Время разбрасывать камни, и время собирать их (СИ) - Артемьев Юрий

А молодцы цеховики. Недостатки и промахи лёгкой промышленности дали им возможность на ровном месте рубить неплохую капусту, снабжая население дефицитными штанами.

В будущем, зайдя за продуктами в какой-нибудь гипермаркет, можно было мимоходом прикупить себе джинсы вполне приличного качества. Находились, конечно, всякие модники, которые за бешеные бабки покупали себе супер-пупер навороченные модели известных брендов с дырами на коленках и уже заранее протёртые во всех нужных местах… Но это уже извращения на уровне искажённого понимания красоты. Мне-то какое до этого дело. Ведь на вкус и цвет — все фломастеры разные. Кому-то нравится поп, кому-то попова дочка, а кому-то и пирожки с курячими потрошками.

— Ну, что? Вы там закончили? — спросил я мастеров по ликвидации сквозняков.

— Да. — откликнулся брат.

— А куда кот делся? — вдруг ни с того ни с сего поинтересовался я.

— Да хрен его знает. А чего это ты про него вспомнил?

— Пропадёт котейка. Ведь он наверняка тут местный абориген. А теперь. Когда цех закрылся…

— Не переживай! — посоветовал Карпин. — Кот не пропадёт. Поехали уже.

— Ага… — согласился я.

Лёшка снова расположился в грузовом отсеке ЕРаЗа. Правда теперь ему было там гораздо комфортнее на мягких тюках. Ну а я занял почётное место справа от водителя. И мы тронулись… Уже начало темнеть, и Сергей зажёг фары. Прежде чем мы отъехали, я успел заметить, как в кустах сверкнули зелёным цветом кошачьи глаза, отражая свет фар…

Глава 21

Глава двадцать первая.

Человек подсознательно тянется к добру, но чаще не к своему, а к чужому.

Вот, сука! — возмущался пьяный ёжик:

И как я мог так глупо ошибаться?

Нет у неё ни головы, ни ножек.

И через иглы трудно пробираться…

Он с кактуса слезал в чужих колючках,

И матерился, думая о су́чках…

07 июня. 1974 год.

СССР. Москва. ул.Чкалова.

Ох и матерился же вчера Авдеев, когда ему снова пришлось в срочном порядке прибыть к нас на помощь. И, да… Спокойно доехать до дома вчерашним вечером, нам так и не удалось.

Сейчас, когда мы проснулись ближе к полудню, это уже кажется чем-то глупым, но вчера… Ладно. Начну по порядку.

06 июня. 1974 год.

СССР. Где-то на дорогах Москвы.

Стоило нам отъехать несколько кварталов от обчищенного нами цеха, как хрен знает откуда перед нами появилась машина канареечного цвета с синей полосой на борту и матюгальником на крыше. Проделав довольно-таки опасный манёвр, она перегородила нам движение. Я сразу опознал четыреста двенадцатый «Москвич» в расцветке ГАИ.

«Ну и чего им от нас надо?» — только и успел подумать я. Но мои мысли тут же получили моментальный ответ. Вышедший из машины милиционер оказался нашим старым знакомым. Тем самым ГАИшником, кому не понравились документы нашего водителя.

На этот раз он появился не один. Из машины вышел ещё один мент, званием постарше, чем лейтенант. Аж цельный капитан. И что меня очень удивило, так это то, что капитан сразу же выхватил пистолет из своей белой кобуры.

— Чё это за хрень? — не сдержал я эмоций при виде этого.

Даже для меня увиденное, оказалось уж слишком неожиданным. Да, в будущем, я видел немало всякого. И в девяностых, когда на всех ментов уже навесили автоматы, подобное было довольно-таки частым явлением. Но сейчас… В мирное время счастливых семидесятых… Это казалось чем-то уж слишком вызывающим событием.

— Я разберусь! — сказал Карпин и заглушив мотор, вышел из машины.

— Стоять! — тут же навёл на него ствол лейтенант.

— Всем выйти из машины! — тут же громко приказал капитан, продолжая тыкать пистолетом в нашу сторону.

Честно сказать… Я очень не люблю, когда в меня тыкают оружием. И не важно каким, холодным или огнестрельным. У меня сразу же возникает стойкое желание запихнуть эту же самую железяку в задницу тому, кто мне ею угрожает.

