О бедном мажоре замолвите слово 3 - Виталий Сергеевич Останин

погруженный в поиски зацепки, которая могла бы вывести наше расследование из тупика. А потому заметил знакомого человека практически столкнувшись с ним нос к носу. Сперва не понял, кто это, а потом все чувства вдруг завыли пожарной сиреной.

Опасность!

Дверь в туалетную комнату, опередив меня на пару шагов, открывал молодой человек, которого я видел позавчера на набережной. Тот самый, что встречался Клейном. Я видел его мельком, издали и всего лишь раз — недостаточно для того, чтобы скормить его словесное описание нейросети, а потом пробить получившийся фоторобот по всем доступным Ксюше и Касуми базам.

Но увидев сейчас сразу исполнился уверенностью — он! Я ведь тогда чертовски накрученный был, когда благообразного старикана в ранге Мастера увидел — не мог забыть!

Худощавый, немного похожий на киношного Арамиса, только черноволосый. Глаза чуть навыкате, аккуратная стрижка с висящей посреди лба пижонской прядкой. Усики завитые — боже, женщинам действительно это нравится?

Но главное — он здесь. Одет, как один из гостей. В момент, когда его никто не ждет. В доме, полном людьми, где краев потом не найдешь. Получается, Клейн его нанял… нет, не убить меня — на это бы организация не пошла. А запугать. Возможно, нанести какой-то вред Анике или еще каким-то образом дать мне понять, что сделавшие коммерческое предложение люди хотят получить ответ. Вполне определенный.

Поэтому, думать я особо не стал. Чего думать — прыгать надо! Сделал шаг, другой, вошел вслед за мужчиной в туалет, и там, мгновенно просканировав пространство на предмет свидетелей и убедившись в их отсутствии, толкнул его в спину, после чего заломил правую руку за спину и прижал к стене. Вспомнив в последний момент, что магию применять нельзя ни в коем случае, а то Жигалова ругаться будет.

— Эй! — только и успел выдохнуть он.

— Тихо! — шикнул я ему в ухо, чуть выкрутив кисть. — Ты кто, нахрен, такой?

Похоже, приложил я его слишком сильно, но тут уж, как говориться, лучше перебдеть, чем недобдеть. Пока незнакомец судорожно пытался вернуть дыхание, прошло секунды три-четыре. За это время я успел свободной от захвата рукой обшарить его карманы, но ни оружия, ни чего-то подозрительного не обнаружил. А потом услышал сдавленное.

— Кузовкин Владимир…

К слову, на наемного убийцу он не тянул. Субтильный какой-то, в теле совсем нет силы, мышцы даже не напряглись, когда я на него напал. И вырываться не пытается. Хотя, может быть это только видимость, и я поймал за хвост тигра? Который лишь представляется зайчиком? Сейчас выясним!

— Какой, к хренам, Кузовкин! Что тут делаешь?

— П-помогаю! — просипел тот, все так же не пытаясь вырваться.

— Кому? — надавил я локтем на шею.

— Анастасии И-ильиничне!

— Не чеши мне, пацан! — так-то биологически он на несколько лет старше меня, но я не стал заострять внимания на деталях. — Я знаю, кто тебя послал! Говори, что должен сделать! Быстро!

И не слишком сильно, чисто для профилактики, сунул ему кулак в бок. Ответная реакция меня поразила больше, чем если бы он сейчас превратился в робота из жидкого металла, а его ртутная плоть поглотила мою руку.

Раздалось едва слышное журчание и очень резко запахло мочой. Я даже чуть отстранился — это что еще за новости?

Рванул его от стены, развернул к себе лицом и обнаружил на его штанах стремительно расползающееся темное пятно. А на лице — слезы. Да твою ж дивизию! С таким видом наемников мне еще не приходилось сталкиваться.

— Эй, Володя или как тебя там? — бдительности я все же не утратил. — Ты это чего устроил?

— П-простите! — залепетал несчастный, характерным движением сдвигая колени. — Я-я испугался! Кто вы? Ч-что вам нужно?

Да уж, господин Шувалов, это вы хорошо в туалет сходили. Сам не отлил, но другому помог! Чувствуется пионерское воспитание, нечего сказать. Сам погибай, а товарища выручай.

Или это все-таки такая талантливая игра? Видел я как-то фильм, «Шакал», кажется, назывался. Там был неуловимый и очень эффективный киллер, который даже с мужиком переспал, чтобы к цели подобраться. Жесть, конечно, но может этот такой же? Ну в смысле, не гей, прости Господи, а так маскируется? Под труса?

— Вопросы тут задаю я, Володя! — сыграл я голосом. — Ты кто такой?

— Н-но я ведь сказал! Кузовкин, Владимир Кузовкин! Я помощник Анастасии Ильиничны!

— Какой, нахрен, помощник! — рявкнул я.

— Помогаю графине с организацией мероприятий! С этим и другими…

— Ты мне тут ваньку не валяй, я тебя насквозь вижу! Отвечай, зачем тебя сюда послал Клейн? Где оружие? Сколько тут еще твоих сообщников?

Две последние фразы я произнес на автомате, уже осознавая, что не в ту сторону дую. Еще на фамилии посредника в глазах Кузовкина я увидел недоумение. Не непонимание, а именно недоумение. Он точно был знаком с Клейном, но никак не мог взять в толк, какое тот имеет отношение к нашей с ним стычке в мужском туалете.

И от этого взгляда все у меня в голове сошлось. Вот натуральное озарение. Так бывает, когда все факты уже собраны и лежат себе на разных полочках в сознании, ожидая своего часа. До какого-то момента они кажутся разрозненными, никак друг с другом не связанными. Но стоит произойти некому событию, и они послушно, как хорошо обученные солдаты, собираются в четкий и ровный строй.

Сейчас таким триггером стал напустивший в штаны от страха Кузовкин.

— Твою мать, — протянул я. — Это ты вскрыл сейф, Володя…

Он ничего не ответил, но на этот раз в его глазах зажегся страх и обреченность, и мне не нужно было быть нейромантом, чтобы понять — попал я в самую точку. Он. Не члены семьи, которых я битых три часа опрашивал, а неприметный ассистент Анастасии Ильиничны. Про существование которого я даже не удосужился узнать.

«Убийца — садовник! — мрачно пошутил я про себя. — Да как же так, Дрозд, перед глазами же было! Плюс, такая классика!»

Нет, ну правда! Все же на это указывало. В смысле, не на этого ссыкуна в хорошем костюме, породистой мордашкой и тонкими франтоватыми усиками, а на окружение. Если не родственники и не слуги, то кто? Да вот такие вот незаметные ассистенты, облегчающие знатным дворянам жизнь. Они и осведомлены не хуже домашней прислуги, и входы-выходы все знают. И откровенничают с ними подчас больше, чем с родными людьми.

Про ключ для него узнать — пара пустяков. Вытащить его, подобрать время, когда дом пустует — тоже. И эта его встреча с Клейном. Вот не послушал я тогда Диму, когда он утверждал,