Повелитель душ 4 - Владимир Владимирович Кретов

неуместная мысль: «Как стыдно-то! И как показываться перед Владимиром в ТАКОМ виде⁉ Исхудавшей до состояния скелета, пару месяцев немытой, вонючей, со свалявшимися волосами…».

Но девушка тут же прогнала эту мысль прочь. Отъестся и помоется — не проблема!

Раздался звук отворяемого замка, металлическая дверь со скрипом отворилась, и внутрь зашёл японец лет сорока. Именно в его теле сейчас, видимо, и находился Владимир…

Но как только он ступил за порог…

Миг, и от места, куда он наступил, в разные стороны разнеслись разноцветные сполохи. Эти сполохи буквально за доли секунды распространились на стены, сошлись на потолке и… мир просто мигнул.

Цепь от кандалов звякнула о землю, и девушка оглянулась по сторонам. Всё убранство её тюремной комнаты перенеслась в какой-то высокий шатёр…

А вот стены не перенеслись — потому нары и кандалы с цепями здесь, рядом, а вот, к стене они больше не прикованы. На их краях ровный срез.

Полог шатра сращу распахнулся, и внутрь заглянул Иошихиро Накамуро — император Японской империи собственной персоной. Увидев Марью в кандалах, его губы растянулись в улыбке:

— Что, кто-то хотел тебя освободить? — Нагнувшись, он поднял с пола наискосок обрубленную выше колена ногу. — Тц, тц, тц! Нельзя совать свои ноги к границам портала — обрубит.

В этот момент, внутри Марьи будто огненная бомба взорвалась…

Всё её сознание заполонило гневом, и она плюнула в сторону императора.

— Тварь!!! Что ты сделал⁉

— Ничего… Просто сработала ловушка, активирующая спящий телепорт, установленная на случай, если кто-то решит вытащить тебя из тюрьмы. — Затем, Иошихиро откинул ногу в сторону, и растянув улыбку ещё шире, чем прежде, пошёл вперёд, к княжне. — Жаль, что тебя пока нельзя убить. Ведь тогда я нарушу договор, и войну придётся остановить. Но это не значит, что ты не пожалеешь о своих поступках!!!

Японская Империя. Токио. Тюрьма императорского дворца.

— Что за нахрен⁉

Я посмотрел на свою культю вместо правой ноги, а затем, на полностью пустую камеру. В ней не было ничего — ни кровати, ни Марьи — только блестели металлическим цветом ровно срезанные остатки цепи из стены. Их явно срезало так же, как и мою ногу.

Да что ж такое-то?!!!

Мы ведь с Бранибором и Акихико, плюс лекари, успели быстро вернуться обратно в императорский замок, и я нашёл камеру Марьи…

Вот только… стоило мне сделать один шаг внутрь — как всё содержимое этой камеры мгновенно куда-то исчезло, вместе с моей ногой!

Телепортация, что ли?

Я непроизвольно сжал кулаки. Похоже, на какую-то ловушку…

Бум!

От моего удара правым кулаком в стену, хрустнули мои же кости.

Бум!

Левые пальцы руки тоже переломались, но уже от второго удара…

Хорошо, что я подрубил эйфорию, как только мне ногу отчекрыжило — боли нет совсем.

Но боль, может, хотя бы немного отрезвила бы от той ярости, что сейчас бушевала внутри меня. Ведь эта ярость даже с эйфорией могла бы поспорить по силе своего воздействия.

Я медленно выдохнул, пытаясь погасить пламя этой ярости…

Вышло так себе — но зато, хоть чуть-чуть отпустило.

Глянул вниз — под одну оставшуюся ногу — ох, и кровищи натекло из моей ампутированной конечности…

Ещё раз выдохнув, решил, что это тело пора менять, и попрыгал в коридор.

Интересно, а где Акихико? Куда он опять запропастился? Пока я искал номер Марьиной камеры, он открывал все камеры подряд.

Допрыгав до распахнутой настежь двери на кухню, заглянул внутрь.

Вот он, где!

Акихико стоял ко мне спиной, а перед ним стояли трое сотрудников тюрьмы — повар, в засаленном фартуке и поварском колпаке, тот мужик, что сидел за столом сверху и какой-то неизвестный третий охранник.

Японский принц спросил повара:

— Что худшее, по твоему мнению, ты делал с пленниками этой тюрьмы?

Повар задумался на мгновение и его губы тронула лёгкая улыбка:

— Я уже месяц ежедневно трахаю аристократку из восемнадцатой камеры за дополнительную пайку еды. А, нет, это не худшее. Худшее…

Акихико его прервал:

— Заткнись. Вскрой себе живот.

Повар с прежним выражением лица — лёгкой, мечтательной полуулыбкой, взял с металлического стола шеф-нож и сделал себе харакири.

Кишки с мерзким звуком посыпались на пол.

Ё-моё… что творится-то… Да этот Акихико меня бы напугал своими действиями и ледяным спокойствием при этом…

Ну, если бы я не был под эйфорией, конечно. Но, честно сказать — даже с эйфорией меня немножко проняло.

Между тем, Японский принц повернул голову к охраннику со входа:

— Что худшее, по твоему мнению, ты делал с пленниками этой тюрьмы?

Мужик тоже подвис на мгновение, но вместо ответа, уточнил:

— По приказу или по своей инициативе?

Акихико качнул головой:

— Всё равно.

— Тогда, утопил пленника в его собственных нечистотах по приказу императора Японской Империи Иошихиро Накамуро. Ещё…

Но продолжить ему не дал уже я:

— Э, стоп!

Акихико повернулся назад, на мой голос, и в удивлении вскинул свои брови, увидев в каком я нахожусь состоянии:

— Что случилось?

Ярость уже немного поутихла, потому просто проворчал:

— Подстава случилась… Не убивай второго. Мне нужно новое тело!

Сзади подошёл Бранибор и тоже заглянул внутрь.

Хм… интересно, а этот где лазил?

Посмотрев на третьего охранника, черномаг тоже кивнул принцу:

— Мне тоже надо сменить тело. Это… — Он похлопал себя по груди. — Принадлежит невиновному, и надо вернуть его душу в его же тело.

Я поддакнул:

— Награду потом ему какую-нибудь выпишешь! А ещё, найди, когда будет время, некоего Кио Судзуки из университета, тоже ему чего-нибудь от своих щедрот отвали, пожалуйста…

Я вовремя вспомнил про чувака, тело и счёт которого использовал, как только появился в Токио.

Пора бы ему тоже возместить моральный и финансовый ущерб…

* * *

Мы с Бранибором «переоделись» в новые тела, а Акихико освободил в общей сложности одиннадцать человек из тюрьмы. Кому-то потребовалась лекарская помощь, которую тут же и оказали местные лекари.

Но прежде, чем сваливать из дворца, Японский принц махнул рукой, поманив меня и Бранибора за собой:

— Пойдёмте, прибарахлимся.

Мы с черномагом переглянулись и поднялись из темницы вслед за Акихико.

В зале принц остановился перед дверью, которую называл кабинетом отца.

Дверь оказалась не запертой и бесшумно отворилась, когда принц потянул её на себя.

Хм… неужели, император уехал на фронт и просто оставил дверь открытой?

Впрочем, если у него все важные документы по сейфам расфасованы, то почему бы и нет? Ну, а незапертая дверь, вероятно, для уборщицы оставлена.

Внутри кабинета Иошихиро, на сложносоставном паркетном полу — прямо по центру была