Колхозное строительство 2 - Андрей Готлибович Шопперт

не обижайтесь, что я вам людей пока не представил, вы ведь всё равно сразу всех не запомните. Это — в прошлом мой заместитель Виктор Николаевич Поляков. В августе 1966 года был назначен генеральным директором строящегося Волжского автомобильного завода.

— А почему в Краснотурьинске, а не в Крыму? — правильный вопрос.

— Можете строить и в Крыму, но тогда я за его эффективность не отвечаю, — пожал Пётр плечами, а что ещё ответить.

— Давайте я справку дам. В Краснотурьинске научились лечить туберкулёз, — помог Тарасов.

— Даже так! И почему этот опыт нельзя развернуть на всю страну? — оп-па, попали. Вот ведь гад этот Поляков, лучше бы о качестве будущих «Жигулей» думал. Не рассказывать же о собаках.

— Эксперимент не завершён.

— Нда? А что, Волжский завод вложится в строительство, готов оплатить пару таких домиков.

Дальше пошло веселей. В результате и ЗиЛ, и ГАЗ, и АЗЛК тоже согласились тряхнуть мошной. Это уже не маленький санаторий, а и в самом деле Центр. Где столько собак брать?

— Пётр Миронович, а не объясните тугодуму, вам-то эта лишняя головная боль зачем? — опять Поляков.

— Что ж, на самом деле нуждается в объяснении. Я хочу сделать из Краснотурьинска Нью-Васюки.

— Но это не ответ, так как сразу последует новое «зачем», — теперь напал министр.

— Хочу, чтобы в моём городе жили обеспеченные, довольные жизнью люди, не стояли в очередях, не завидовали москвичам, что у них есть Большой театр и цирк на Цветном бульваре — хочу, чтобы было всё наоборот.

— А можно и мне вопрос задать товарищу? — маленький патлатый человечек из последних рядов тянул руку, прямо как школьник, выучивший урок.

— Слушаю.

— А как Противотуберкулёзный Центр приблизит вашу мечту? — и с гордым видом Наполеона сел. Ну прямо разгромил. Аустерлиц.

— Очень просто. Вы ведь не откажетесь снабжать всем необходимым пациентов и медиков с обслуживающим персоналом. Нужна высокобелковая диета — красная и чёрная икра, телятина. Нужны фрукты. Ну, и врачи, которые вылечат ваших родственников и знакомых, ведь будут надеяться на первоочередную покупку автомобиля. Вот такой я материалист и крохобор. Ни капли коммунистического духа.

— Пойдёте ко мне замом? — покачал головой Тарасов, — Такие крохоборы ой как нужны.

— Кто же будет заниматься Нью-Васюками? Уже Фурцевой два раза отказывал. И три раза председателю Свердловского облисполкома.

— Жаль. Хорошо, с первым вашим предложением согласен. Оставляйте документы, лично буду контролировать прохождение в инстанциях, а то похоронят под грудой ненужных бумажек. Давайте второе.

— Хочу показать ещё рисунки, но прошу об этом никому до принятия решения не рассказывать, — Пётр вытащил из портфеля следующую папку скоросшиватель.

— Всё так серьёзно? — нахмурился Тарасов.

— Будущие партнёры могут взбрыкнуть, сначала надо подписать договор.

— Хорошо, давайте пообещаем, товарищи, — министр окинул взглядом собравшихся.

Погудели. Пётр вздохнул тяжело — разве удержат секрет семнадцать человек… Значит, нужна огромная скорость в реализации. Придётся, может, и «дорогого Леонида Ильича» задействовать. Сказал же, чтоб обращался, если что. Протянул папку Тарасову. Тот развязал тесёмочки и достал рисунки в цветном карандаше.

— Ну ни хрена себе!

На рисунке в жёлто-оранжево-чёрных тонах был нарисован скутер Malaguti Madison 3YLC, 125. Когда Пётр трудился в Качканаре, такой был у одного его рабочего. Красивый, зараза.

— Что это, Пётр Миронович? Бля, да тут ещё один!

