Проклятый Портной: Том 1 - Артем Белов

мне пришлось сжать его посиневший «рубильник» ещё сильнее. — Деньги… Деньги! Мы пришли требовать денег за безопасность!

— Ого… У нас в Империи у полиции новую униформу приняли? Передайте вашему кутюрье, что со вкусом у него плохо. Я бы даже сказал, что очень, очень плохо.

— Нет… Нет… Мы не из них, — зачастил Седой. — Мы это… как бы сказать… Следим, чтобы дома не горели… Тут всякое случается…

— А-а-а, вымогатели. Парень, ну что же ты сразу не сказал? — я добродушно рассмеялся и слегка ослабил хватку.

— Так вы сразу начали… А-а-а!

— Ты меня сейчас в чём-то обвинил? — с изумлением спросил я. — Или мне послышалось?

— Послышалось! Послышалось! — заорал парень, чьи щёки продвинулись ещё на пару миллиметров вглубь.

— Старею, похоже, слух уже подводит, — вздохнув, покачал я головой. — Что же, тогда продолжим. Я так понимаю, твой руководитель решил обложить род Серовых налогом. Как же зовут этого храброго сердцем человека и в какую сумму он оценил спокойствие нашего рода?

В глазах Седого я на мгновение увидел пугающую пустоту. Однако потом всё же послышался скрежет шестерёнок, и, спустя несколько секунд, мозг, смазанный болью и унижением, начал работать.

— Воробей… Нас Воробей прислал! Такса — десять кусков в месяц! — товарищи за спиной Седого неодобрительно зашумели, однако я их проигнорировал.

Впрочем, как и сам Седой. Парню выпирающие части тела явно были дороже бандитских псевдопонятий о братстве и взаимовыручке.

— Везёт же мне последнее время на пернатых. Так и запутаться недолго… — покачал я головой. — В миру Воробушка как именуют, друг ты мой седовласый?

— А? А-а-а! А-а-а! Воробьёв Юрий! Юрий Александрович! А-а-а… — парень заскулил, напоминая побитую собаку со слезящимися глазами.

— А, тот самый Воробей, — я сделал удивлённое лицо, будто уже слышал фамилию этой, несомненно, гордой птицы. — Что же ты сразу не сказал?

— Но… — Седой было открыл рот, однако, видимо, уроки, приправленные болью, он усваивал хорошо, поэтому продолжать не стал.

— Ну раз вас прислал сам Юрий Алексеевич…

— Александрович, — прогундосив, поправил меня Седой и тут же в страхе сжался.

— Да, да, Александрович. Именно он, — кивнул я. — Так вот, раз сам Воробьёв защиту предлагает, то, конечно, я заплачу. Так что побудьте пока здесь, я за деньгами схожу.

— Чё? — непроизвольно вырвалось у Седого, а его подручные удивлённо переглянулись.

— Правильно говорить не «чё», а «что». До чего необразованная молодёжь пошла… — с грустью в голосе произнёс я. — Ждите.

Я отпустил нос Седого и почти повернулся в сторону дома. Однако прежде чем уйти, ударил по рукам парня, попытавшегося высвободиться из плена прутьев.

— Я сказал ждать, — недовольно произнёс я. — Увижу, что высвободился, засуну ещё глубже и прутья сожму. Будешь до вечера так стоять. Понял?

В ответ Седой заугукал, при этом умудряясь ещё и поскуливать.

Удовлетворившись этими звуками, я направился в дом, где меня в прихожей уже поджидала Дарья.

— Максим, они тебе ничего не сделали? Чего они хотят?

— Как и большинство в этом мире — денег, — я разулся и направился к мастерской, где лежал кошелёк.

— Они тебе угрожали? — Мышь обогнала меня и, остановившись у двери ещё раз, окинула меня взглядом, убеждаясь, что я целый. — Давай вызовем полицию! Они их заберут…

— Потом отпустят, и к нам в гости снова кто-нибудь придёт, — покачал я головой, вынимая из бумажника свежие купюры. Только вчера в банкомате снял. — Так что придётся разбираться по старинке…

— Какой такой «старинке»? — с подозрением поинтересовалась Мышь, глядя, как я медленно пересчитываю деньги. — Ты действительно решил им вот просто так отдать деньги, которые зарабатывал бессонными ночами?

— Боги рекомендовали делиться, сестрёнка, — улыбнулся я. — Конечно, они ещё рекомендовали плодиться и размножаться, но та четвёрка определённо не в моём вкусе.

— Максим, я серьёзно! — Мышь нахмурилась, и я всерьёз задумался, что ещё пара месяцев, и у девушки появятся первые мимические морщины.

Надобно какое-нибудь заклятие для тонуса кожи придумать, ибо хмуриться Дарье вскоре придётся ещё чаще.

— Я с этим разберусь, Дарья, поверь. А ты, вместо того чтобы грузиться по пустякам, лучше иди домашнее задание сделай.

— Я его ещё в школе выполнила, а завтра — выходной, — буркнула девушка.

— Вот и молодец, тогда можешь прибраться на кухне, — я улыбнулся и, увернувшись от выпада сестры, отправился обратно к визитёрам.

Те стояли чуть ли не в тех же позах, в которых я их оставил. Должно быть, странная картина для проезжающих мимо машин. Один человек, сгорбившись, стоит перед калиткой, а трое других неподвижно смотрят на него.

— А вот и я, — дойдя до калитки, обрадовал я дожидающихся меня парней.

Особенно моему появлению обрадовался Седой. Правда, ненадолго, так как только я подошёл к калитке, как вновь схватил парня за нос, заставив того завопить и пустить слезу.

— Вот здесь двенадцать тысяч, — я продемонстрировал Седому тоненькую пачку денег. — Десять вашему пернатому главарю, по пятьсот каждому из вас в качестве моральной компенсации. Так сказать, за ожидание.

— Не стоило… — проблеял Седой, однако тут же заткнулся, едва я сдавил ему нос.

— Ну что ты, Серовы всегда платят по выставленным счетам, — покачал я головой. — Однако и ждут того же от других.

— Так вот, друг мой седовласый, — продолжил я после того, как жестом подманил троицу друзей переговорщика. — Эту десятку передашь в руки лично Юрию Александровичу со словами, что я неприятно удивлён его агрессивным маркетингом. И из-за этого требую возмещение за потраченное на его людей время. Сумма компенсации — шестьдесят тысяч.

— Воробей на это не пойдёт… — начал было один из парней, однако тут же заткнулся, едва я дёрнул Седого за нос, использовав его крик в качестве стоп-сигнала.

— Ваше дело не думать, а просто передать своему руководителю мои слова, — с угрожающей улыбкой произнёс я. — Ничего более. Считайте, что в размер компенсации входит стоимость этой пустяковой услуги. Думаю, с этой задачей вы справитесь?

Парни и даже Седой синхронно закивали.

— Раз так, тогда, думаю, наш разговор на этом можно считать завершённым, — я разжал хватку, выпуская парня на свободу. — И да, не забудьте стереть кровь