Кубинец (СИ) - Вязовский Алексей

Ветеринар сделал паузу. Наверное, хотел набрать воздуха, чтобы было чем озвучивать нужды и требования. Но Фидель жестом остановил его. Пыхнул сигарой, положил ее прямо на стол, и ответил. Голоса не повышал, говорил спокойно. Да ему, как оказалось, и кричать не надо — он сразу приковывал к себе внимание.

— Товарищ Ортега, — сказал он, глядя прямо на медика. — Мы все делаем то, чему учились. Ты ветеринар — и сегодня ты наш доктор. Люди умирают, и ты единственный, кто может бороться за них. Но ты не один. Я дам тебе всё, что у нас есть. Скоро приедет Вайехо, поможет тебе.

Он повернулся к ближайшему командиру:

— Проследите, чтобы все пили только кипяченую воду. Нарушителей строго наказывать. Найдите ещё посуду, чтобы всем хватило. Контакт с заболевшими запретить. Это важно.

Он говорил, будто вколачивал слова. Поднял сигару и снова пыхнул облачком густого дыма. И тут я на секунду возомнил себя знающим больше других. Шагнул вперед и сообщил:

— Сеньор Команданте… Я работаю помощником аптекаря. Немного понимаю в лекарствах. Есть средство, пенициллин. Если удастся его достать, может помочь при дизентерии.

Фидель кивнул, будто давно ждал именно этого.

— Я слышал про это лекарство. Его дают при воспалении лёгких. Но если оно может помочь и здесь — значит, мы должны попробовать. Пошлём человека, пусть достанет всё, что возможно. А пока ты будешь помогать Ортеге.

Ну вот, не успел приехать, уже впрягся.

Если бы речь шла о больничной аптеке, то опыт есть. Не очень большой — всё лето и начало осени сорок первого, практически по середину октября, когда наши ушли из Одессы, я в госпитале и трудился. Так что если вдруг возникнет вопрос, как работать почти без воды, я рассказать могу. Но здесь… Наверняка здесь небольшой медпункт, который тащит на себе этот Ортега. Когда других специалистов нет, пойдет и ветеринар. И полотер тоже. Дезинфекцию проводить могу? Да. Годен, иди, впахивай.

Найти медпункт оказалось просто: надо было идти за ветеринаром, который после перепалки с Фиделем рванул на рабочее место. Две медицинские палатки, рядом одна солдатская — вот и всё хозяйство.

— Ола, сеньор Ортега, — сказал я, когда догнал медика. — Я — Луис. Ну, вы уже видели меня, повторять не буду.

— Ну пойдем, покажу рабочее место. Что умеешь?

— Уборка и дезинфекция.

— Это у меня выздоравливающие делают, — с легким разочарованием сказал Ортега. — Еще что?

— Обработка инструментов, инъекции, приготовление лекарств… так, по верхам, — решил я чуток понизить свою значимость, чтобы не возникло вопросов, откуда восемнадцатилетний полотер набрался таких умений.

— Ладно, будет видно. Я рядом, если что, помогу. Смотри: вон та палатка у нас инфекционная, туда входить только в отдельном халате и в маске. После — обработка рук. Пойдем, покажу пока неинфекционных. Ты уверен, что пенициллин поможет?

— Читал, что должен. У нас в аптеке его не продавали. Но если дизентерия амебная, то эметин справится. Лекарство старое, влияет на сердце, но справится в нашем случае. Короче, надо и то, и другое.

В медицинской палатке можно развернуть операционную, если есть нужда. Или отгородить процедурную, как это сделал Ортега. Если бы не дизентерия, помощник бы ему не понадобился. На сотню здоровых и молодых людей одного ветеринара хватало с головой. Максимум, что могло случиться — раны, ушибы, потертости, и прочие неприятности, связанные со стрельбой и длительной ходьбой. Тем более, что отряд активных боевых действий в последнее время не вёл. Это совсем недавно сюда прибыло начальство, а за ними вслед — новые бойцы.

Но случилась беда — а иначе вспышку дизентерии не назовешь. Как занесли? А кто ж его знает. Про тифозную Мэри все знают: она не болела, но заразила кучу народа. Так и здесь. Скученность, жара, и, мягко говоря, антисанитария, привели к очевидному финалу. Рано или поздно это должно было случиться.

Зато я увидел Мигеля. Родной человек практически — мы вместе ели холодные лепешки с сыром в Гисе, а потом в грузовике ездили. Я извинился перед Ортегой и пошел поговорить с парнем.

