Егерь. Системный зверолов - Николай Скиба

в порядке, правда. А тебе здесь лучше будет. Избушка-то тоже в безопасной части леса, как староста сказал. Будешь навещать, слышала же Ирму.

— Опять он меня Ирмой зовёт, мелкий засранец, — пробухтела бабка.

Мама посмотрела на меня долгим взглядом, потом вдруг заметила что-то в окне и ахнула:

— Макс! Ты огород пропалывал⁈

Забыл рассказать. Обернулся — и правда, грядки, которые расчистил от сорняков, хорошо видны отсюда.

— Ну… да, — признался. — Поработал.

Ольга вышла во двор, а мы следом за ней. Она стояла среди грядок, разглядывая аккуратно выполотые ряды.

— Макс, — прошептала она. — Да ты же… это же целый день работы! Откуда силы взялись?

— Сил хватает уже, — пожал плечами. — А делать-то особо нечего было.

Она обернулась ко мне:

— Ты и правда окреп, — сказала она тихо. — Совсем другой стал.

— Я справлюсь. Травы всякие найду, может, дичи принесу. И навещать будешь, когда захочешь.

Ольга замерла на несколько секунд, поджала губы, взглянув на Ефима, а затем молча кивнула.

Стёпа вдруг подошёл ко мне:

— Макс, я тебя тоже навещать буду!

— Ты-то зачем в лес полезешь так далеко? — удивился я.

— Так я же травник! — гордо выпрямился парень. — Отец меня с командами в лес водит, травы собирать. В безопасную зону часто ходим. Так что увидимся!

— Не травник ты, а одно название, тьфу, — сплюнула Ирма. — Лет через тридцать станешь, малец. Смотри правде в глаза!

Стёпка лишь улыбнулся и подмигнул мне. Все давно привыкли к характеру бабки.

Ефим нахмурился:

— Стёпа, не обещай лишнего. Всё же лучше поосторожнее…

— А что такого? — встрял я. — Он же в безопасной зоне будет, как сами говорили.

Староста помрачнел, но ответил:

— Я же говорил — Звероловы третьей ступени имеют иммунитет. А вот простые люди… Ладно мать, её можно понять. Но…

— Понятно, — кивнул я и перебил старосту.

Одна и та же песня.

— Значит так, — сказал твёрдо и взглянул на Ольгу. — Ты остаёшься. И это окончательно. Не хочу, чтобы ты из-за меня пострадала.

Женщина кивнула:

— Хорошо, сынок. Но я приду к тебе, как только смогу. И еду принесу…

— Конечно, — улыбнулся ей. — Буду ждать.

Стёпа крепко пожал мне руку:

— Держись там.

Ефим покашлял:

— Ну что, вы закончили? Путь неблизкий.

Ирма вдруг схватила меня за рукав.

— Постой-ка, парень, — проскрипела она, оглядываясь на старосту. — Раз уж тебе в тех краях жить, то и работать можешь. Помнишь, про должок-то?

Я кивнул — от слов отказываться не собирался, скорее желал новой информации, поэтому с интересом взглянул на бабку.

— Так вот, — Ирма наклонилась ко мне, понизив голос. — Огнежар растёт в опасной зоне, туда пока не суйся, чёрт с этим цветком, должен будешь. А вот на границе, где твоя избушка будет, есть кое-что попроще, но тоже ценное.

Ефим сделал шаг вперёд, ничуть не скрывая любопытства.

— Лунный пырей, — шепнула Ирма. — Серебристая такая травка, светится по ночам слабо. Растёт где деревья гуще стоят, любит тень и сырость. Для многих снадобий нужен, а достать его — проблема. Слишком далеко от деревни, опасно ходить, в опасной зоне уже, но на границе, понял?

— И сколько он стоит?

— Нормально стоит. Если хороший урожай соберёшь, месяц безбедно жить будешь, — в глазках старухи заплясали огоньки. — Я пару раз в жизни и глубже заходила… Но там — только с охраной, а за это драть с меня будут как с липки. Да и не надобно оно мне…

— А где именно растёт этот пырей? Деревья много где гуще стоять могут.

— В низинах, возле ручьёв, ищи. Там, где мох толстым ковром лежит. Но осторожно — зверьё там тоже водится.

Ефим фыркнул:

— Ирма, ты что мальчишку на верную смерть посылаешь? Лунный пырей? Там же хватает опасности!

— А что, по-твоему, ему теперь делать? — огрызается бабка. — Воздухом питаться? Раз уж изгоняете, так хоть работать дайте! Ничего, он справится. Не лезь не в своё дело.

Староста сжал трость, костяшки побелели, и он посмотрел на бабку совсем новым взглядом. Недобрым, злым и опасным. Но лишь на секунду, а потом…

Молча улыбнулся.

— Оставь его, — шепнул ей на ухо, на что Ирма лишь махнула рукой. Я пошёл в мастерскую за оставшимися инструментами. Собрал всё, что не пригодилось бы Ольге, а в конце прихватил мою ловушку.

Самодельная — пока что главное богатство. Почувствовал неприятный укол — где же Красавчик? Почему убежал, гадёныш? Хотя одна догадка имелась.

— Возьми, — мама протянула мне узелок потяжелее. — Сало там, хлеб чёрный, всего по чуть-чуть. На первое время хватит. Скоро ещё принесу!

Взял и узелок, который оказался увесистым:

— Спасибо, разберусь.

— Подожди! — она вдруг сбегала в дом и вернулась с фляжкой. — Держи, всё равно без дела лежит. Ирма, там же вроде речка?

— Чистейшая, — ухмыльнулась бабка.

Вот ведь… Изба, речка и лес. Пожалуй, теперь и вправду всё что нужно.

— А это что? — Ирма ткнула пальцем в самодельную ловушку из ивовых прутьев.

— Да так… Сам сделал, — ответил я как можно спокойнее и пожал плечами.

Бабка взяла ловушку, повертела в руках, проверила всё с таким видом, будто была опытным Звероловом со стажем.

— Хм. Работа неплохая. Может, и не сгинешь.

— Спасибо, — я искренне расхохотался, — ты, как всегда, сама забота.

Ефим посмотрел на мою поделку с кислой миной:

— Да уж, парень, надеюсь ты не попрёшься в опасную зону леса. Ты же не думаешь, что сможешь хоть что-то поймать? Не забывай, что это запрещено. Впрочем, если какого-то мелкого не магического зверька… И то сомневаюсь.

Я понимал логику Ефима. Он был Звероловом третьей ступени и привык ловить агрессивных, мощных тварей. И даже если подумал про горностая, то ни за что бы не поверил, что этой ловушкой можно его поймать. Классическая охота в этом мире сошла на нет — лишь обрывки знаний.

Староста уж точно знал, что горностай чувствует след магии Раскола и не сунется в ловушку. Но то, как я поймал Красавчика наверняка и в голову ему не пришло. Остальные действуют по простому принципу: найти питомца по силе — жахнуть магией со всей