Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

— В течение следующих трёх месяцев завод выйдет на плановую мощность, — произнёс Алексей Степанович Краснобородов, заведующий производственным отделом.

Раньше он работал в Госплане СССР, ведущим экономистом по балансам производства и потребления, причём он покинул Госплан самостоятельно, ввиду внутреннего несогласия с взятым руководством курсом.

Здесь, в Управлении планирования, он нашёл организацию, которая точно знает, чего хочет добиться и имеет все инструменты для этого.

Ему дали отдел, задачей которого является организация и ввод в эксплуатацию производственных предприятий.

— Мелкие неурядицы случаются, но они, как вы знаете, неизбежны в нашем деле, — улыбнулся Краснобородов.

— Да, неизбежны, — согласился Жириновский. — Что у нас с порошком?

— Все порошковые кооперативы уже приступили к производству, — сообщил Краснобородов. — Но проблем с ними больше, потому что процесс производства нетехнологичен.

— Какие именно проблемы? — уточнил Владимир.

— Все они имеют производственный характер — как и ожидалось, самым слабым местом оказалась фасовка смеси в саше, — ответил Алексей Степанович.

— С этим ничего не поделать, — развёл руками Жириновский. — Как только запустим порошковый цех, тогда и решатся все технологические проблемы.

На то, чтобы сразу запустить второй цех, специализирующийся на изготовлении растворимых соков, банально не хватило средств.

Станки, постепенно, закупаются, но придётся ждать не меньше трёх месяцев, прежде чем всё будет готово.

Жириновский знал из воспоминаний Директора, что в 90-е была настоящая болезнь с растворимыми соками. Почти все российские дети, на последние деньги, покупали «Юпи» и «Инвайт», чтобы смешать порошок с водой и насладиться напитком, состоящим из сахара, лимонной кислоты, витамина С, красителей и ароматизаторов.

Концепция ему известна, технология производства проста до изумления, а спрос ожидается очень высоким, поэтому Владимир решил, что это должно производится в СССР.

Патент оформлен, что, в перспективе, существенно увеличит пассивный доход Жириновского, а испытания прототипов на тестовых группах прошли не просто успешно, а крайне успешно.

Пока что, порошковые смеси производят на мощностях двух десятков кооперативов, практически вручную, с минимумом механизации, но как только будет оборудован цех, со всеми необходимыми станками, вроде мельниц для измельчения ингредиентов, промышленных смесителей и дополнительного лабораторного оборудования, производство нарастит масштаб.

Ожидается, что два десятка производственных линий будут производить до 100 000 саше с растворимым соком «JAW».

Цена будет составлять 1 рубль 50 копеек, позиционироваться продукт будет как-то нечто заграничное, потому что к отечественным товарам у населения уже сформировалось недоверие. Аббревиатура «JAW» расшифровывается как «just add water», то есть, «просто добавь воды» — слоган очень удачен, поэтому он будет писаться на каждом саше на русском и английском.

С идолопоклонничеством Западу, надёжно сформировавшемуся у советских граждан, Жириновский уже ничего не поделает, поэтому единственное, что он может — использовать его.

С кувшинами-фильтрами советские граждане ничего не поделают — их придётся покупать, чтобы пить очищенную воду.

«Будут пить и морщиться от омерзения и осознания, что пьют воду, очищенную отечественным изделием», — подумал Жириновский и усмехнулся. — «А вот с джавой этой придётся „поддаться тлетворному западному влиянию“, потому что любой подонок, сумевший наладить производство и назвать свою химию на иностранный манер, получит нешуточное преимущество перед нами».

— По поводу одноразовых шприцев, — заговорил Штерн. — Имеются сложности с сертификацией — Минздрав затягивает экспертизы.

— Решим, — пообещал Жириновский. — Но у нас всё готово?

— Да, — кивнул Виктор Петрович. — Уже запустили линию, но это не имеет смысла, если мы не получим разрешение от Минздрава.

— Всё будет, — улыбнулся ему Владимир. — Обещаю — сегодня же всё решу.