— А что рассказывать? — флегматично ответил Мигель. — Проспал весь день, перекусил, отлил прямо с борта. А потом за мной приехали. Вон, доктор палец забинтовал, сказал, пока не ходить. Позже дощечку к ноге привяжут, можно будет передвигаться. А ты как?

— Буду помогать здесь пока.

— Эх, не вовремя это со мной, — вздохнул Мигель. — Воевать надо, Батисту прогонять, а не прохлаждаться кверху пузом.

— Успеешь, — ответил я. — Главное сейчас — поправиться.

А в инфекционной палатке царил ад. Смесь запаха испражнений и лизола шибала в нос на подходе. Мухи летали особо густо. Палатку явно установили недавно — колышки не успели потемнеть. Наверняка раньше под инфекцию использовали что поменьше, а эту поставили, когда умещаться перестали. Внутри было еще хуже: два десятка больных, духотища, судна не обработаны. Уход силами троих с легкой формой, кое-как передвигающихся. Растворов явно не хватает — даже на первый взгляд обезвожены больше половины. И много тяжелых. Вон, в углу трое точно на подходе — даже не шевелятся, только дыхание отличает их от трупов.

Из дезинфекции — один лизол. Сюда бы хлорной извести, с ней попроще работать. Скажу Ортеге, пусть запишет. Сейчас его золотой час — под угрозой расползания инфекции можно требовать что угодно.

Ну а мне — закатать рукава, натянуть перчатки, и разгребать эти авгиевы конюшни. Да уж, карьера моя прёт вверх с неимоверной скоростью.

Первым делом — надо еще воды, поить всех, кто способен. Да, внутривенные вливания лучше, но тут партизанский отряд, у нас ничего нет. А я пока обработаю ведра, которые здесь вместо суден, оботру лежачих. Покормить их больные смогут. Поменять постель, если есть, грязную обеззаразить и в стирку. А первым делом — проветрить, а то я и сам тут лягу очень скоро.

Работы хватило с избытком. Ортега, кстати, тоже не загорал — впахивал рядом. Тут бы еще троих в помощь, лишними бы не были. К вечеру я понял, что ничего не ел, даже голова кружиться начала. Или это от лизола и вдыхания последствий дизентерии.

К ночи умер еще один больной, и мы вынесли его на улицу, прикрыв холстиной. Как сказал Ортега, похоронами занимаются другие. Ну хоть могилы копать не надо, и на том слава богу. А то грунт кругом совсем не песчаный.

Накормил нас Сантьяго — притащил котелок с горячей похлебкой и лепешки.

— Спасибо, Яго, — сказал я, быстро обмывая руки. — За такое обслуживание большое тебе спасибо!

— Смотрю, ты пропал. Узнал, что с Ортегой. Он же сумасшедший, — засмеялся Яго, хлопнув ветеринара по плечу. — Сам не ест и про других не вспоминает. Да, Карлос?

Медик что-то буркнул, не прекращая работать ложкой.

Всё хорошо, вот только после еды вставать не хотелось. Так бы и остался сидеть на камушке. Ортега посмотрел на это, и принял волевое решение:

— Всё, Луис, спасибо. Ты помог очень сильно. Иди, отдыхай, я ночью подежурю. Хотя растворы кончились, что сделаешь? Завтра приходи, продолжим.

Глава 21

Четыре дня, десять новых заболевших и пять умерших спустя привезли лекарства. Не всё по заказу, но в коробке был и пенициллин, и эметин. А так как лаборанта с микроскопом так и не появилось, то начали мы колоть и то, и другой вместе всем подряд. И помогло! Очень быстро, кстати. Буквально за первые сутки перестали температурить все, даже те, кто лежал в «черном углу», как прозвали сами больные место, в которое мы собирали дышавших на ладан. И стул нормализовался. По большому счету осталось только откормить всех, и закрывать инфекционный блок за ненадобностью. И даже Рене Вайехо, настоящий врач, а заодно порученец Фиделя, когда появился в лагере, все наши действия одобрил и сказал, что сам бы делал то же самое.

Ортега меня отпустил, так и сказал: «Отдохни. Только спрячься подальше, у нас тут если кого увидят без дела, сразу припрягут». Так что я сходил на кухню, поел, и залег в солдатскую палатку медблока. Уж там меня точно никто не найдет.