но я продолжил, не давая ей погрузиться обратно в пучину эмоций:

— Тебе внушили, что твоя жизнь должна вращаться вокруг какого-то мальчишки, которого ты даже не знала. Заставили поверить, что твоя ценность измеряется только тем, насколько ты будешь соответствовать чьим-то ожиданиям.

Мои пальцы слегка сжались на её плечах:

— Но ты сильнее этого, София. Я видел твое магическое ядро — оно невероятно мощное. В тебе столько потенциала, столько возможностей… И все это твое, понимаешь? Не чье-то приложение к фамилии Златомирских или Волконских, не чей-то инструмент, ты самостоятельная личность.

Она подняла на меня заплаканные глаза:

— Я тебе даже не нравлюсь, да?

Отлично. Из всей моей речи она услышала только это. И теперь смотрит на меня с еще большим обожанием. Похоже, я где-то просчитался в формулах психологического воздействия.

— Послушай, — я постарался говорить максимально мягко, хотя ситуация начинала меня раздражать. — Мне шестнадцать лет. В этом возрасте я должен думать о том, как улучшить свои целительские навыки, а не о том, как оправдать чьи-то планы. У нас впереди целая жизнь — время строить, ошибаться, искать себя.

— Но у нас же была помолвка, — всхлипнула София, цепляясь за последнюю соломинку.

— Помолвка — это просто договор, — я позволил себе легкую усмешку. — Знаешь, чем хороши договоры? Их можно расторгнуть. В отличие от проклятий или магических клятв, они не высечены в камне. Это просто произнесённые слова или слова на бумаге, написанные людьми, которые решили, что имеют право распоряжаться чужими судьбами.

Я сделал паузу, давая ей время осмыслить сказанное:

— У нас есть выбор, София. Можем продолжать играть по их правилам, стать теми, кем нас хотят видеть твой дедушка и мой дядя. Или можем написать собственную историю. И знаешь что? Второй вариант звучит гораздо интереснее.

София шмыгнула носом, и я невольно отметил, насколько это выглядело… мило? Странно, обычно подобные проявления эмоций вызывают у меня только раздражение.

Румянец медленно заливал её щеки, пока она делала глубокий вдох, расправляя плечи. Как целитель, я не мог не заметить, как изменился ритм её сердца — частые, рваные удары, выдающие крайнее напряжение. Энергетические потоки в её теле закружились быстрее. Явно собирается сказать что-то серьёзное, и, судя по нарастающему напряжению в воздухе, это будет не очередная романтическая декларация.

— Дима! — её голос прозвучал неожиданно твёрдо, хотя пальцы заметно дрожали.

Я терпеливо ждал продолжения.

— Твой дядя замыслил что-то ужасное, — она говорила почти шёпотом. — Через меня… через этот брак они хотят подобраться к тебе и твоей сестре. Убрать вас с дороги.

— Убить? — уточнил я, мгновенно переключаясь в режим холодного анализа.

София