Фармацевт 4 (СИ) - Санфиров Александр

— Ни в чем я не признавался, — небрежно бросил собеседник. — Это лишь твои предположения.

— Значит и просьб о лечении сослуживцев от тебя можно не ждать? — спросил я ехидно.

— Алекс, если мы желаем жить долго и счастливо, приходится иногда делать то, чего нам не очень хочется, поэтому придется тебе иногда выполнять просьбы по лечению моих знакомых, но, заверяю, это будут редкие, необременительные случаи,- серьезно заявил фон Даберцхофен.- Я слишком люблю свою дочь, чтобы усложнять жизнь ее мужу.

— Мне будет позволено узнать, какие у меня планы на дальнейшую жизнь, — спросил я у будущего тестя.

— Алекс, никто не указывает тебе, как жить, — поморщился Отто. — Но послушать доброго совета, от того, кто знает лучше тебя обстановку в этой стране никогда не помешает.

— Внимательно тебя слушаю, — согласился я.

Мы проговорили еще около часа, советы будущего тестя я принял к сведению. Вот только он далеко не все знал о моих возможностях, о них я благоразумно молчал. А еще думал я о том, что моему предполагаемому тестю восемьдесят лет, и после его смерти прикрывать нас будет некому.

Когда мы вышли из кабинета на нас тревожно уставились две пары глаз.

Даберцхофен нахмурился:

— Я же просил вас побыть на улице.

— Дедушка, ты не сильно ругал Алекса? — спросила вместо ответа Эстрелита.

— Почему ты решила, что я его ругал? — удивился дед.

— Ну, иногда вы очень громко разговаривали, мы с мамой переживали.

— Так вы подслушивали?

— Ну, дедушка, мы все равно ничего не поняли, вы же говорили на немецком языке, — простодушно сообщила девочка.

— Может, отпразднуем нашу такую неожиданную помолвку в тесном семейном кругу, — предложила Инесс, стараясь снять неловкость после слов Эстрелиты.

— Я не против, — все еще хмурясь, согласился Отто.

За столом нам удалось обговорить некоторые скользкие моменты. Со свадьбой, которую так жаждала Инесс, решили погодить, Отто несколькими фразами доказал дочери, что гораздо комфортней выходить замуж за врача, работающего в неплохой больнице, гражданина Аргентины, а не понятно за какого мигранта без кола и двора.

Я же к откладыванию свадьбы отнесся спокойней, мне вообще не требовалась эта пустая мишура. Но что же делать, если женщина хочет праздника?

С работой у меня, похоже, проблем не будет. На сегодняшний день, после рассылки резюме, практически из всех лечебных учреждений пришли положительные ответы на мои попытки трудоустройства. Так, что место работы я мог выбирать сам.

Естественно, устраиваться начну только после решения вопроса нострификации документов. На экзамены я уже записался, как раз к тому времени, когда получу свидетельство об окончании языковых курсов.

С получением гражданства, как заверил еще раз Отто, проблем тоже нет.

Но самое интересное предложение он сделал напоследок.

— Алекс, я предлагаю тебе временно до бракосочетания, пожить у нас. Флигель свободен, поэтому никаких неудобств от твоего проживания не случится. Как ты смотришь на это предложение?

Я сомневался, стоит ли принимать такое двусмысленное предложение, но, посмотрев на радостную улыбку Инесс, понял, надо соглашаться.

Но в этот день все равно уехал к себе, мотивируя тем, что необходимо собрать вещи и вообще подготовиться к переезду.

Диего, узнав, что я съезжаю, для вида печально вздохнул. Но для меня было ясно, что он жутко доволен. Необдуманное обещание не брать с меня квартплату, сразу после выздоровления, по прошествии времени его явно тяготило. И сейчас он сможет сдать квартиру за приличные деньги.

Тем не менее, он просил его не забывать и по возможности приходить в гости.

К моему удивлению, вещей за прошедшие месяцы у меня значительно прибавилось. И если я заходил сюда с одним скромным чемоданчиком, то следующим днем, к вечеру у дверей стояли три собранных, внушительных баула.

Попрощавшись с Диего, я потащил их к такси, ожидающему у подъезда.

Когда такси подкатило к пропускному пункту, там уже маячила Инесс, сидящая в электромобиле.

