Знаменосец забытого бога (СИ) - Ра Юрий

Когда обязательная программа была отыграна полностью, папа пошёл курить на балкон:

— Семья, я на балкон курить. Тимур, то со мной?

— Тимка, ты куришь⁈ — Мама была готова ко всему после того, как её ребенок привёз из лагеря первую настоящую заработанную им получку.

— Нет, конечно! Просто постоим, потреплемся по-мужски. А то папе скучно одному дымить.

— Мало мне было одной прокуренной шевелюры, ты и мальчишку провоняешь своим дымом!

— Обещаю, дорогая, я буду в сторону дымить.

— Ладно, идите уже, мужчины, раз такая ваша натура.

На балконе никто не дерется, а с учетом демократии и плюрализма в семье Чирковых Тимур не боялся за свою жизнь. За нервы, между прочим, тоже. Трудно напугать человека, не просто побывавшего за кромкой, а осознавшего этот факт прямо там, пообщавшегося с потусторонними силами, а потом чудом вернувшегося обратно. Первые три минуты отец имитировал курение. Зажег, затянулся, посмотрел — погасло. Зажег, забыл затянуться — погасло. Забычковал, достал новую, повертел в пальцах, зажёг не с того конца, выкинул.

— Пап, что случилось-то?

— А ты не слышал?

— Да ну, мы там как на необитаемом острове жили. По радио только марши, телевизор один у начальника, но неисправный, газеты только старые.

— Высоцкий умер.

— Ну умер и умер, что такого. Он давно умер. Ой.

— То-то и оно, что ой. Погоди, как это «давно умер»?

— Я в том смысле, что давно об этом узнал, для меня этот факт уже перешел в разряд случившихся и осмысленных событий.

— Заранее то есть? — Папа перестал терзать пачку и убрал её в карман. Почти в карман, она проскользила по ткани и упала на доски.

— Да. Как за задачей на время и скорость. Из пункта А вышел кто-то навстречу кому-то. Через сколько часов они встретятся? И у грамотно сформулированной задачка дополнительное условие в конце «если будут двигаться равномерно и прямолинейно». Так вот, ты задачку решил и тебе уже плевать, зачем они встретятся, кто кому навалял. Для тебя задача уже решена, пешеход как бы уже встретил велосипедиста. Понимаешь?

— То есть, для тебя факт твоего «типа знания» был достаточен, чтоб принять прогноз события как факт?

— Ну да. только это не прогноз.

— А что, предвидение, яснохреновина? Как не назови, одна суть — мракобесие.

— Нет. Я знаю, как происходят события в той линии времени, по которой мы сейчас плывём. И если никуда не сворачивать, то я примерно понимаю, мимо каких сёл или городов мы будем плыть.

— А куда мы можем свернуть? — Отец отвлекся от мистической стороны вопроса, погрузившись в теорию множественности миров и вариативности событий.

— Если произойдет событие, не происходившее в той реальности, которую мне показали, — Тимур продолжал держаться за фантастическую версию всезнания, — то события потекут по другому руслу.

— И мы не поплывём мимо города?

— Или поплывём, но в другой протоке. Как по обводному каналу на Москве-реке.

— Теория забавная. Да.

— Да, теория. А смерть Высоцкого — факт. О он тебя напрягает, да? Пап, просто прими как данность, что мир непознаваем полностью, что всегда будет необъяснимое.

— Ну да! А мой сын не свихнувшийся на эзотерике и научно-фантастических книжках подросток, а… а кто? Ты же, если я ничего не путаю, с богами на равных общался. Так кто ты у нас? Избранник богов, мессия, пророк?

— С последнего пункта: в пророки или я оказался негоден, или бог в них не нуждается. Насчет «на равных»: моё слово нам было последнее, моё мнение даже к сведению не принималось. И во-первых, технически бог там был один. Вторая божественная сущность до полноценного бога не дотягивала. Её Кайрос называл дриадой. Я даже не скажу, это имя, класс сущности или обзывательство завуалированное. Как бревно, но не так обидно.

— Ого, ты прогрессируешь, Тимур. Уже начал классифицировать богов в своём фантастическом мире. Думаешь, боги на это не обидятся?

— Так всех принято ранжировать. Как ты тогда в веселом состоянии делился вашим жаргоном.

— Я? Каким?

— Ну помнишь, ты рассказывал про стадии учёных: младший научный сотрудник — болванка. Старший — заготовка. Доцент — полуфабрикат. Профессор — учёный. Ты по этому классификатору кто?