Второй ведь ещё круче. Honda Elysium — скутер с крышей. Но какой скутер! Словно сошедший с фильмов фантастических про далёкое будущее. Даже для 2020-го круто, а тут… Этот был, как и оригинал, в бело-оранжевой гамме.

— Это мотороллеры, которые я хочу выпускать в Краснотурьинске. Ходовая и двигатель — от «Чезеты».

— Товарищи, посмотрите, — Тарасов пустил листки по рукам.

Ажиотаж спал, только когда министр изо всей силы хлопнул ладонью по столу.

— В общем, так, Пётр Миронович, завтра я иду к Косыгину. Какие, к чёрту, Васюки! Вам надо у нас работать.

— А я иду к Брежневу. Он обещал помочь отбиваться от заблуждающихся, — темнил, так сходи, проверь, полюбопытствуй у самого Генерального секретаря.

Тарасов покраснел и сел. Отдышался. Рыкнул на массовку. Шушукающуюся.

— Излагайте ваш план.

— План прост. «Ява» прекратила выпуск мотороллеров «Чезета», не берут. Заключить с ними договор о поставках всех запчастей, кроме корпуса. Причём не россыпью, а в сборе узлы, и отлаженные. Корпуса делать самим. Пластмассой займётся мой знакомый барон. Слышали фамилию Бик? Вот он. В Краснотурьинске строим бараки и размещаем там оборудование — листогибочное и для контактной сварки. Если в СССР это проблема, то оборудование поставит Марсель Бик. Я договорюсь. У «Явы» покупаем детали с договором, что они нам постепенно налаживают выпуск всё большего и большего процента деталей, вплоть до полной самостоятельности. Постепенно строим нормальные корпуса и переносим оборудование туда. Кроме того, нужно озаботиться патентами, а то акулы империализма быстро скопируют. Рекламу я беру на себя. Если фильм «Римские каникулы» заставил тысячи и тысячи людей купить себе мотороллер, то, уверяю вас, мой фильм заставит десятки миллионов человек по всему миру купить именно мотороллер «Крылья Родины». На этом изложение бизнес-проекта считаю законченным. Разрешите получить замечания.

Молчали. Обтекали.

— Не потянет страна два таких гиганта, — первый испугался директор ВАЗа.

— Я обещал Екатерине Алексеевне Фурцевой, что за несколько лет закрою ваш кредит в триста миллионов долларов своими песнями.

— Правда? — это патлатый товарищ, теперь вылез без разрешения. Холерик.

— Вне всяких сомнений. Лишь бы не помешали, — не понравились Петру перешёптывания Суслова с Пельше. Те ещё «новаторы»-консерваторы.

— Триста миллионов долларов за песни! — не унималась галёрка.

— Мы же собрались не обсуждать достоинства и недостатки моих стихов, — поставил патлатого на место Тишков.

— Да, Виктор Петрович, давайте не отвлекаться. Знакомьтесь, Пётр Миронович, это Виктор Петрович Сорокин — заместитель начальника экспериментального учебного цеха, а до этого работал заместителем начальника прессового корпуса Горьковского автозавода. Про него я вам и говорил.

— Вернёмся к нашим баранам? — устало усмехнулся Пётр.

— Нет, Пётр Миронович. Здесь не решим. Нужно проконсультироваться с Внешторгом. С юристами. Посмотреть планы на этот год. Где-то ведь ужаться придётся — даже если только бараки. Звучит просто, но ведь нужны и люди — то есть дома, садики, школы, столовые. Да что я вам рассказываю — вы ведь первый секретарь горкома, сами всё прекрасно понимаете. Идея замечательная и, скорее всего, очень своевременная. Обещаю лично курировать каждый чих. Создам отдельную группу. С этим пока всё. Что ж, теперь, может, вернёмся к автомобилестроению?

— Почему нет, — Штелле достал третью папку и положил перед министром.

Подпрыгиваний, как с мотороллерами не было. Устали прыгать. Молча передавали листы друг другу. Пока последний вновь оказался в руках Тарасова.

— Сильно. Что скажете, Юрий Наумович?