Производство одноразовых шприцев он считал и считает одним из важнейших — в СССР они не производятся, потому что ещё нет концепции превращения шприцев для инъекций в расходный материал.

Сейчас в обращении находятся многоразовые стеклянные шприцы, которые, несмотря на стерилизацию, переносят различные инфекции от пациента к пациенту.

Массовое производство шприцев разной ёмкости позволит минимизировать риски распространения инфекций через инъекции, что положительно скажется на ситуации с ВИЧ, гепатитами и прочими заболеваниями, постепенно распространяющимися по Союзу.

Несмотря на то, что средняя цена за грамм героина в СССР достигла исторической отметки в 164 рубля, его смешивают с глюкозой и применяют иные способы «оптимизации» дозировки, поэтому наркоманы сидят на «голодном пайке», но продолжают покупать героин и колоться. А это усугубляет эпидемиологическую ситуацию и способствует распространению ВИЧ среди населения.

Один из самых очевидных способов борьбы с этим — повсеместное внедрение одноразовых шприцев. Но без воли Минздрава ничего не будет, поэтому требуется давление.

Оборудование для высокоточной прессовки пластика, изготовления и заточки игл, а также для стерилизации закуплено в ГДР и Чехословакии, по линии КГБ, а квалифицированные специалисты уже найдены.

Даже производство начато, но нет сертификации от Минздрава, который, скорее всего, не пришёл в себя после смены министра и продолжает «буксовать».

Особой прибыли с этого не будет — всего что-то около пары миллионов рублей в год, но это нужно начать, с последующим масштабированием на всесоюзный уровень. И вот тогда-то и пойдут настоящие прибыли.

К моменту открытия границ, Организация должна снабжать одноразовыми шприцами все медицинские учреждения СССР. Тогда никто извне не сможет конкурировать с отечественным производством.

Жириновский поставил перед собой сверхзадачу — охватить ключевые секторы лёгкой промышленности, чтобы иностранцам пришлось вливать очень большие деньги для того, чтобы суметь перебороть местное предложение. Большая часть иностранных предприятий не способна на такое, поэтому каждая попытка ворваться на постсоветские рынки будет означать, что это лезут очень большие корпорации.

— У меня вопрос, — подняла руку Ольга Васильевна Шевченко.

— Задавайте, — кивнул ей Владимир.

— Мне необходимо согласовать расширение штата, — сказала она. — Четверо кандидатов собираются покинуть мой бывший отдел и присоединиться к нам. Могу я дать им какие-нибудь гарантии?

— Нет, конечно, — улыбнулся Жириновский. — Никаких гарантий до прохождения экзаменов, товарищи! Вы все прошли тестирования — будет несправедливо, если мы возьмём кого-то по блату, не правда ли?

Шевченко стушевалась.

— Проводите своих кандидатов через стандартные процедуры, — приказал ей Владимир. — Исключений не будет ни для кого — в нашем деле всё зависит от кадров. Как приняли?

— Я вас поняла, Владимир Вольфович, — кивнула не очень довольная ответам Ольга Васильевна. — Но это высококлассные специалисты…

— Никаких исключений! — отрезал Жириновский. — Даже я сам честно прошёл все экзамены! Пропускать кого-то без них — это неуважение не только ко всем остальным, но и даже ко мне!

Его заявление соответствует действительности — он прошёл все экзамены и даже финальный, на раскрытие потенциала. Он, ожидаемо, оказался в числе «отличников», правда, ровно посередине. Также, что тоже было вполне ожидаемо, была выявлена очень сильная склонность к языкам, а также выдающиеся лидерские качества.

Несмотря на то, что результаты экзаменов конфиденциальны, среди членов Организации пошли слухи, укрепившие его репутацию среди подчинённых. Управление кадров теперь точно знает, что Организацией управляет компетентный человек, к тому же, лидер по своей природе.

— Будем закругляться, — решил Жириновский. — Возвращайтесь на огневые позиции и продолжайте работу, товарищи!