Диагност (СИ) - Бикмаев Сергей

— Да господь с вами, Пётр Аркадьевич! Какое дворянство? Там же надо фамильные земли иметь! А их купить — никаких денег не хватит! Не беспокойтесь, мы и так проживём.

— Ты не понял, Иваныч! Земли вам с титулом отпишут! Не обеднеют! А то тут всяким проходимцам дают титулы без земли… Тьфу на них! Бароны без баронства, понимаешь? Просто ничтожества! А вы — наши учёные! Как вам не дать? Обидно, понимаешь, за империю! Да-с… Вон, медаль Пастера заработал, меня вылечил… Так что не отказывайся! Машину я сам запущу, а то они потом лет пять тянуть будут, суки! Бисово племя! Ладно, скажи Вольфу, чтобы ко мне приехал на приём. Мой секретарь его запишет первым номером на следующий четверг. И дай я тебя обниму — спаситель ты мой!

Влад и правда пришёл на приём в четверг, и его приняли первым.

— А, Вольф! Ну, здравствуй, друг сердечный! Что делать думаешь? — широко улыбнулся Шереметев.

— Работать дальше. Исследования только начались, — улыбнулся в ответ Влад.

— Это хорошо. Да вот тут какая штука… Тебе пора уже дворянство получать. А то медали есть, премию получили, а ни орденов, ни дворянства. Ещё скажут, что зажал император своему лучшему ученому дворянство. Оно, конечно, особо ничего не даёт, кроме головной боли, но престиж всё же имеет. Да и в дворянское собрание получишь вход. А там многое решается, что не стоит выпячивать на публике. Короче, я тут подсуетился, и император решил тебе передать в качестве фамильных земель заказник Кедровая падь — раз уж ты Дальний Восток так полюбил. Будет частный заказник. Там старый смотритель недавно умер. А отдавать надзор за таким местом незнакомому человеку — не дело. Там лес реликтовый и вообще… — он покрутил рукой у себя над головой. — Передаю тебе именной Указ и грамоту на титул графа. Решили, что барон как-то мелковато для тебя. Отчиму твоему дали барона и земли подрезали под Херсоном. Там черешневые сады — будет как дополнительный доход. Хозяйство крепкое, но выморочное. Казне от него ни холодно, ни жарко. Пусть владеет. И ещё вам обоим ордена положены. Император сам будет вручать. Какой — не знаю. Сам решит. Перед новогодним балом будет вручение. Так что можешь сестрицу свою взять и её подружку. Пусть поглазеют на таких красавиц и позавидуют.

— Благодарю, Ваше сиятельство, — склонил голову Влад.

— Эх, дед бы твой порадовался! Великий разведчик был! Я там веночек на могилку послал. Ох он меня молодым гонял! Только дым коромыслом шёл! У него всю аналитику постиг… — махнул рукой Шереметев. — Больше задерживать не буду. Ступай! И перед новогодним балом тебе в дворянское собрание — банкет заказать надо. Положено так.

— Не извольте беспокоиться. Всё будет в лучшем виде, — отзеркалил Влад.

«Ну вот, уже и граф, — подумал Влад, выходя из здания МИДа. — А ещё и тридцати нет!» И поехал на метро в редакцию издательства «Научная литература», куда он сдал свою монографию «Нейросети на биологической основе». Конечно, она будет доступна и в электронном виде, но как дань традиции бумажная копия также должна выйти в свет. Не во всех библиотеках был широкополосный доступ к сети. Страна ведь огромная.

Все произошло стремительно. Какая-то неделя — и надо было провернуть все дела. Банкет взял на себя новоиспеченный барон Бородин, сигнальные экземпляры монографии уже прибыли прямиком из типографии и должны были стать гвоздем программы. Анюте, маме и Юнне срочно понадобились новые вечерние туалеты для бала. Бородин и Влад решили обойтись своими верными фрачными парами.

Перед балом состоялось торжественное награждение. Владу сам император вручил орден Святого Александра Невского, а Бородину — орден Святого Владимира с бантом. Отметили это дело там же, а потом плавно переместились на бал.

