Искатель 13 - Сергей Шиленко

Амализу сквозь колышущуюся ткань. Белла, Зара, Марона, Лейланна, Карина, Ванесса и Самира повели её вверх по лестнице, остановившись напротив жениха.

Наконец свисающие покрывала убрали одним отработанным движением, и толпа ахнула. Даже я, видевший Амализу в разных нарядах, на миг потерял дар речи. Но никто не выглядел более потрясённым, чем Илин. Его глаза расширились, рот приоткрылся, и он замер, словно поражённый громом.

Высокая стройная аристократка была одета в простое белое платье. Этот цвет невесты предпочитали и на Валиноре, и на Земле. Интересное совпадение или универсальный символ чистоты? Её мягкие каштановые волосы свободно струились до талии, перехваченные тонкой серебряной проволокой, которая соединялась с изящным обручем. Жемчуг на обруче мягко поблёскивал на солнце, украшая её лоб.

Сначала она выглядела застенчивой, даже испуганной: взгляд метался по толпе, пальцы теребили складки платья, но когда увидела Илина, всё изменилось в одно мгновение. Лицо озарилось такой искренней сияющей улыбкой, что у меня защемило в груди. Вот оно, настоящее чувство, не игра и не расчёт.

Я выступал в роли опекуна Амализы по её же просьбе; странная традиция, но что поделать. Подошёл к ней, осторожно взял за руку. Пальцы у неё мелко дрожали, ладонь была холодной от волнения. Тепло улыбнулся, стараясь придать уверенности, и повёл к Илину. Мой друг протянул руку, я аккуратно вложил в неё ладонь Амализы и на миг задержал их руки в своих, давая безмолвное благословение.

— Я, сир Артём Крылов, — выкрикнул громко, чтобы слышали даже в последних рядах, хотя в горле стоял ком, — выступая в качестве опекуна, передаю леди Амализу Кинрад, наследницу баронства провинции Юрин, её жениху для бракосочетания. Да обретёт она радость в новой жизни!

Ирен встала и подошла к паре, положила свою миниатюрную ладошку поверх их соединённых рук, глядя спокойно и торжественно. Я подумал, что сейчас начнётся стандартная церемония, но тут вперёд выступила Мия.

— Илин из Ордена Мирового древа, — голос Мии разнёсся по площади без всякого усилия, — ты стоишь перед нами, готовый взять эту женщину в жёны. Говори, что велит твоё сердце.

Мой друг не отрывал взгляда от Амализы. Всё его напряжение словно смыло, остались только он, она и слова, которые рвались наружу.

— Амализа Кинрад, с того момента, как встретил тебя, я понял, что моё сердце принадлежит тебе. Я с радостью смотрю в будущее, которое мы проведём вместе.

Просто, искренне, без пафоса. Весь Илин.

Мия повернулась к невесте.

— Амализа Кинрад, наследница баронства провинции Юрин, ты стоишь перед нами, готовая выйти замуж за этого мужчину. Говори, что у тебя на сердце.

Амализа заговорила так тихо, что вся толпа подалась вперёд. Мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.

— Ты — мой дом, Илин, отец всех детей, которых я тебе рожу. Моё сердце принадлежит тебе на всю жизнь, и я не полюблю никого другого.

Богиня переложила руку под их ладони, словно поддерживая снизу.

— Илин, Амализа, вы хотите быть соединены как муж и жена?

— ДА! — выкрикнули они одновременно с такой силой, что, казалось, сама земля дрогнула.

— Ура! — взвизгнула Белла, не сдержав эмоций, потом осознала, что все смотрят на неё, и залилась краской до кончиков ушей. В толпе гостей добродушно рассмеялись, и торжественное напряжение спало.

Мия лучезарно улыбнулась и высоко подняла соединённые руки молодожёнов.

— Валинор, признай в этих мужчине и женщине мужа и жену!

Я присоединил свой голос к рёву толпы. Звук получился такой мощный, что, казалось, имел физическую силу, волна прокатилась по телу, вибрируя в груди. Вот это да! Никакие фанфары не сравнятся с искренней радостью сотен людей.

Молодожёны спустились с платформы в сопровождении свиты. Ирен шла последней, и её чёрное платье контрастировало с яркими нарядами остальных. Перед особняком уже накрыли длинный массивный дубовый стол, способный вместить более полусотни человек. Скатерть украшала вышивка золотыми нитями, Марона постаралась, не поскупившись на убранство.

Я сел рядом с Илином по правую руку, заняв место лучшего друга, Марона устроилась по мою левую руку, и я почувствовал лёгкий аромат её духов, что-то цветочное с нотками специй. Мои невесты расселись рядом, переговариваясь и смеясь. С другой стороны рассадили детей из приюта, который теперь возглавят Илин и Амализа. Ребятишки выглядели одновременно взволнованными и смущёнными. Не каждый день сироты сидят за одним столом с баронессой и прочей знатью. Остальные места заняли друзья из Тераны.

Тем временем для остальных гостей вынесли складные стулья и лавки, хотя многие просто расположились прямо на траве, благо погода позволяла. Из усадьбы высыпали служанки и временно нанятые помощники с подносами. Запахи еды ударили в нос: жареное мясо, свежий хлеб, сладкая выпечка… Желудок предательски заурчал, напомнив, что с утра я выпил только местный аналог кофе.

Разнообразие блюд могло удовлетворить самого взыскательного гурмана. Почти полутысяча гостей, заполнивших двор, сад и подъездную дорожку, могли наесться от пуза. Да и организация впечатляла; сразу заметно, что сама Марона приложила руку к логистике.

Когда основная часть пиршества завершилась, и народ перешёл к десертам и неспешному выбору любимых лакомств, вынесли малышей. Мы хотели, чтобы и дети тоже приобщились к празднику, но те отреагировали по-разному, чего и следовало ожидать.

Анна, всегда пугавшаяся громких звуков и толпы, почти сразу начала хныкать. Она прямо вся сжалась, глазки наполнились слезами. Сафира, поняв, что девочка вот-вот разревётся в голос, извинилась и быстро унесла её в дом. Правильно сделала, нечего ребёнка мучить.

Макс и Мила оказались более стойкими. Они весело лопотали на своём детском языке, показывали пальчиками на всё интересное, смеялись. Но через полчаса и им надоело всё это веселье, глазки начали слипаться. Белла подхватила обоих умелым материнским движением и отнесла вздремнуть.

Глория унаследовала застенчивость Зары. Она всё время пряталась то на коленях у мамы, то у меня, утыкаясь лицом в плечо. Когда кто-то из гостей пытался с ней заговорить, только сильнее зарывалась в мою рубашку. В конце концов она начала капризничать от переизбытка впечатлений, и Зара унесла её в дом.

Сёма, сын Триселлы, был ещё слишком мал. Он плавал в своём переносном бассейне, булькал и не обращал внимания на шум. Впрочем, скоро проголодался, и русалка унесла его кормить в свои покои.

А вот Рада оказалась на удивление спокойной. Наверное, хобгоблинские гены с рождения подарили ей крепкие нервы. Она умиротворённо наблюдала за происходящим, переходя с рук на руки, от меня к Самире, потом к Мароне, даже к Амализе. Ни разу