Увидев меня, она радостно помахала рукой, и побежала помочь перетаскивать баулы.

Пришлось вручить ей самый легкий из них.

Дома кроме Эстрелиты никого не оказалось.

А где отец? — поинтересовался я?

— Да на службе своей, — раздраженно сообщила Инесс. И осеклась, смущенно глядя на меня.

— Похоже, он запретил тебе говорить о его работе? — спросил я.

— Ну, да запретил, — подтвердила женщина. — Но, сейчас, по-моему, нет никакого смысла в секретности. Все равно скоро ты все узнаешь.

Она сидела на кровати и наблюдала, как я распаковываю баулы и пытаюсь найти место своим вещам.

— Хочешь помочь? — обернулся я к ней.

— Ну, уж нет! — заявила та.- Вы с моим отцом те еще аккуратисты, так, что раскладывай и развешивай одежду сам.

Посмотрев в окно на Эстер, все еще сидящую в шезлонге, несмотря на сгущающиеся сумерки, Инесс вздохнула и отправилась на кухню, проверять, как там дела.

— Что-то не видно бонны Эстрелиты, — заметил я, когда мы садились за стол.

— Отец ее уволил, — мрачно заявила Инесс. — Сказал, что девочка поправилась и должна привыкать к самостоятельной жизни.

— Понятно, — ответил я, оглядывая накрытый стол. Похоже, кухарка пока осталась на своем месте. Наверно, как и уборщица.

Отужинали мы без хозяина. Отто так и не вернулся домой. Инесс по этому поводу не волновалась, из чего я сделал вывод, что подобная ситуация случается нередко.

Вспомни заразу, явится сразу. Мы еще сидели за столом, когда в столовую зашла повариха, ее левая кисть была замотана полотенцем с выступающими на нем кровяными пятнами.

— Сеньора, мне нужно перевязать руку, — обратилась к Инесс пожилая креолка.

— Ох! Лаура! Что произошло? — тревожно воскликнула та.

Типичное женское поведение, вместо того, чтобы срочно искать бинт и перекись водорода, они начинают выяснять, как, когда и при каких условиях получена травма.

Я вышел из-за стола и развернул полотенце.

На тыльной стороне левой ладони зиял разрез, из которого капала кровь.

Увидев это, Эстрелита мигом выскочила из комнаты, а Инесс превратилась в бледную, замороженную статую.

— Я усадил Лауру на стул, уселся напротив и обхватил травмированную кисть своими ладонями.

— Сейчас я тебе сделаю специальный массаж, и кровь остановится, — сказал я и с этими словами начал тромбировать поврежденные мелкие сосуды и капилляры.

Лаура с расширенными от удивления глазами наблюдала, как от моих поглаживаний перестает течь кровь.

Когда кровотечение прекратилось, я попросил женщину пошевелить пальцами. Удивительно, но, распахав ножом ладонь, она ухитрилась не повредить сухожилия. Ну что же мне меньше работы.

Повернувшись к Инесс, остававшейся статуей сидеть за столом, пробудил ее к жизни словами:

— Милая, найди, пожалуйста, пластырь, бинт и перекись водорода, если она у вас имеется.

— Имеется, — машинально ответила та. — Эстрелита в прошлом году волосы осветляла.

Она ушла и вернулась спустя пару минут.

За это время я успел полностью очистить ладонь Лауры от остатков крови. Протерев края раны перекисью, стянул их пластырем и забинтовал.

— Вот и все, — сообщил для всех присутствующих. — До свадьбы заживет.

К сожалению, русскую поговорку никто не понял. Ведь Лаура замужем уже лет тридцать. А аналога поговорке на испанском языке я не знал. Пришлось сообщить, что теперь нужно только время, чтобы рана зарубцевалась.

Инесс, между тем пришла в себя и продолжила допрос поварихи, добиваясь подробностей происшествия.

— Мама, теперь тебе придется мыть посуду, — сообщила незаметно появившаяся Эстрелита. Инесс горестно вздохнула и направилась на кухню.

Я последовал за ней.

В общем, занятие нашлось всем. Поэтому через полчаса в помещении был восстановлен порядок.

Лауре я дал выпить таблетку панадола, предварительно подержав блистер с таблетками в руках.