На балу и Анюта, и Юнна были нарасхват. Кавалеры так и обсыпали их приглашениями, что отчиму пришлось вмешаться и немного приструнить самых настойчивых своим отцовским басом. Влад чувствовал себя не в своей тарелке на этом празднике жизни, поэтому сразу после Нового года засобирался домой. На заимке он дышал полной грудью, чувствовал себя своим среди своих. Это и был его настоящий дом. Его мысли все больше занимали инженерные решения и технологии. Ему уже не хотелось стоять у операционного стола. Он загорелся идеей создания робота-хирурга, который мог бы проводить операции самостоятельно, без участия человека. Вдобавок, ему требовалась камера или диагностический комплекс, способный определять болезнь и тут же ее устранять. Мечтал еще заняться пищевым синтезатором, но понимал, что нельзя объять необъятное, и сосредоточился на сканере и лечебной капсуле в одном флаконе. Он не разделял скептицизма Юсуповых по поводу того, что профессия врача обесценится с появлением такой техники. Наоборот, она просто перейдет на новый уровень. Врач станет своего рода дирижером процесса лечения, работая на молекулярном уровне.

На первом этапе предстояло выбрать прочный, ударо- и износостойкий пластик. Толковых подсказок не было, поэтому он решил остановиться на поликарбонате или полиэфиримиде. Поликарбонат был проще в обработке и дешевле, но полиэфиримид отличался лучшими характеристиками, хотя и стоил дороже. Его почти не производили из-за высокой цены и сложной трехступенчатой технологии. Но, немного покопавшись, Влад смог оптимизировать процесс и «варить» этот пластик в одном автоклаве. Причем на последней стадии раствор выделял воду, которую приходилось отводить. Полиэфиримиду присвоили аббревиатуру PEI, под которой он и числился как продукт промышленного производства. Влад, не долго думая, закупил пару тонн на первом этапе, чтобы не тормозить процесс. Пластик поступал в 3D-принтер в виде гранул, а тот уже сам обрабатывал их и создавал нужную форму.

Начинка капсулы представляла собой целый комплекс: аурный диагност, КТ, УЗИ и МРТ в одном флаконе. После сканирования компьютер создавал голографическую модель, которая становилась видимой после прогона через головизор. Строилась модель всего организма, которую можно было рассмотреть со всех сторон, приблизить или удалить любой орган. Ауральная диагностика выявляла проблемные участки, а врач должен был принимать решение о методе лечения. Это что касается сканирования. По поводу лечения он долго советовался с Бабаем. Тот, хоть и не был истинным ИИ, но с его скоростью обработки информации он оказался незаменимым помощником в выборе вариантов лечения. Он сам составил базу данных по разным методам — оставалось только выбрать. Быстро пересмотрев несколько заболеваний, Влад понял, что органические поражения в основном лечатся замещением клеток. Исключения составляли аутоиммунные заболевания, инфекции, травмы, онкология и разного рода генетические заболевания, где приходилось копаться в геноме. Ярким примером такой болезни был псориаз. В этих случаях замещение клеток не работало — нужно было искать причины в геноме, но до этого он пока не дошел.

Но капсулу он все-таки сделал. Пусть она пока и не умеет лечить все и от всего, но зато врачу сразу все становится ясно. А уж совершенствовать методы лечения — это дело времени. Для клинических испытаний он установил капсулу в Дальнегорской больнице, которую совсем недавно возглавил аристократ в бог знает каком поколении, Петр Сергеевич Вяземский. Он без колебаний принял руководство больницей в Дальнегорске. Во-первых, он знал, что Юсуповы исполнят все его прихоти по обустройству. Они всегда заботились о своих работниках. Во-вторых, здесь не было назойливого контроля со стороны Минздрава, и можно было экспериментировать. И в-третьих, здесь был достаточно стабильный контингент, и вести статистику было гораздо проще. Вот к нему-то и прилетел Влад с предложением провести клинические испытания капсулы. Вяземский, конечно, был в курсе всех новых веяний и знал фамилию Вольф, но никак не ожидал, что профессор-затворник окажется старшим егерем заповедника. Он тут же выделил две ставки на врачей, которые будут работать с капсулой. Назначили туда молодых врачей сразу после ординатуры. Им было очень интересно поработать на такой продвинутой машинерии. Влад сначала сам им все показал, а потом оставил подробный талмуд с мануалом, который им предстояло изучить.