— Не мог я такого рассказывать, я столько не пью при детях. А вообще, я доцент.

— Как в кино? — Тимур не увидел понимания в собеседнике и пояснил, — «Джентльмены удачи».

— Ы-ы-ы-ы! — Осклабился папа, сведя на шутку разговор. В самом деле, поговорили, и стало полегче. Понятнее не стало, но на душе полегчало от понимания, что сбрендил не он. Тимур или весь мир, но точно не Чирков.

— Пап, ты о чём задумался?

— Думаю, какой бы такой эксперимент провести, чтоб определить факт твоих экстрасенсорных способностей.

— Да нет у меня никаких способностей! Никакие энцефалограммы ничего не дадут. Я просто знаю некоторые вещи и имею завышенный коэффициент удачи.

— Еще и это! — Простонал отец. — У тебя как в том анекдоте, где Сизиф отнес ящик Пандоры к Кассандре.

— Ого, что за анекдот, пап? Я не знаю.

— Рано тебе такие анекдоты знать, сын.

— Ну и ладно. Ты просто смирись, папа, что по миру наша семья пойдет теперь нескоро. Пять лет удачи мне обещали верняком.

— Боги? — С тоской простонал Чирков-отец.

— Один бог, но главный по счастью. Кстати, а чем ты вообще в своем институте занимаешься?

— Как ты вовремя спросил. Раньше неинтересно было, а сейчас вырос. Или с темы съезжаешь?

— Не. Просто интересно, вдруг вы там что-то такое изобретает, что уже давно придумано в следующем веки и известно любому школьнику.

— Ну да, подскажешь что-нибудь умное, поделишься знанием уровня Нобелевки.

— Нобелевку не обещаю, это вообще уже давно чисто политическая премия.

— Как-как?

— А ты как думал! Это наши ученые еще витают в облаках по поводу чистой науки, а капиталисты ничего просто так не делают. Никто из советских ученых ни за что Нобелевскую премию королевской академии наук не получит. Её распределяет мало того что королевская, так еще и капиталистическая академия. Коммунистам тут не светит. Это только в антикоммунисты записываться, да погромче хлопать дверью, тогда могут дать.

— Погоди. Это опять твои божественные знания говорят? А сын мой так и будет молчать?

— Говорит твой сын! Внимание, предают все радиоточки страны!

— Тише ты! Услышат соседи! Вижу, что сын. О чём мы говорили? Ах да, про профиль. Моё научное направление — ферро-магниты, если ты знаешь, что это такое.

— Да чего там знать, ферро — это железо. Магниты — это магниты. Ищите самые эффективные ферросплавы, гадаете на кофейной гуще, что с чем смешать, чтоб магнитилось сильнее и дольше.

— Если вкратце, то да. — Вот здесь отец не боялся провалиться. Здесь он был на своём поле. — Что скажут твои боги на этот предмет?

— Неодим, железо, бор. Два, четырнадцать, один.

— Что? Какие два-четырнадцать-один?

— Американцы и японцы, каждый сам по себе роют, скоро найдут правильную формулу. Ты должен знать, неодим — редкоземельный металл, лантаноид, он тоже обладает магнитными свойствами и имеет кучу свободных электронов.

— Ты откуда знаешь?

— В будущем на этих неодимовых магнитах вообще всё работает. У них моща раз в пятнадцать больше, чем у ферритов. Только защищать от коррозии надо.

— А бор зачем? — У обалдевшего Чиркова выбили из-под ног ту самую почву, на которой он стоял так твёрдо.

— Не знаю, я же не учёный. То ли кристаллическую решетку фиксит, то ли что-то стабилизирует — не помню. Всё в виде порошка спекается при тысяче градусов под высоким магнитным полем.

— И всё?

— Ну да, все ингры недорогие, выхлоп на Ленинскую премию обеспечен. «Налетай-торопись, покупай живопись»

— Это чёрт возьми, что такое, Тимур! Эта твоя очередная мистификация мне совсем не нравится! Ты перешёл всякие рамки! Ты понимаешь это?

— Да, папа, я понимаю, я перешёл, ты только успокойся. Соберись, сядь за стол, почиркай, попиши, как вы ученые умеете. А потом никому не рассказывай про наш разговор. А сам внеси в план работы своей лаборатории. У вас же есть доступ к неодиму?