Но сразу этого сделать обычно не удаётся. А к тому времени, когда всё заканчивается, то я уже успеваю остыть. И уже не занимаюсь всякими ректальными экспериментами с оружием.

Я вышел из машины и спросил у капитана, целящегося прямо в меня.

— Может объясните, почему вы угрожаете огнестрельным оружием несовершеннолетнему подростку? Мне кажется, что это явное нарушение закона с Вашей стороны.

— Молчать! — чуть ли не завизжал нервный капитан. — Руки подними!

— А ещё чего сделать? — вступил в разговор Карпин. — Если ты не в курсе, капитан, то я уже сегодня предъявлял своё служебное удостоверение этому вон летёхе.

— Поддельное! — тут же заявил лейтенант.

— Ты что, с дуба рухнул? — удивился Сергей.

— Разберёмся! — прорычал мент. — Руки на машину!

— Ладно. — спокойно ответил Карпин, поворачиваясь к машине и кладя ладони на неё. — Разберёмся. Только вы потом очень об этом пожалеете!

— Он нам ещё и угрожает. — ухмыльнулся летёха и тут же ударил Серёгу пистолетом по шее.

Я вот не знаю, что они планировали делать дальше, но тут же всё пошло явно не по их плану.

Появившийся неизвестно откуда, как чёртик из табакерки, Лёха перехватил руку лейтенанта с пистолетом, и тут же крутанул её против часовой стрелки. Ментяра чуть ли не подлетел в воздух, грузно шмякаясь на асфальт.

Капитан даже не успел среагировать на внезапное появление ещё одного персонажа на поляне. Но он всё-таки отвлёкся на шум и отвернулся от меня. Ну а я не стал зазря тратить время, и тут же выбил пистолет из его руки, пробив по локтю. А после, чисто машинально, ударил его в пах ногой, потом кулаком в «солнышко». И лишь только после этого подобрал выпавший из рук капитана ПМ.

— Лёха! Ты представляешь… Этот урод его даже с предохранителя не снял.

— Та же фигня. — ответил брат, разглядывая пистолет в своей руке.

А потом он в пару движений привёл пистолет к бою, загнав патрон в патронник.

— Эй, бойцы! — прохрипел Карпин, держась рукой за шею. — Не вздумайте тут стрельбу открывать!

— Серёга! — обратился к нему я. — А что тут вообще происходит? У вас ГАИшники с ума посходили? На мирных людей с пистолетами бросаются.

— Вам это так даром не пройдёт! — вдруг заверещал лейтенант.

— Это тебе твои действия обойдётся слишком дорого. — ответил ему Лёха, держа в руках пистолет. — И не советую дёргаться. А то я, когда нервничаю, слишком метко стреляю.

— Ребята! — снова попытался успокоить нас Карпин. — Думаю, что этого делать не стоит. Они погорячились, вы погорячились…

— Они погорячились? — переспросил его Лёшка. — И что? Часто у Вас тут такое происходит?

— Я думаю, что надо доложить командиру обо всём. — посоветовал я нашему сопровождающему. — У него есть в машине телефон?

— Да. Есть. — ответил Серёга. — Но, думаю, что они уже добрались до отдела.

— Будь, другом! — обратился я к нему. — Позвони сам! У тебя это лучше получится.

— Сделаю. — Карпин потёр ушибленную шею.

— Сильно тебя приложили? — поинтересовался я.

— Жить буду.

Когда Сергей скрылся за углом ближайшего дома, неожиданно активизировался побитый мною капитан.

— А ну верни мне пистолет, щенок! — потребовал он, впрочем, не пытаясь приблизится ко мне.

— Не-а. — ответил ему я. — Ты не умеешь правильно с ним обращаться. И, кстати, если я щенок, то какого хрена ты на подростка наставлял пистолет? Разве в Положении о Советской милиции есть пункт, разрешающий угрожать оружием детям?

— Верни пистолет, ублюдок! — чуть ли не прорычал капитан, всё же сделав шаг в мою сторону.

— Саня! Может им обоим ноги прострелить, чтобы они перестали дёргаться.

После этих слов, пыл капитана как-то поубавился, и он снова шагнул назад.

— Если дёрнется, стреляй! — шутя, посоветовал я брату.

Но похоже, что моя шутка совсем не понравилась нашим пленникам. Капитан всё ещё стоял в паре метров от меня, а лейтенант, как упал, так и лежал на асфальте, боясь пошевелиться.