Маг воды. Том 3 - Саша Токсик

Последние слова он выплюнул с горечью человека, вынужденного признать своё поражение вслух.

— Да ты сам-то садись, Василий Петрович! — Волнов подскочил к нему, поддержал под локоть. — Что ты, право слово, на ногах-то еле держишься! Ты когда спал в последний раз?

Старый лодочник суетился вокруг купца с трогательной заботой. В его лице читалась искренняя тревога. Для него Добролюбов был не просто приятелем и деловым партнером, а символом стабильности, и крушение этого символа пугало.

Мы расселись вокруг массивного стола с полированной столешницей из морёного дуба. Красивая мебель, старинная, сейчас таких не делают. Царапины от долгих лет службы придавали столу благородство антикварной вещи. Теперь этот стол был свидетелем краха семейного дела.

Добролюбов тяжело опустился в кресло во главе стола, массивное кожаное кресло с высокой спинкой, в котором он, наверное, чувствовал себя капитаном своего корабля. Теперь корабль шёл ко дну. Он провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть усталость.

— Всё кончено, — начал он без предисловий. — К утру подтвердились мои худшие опасения. Из трёх районов столицы пришли сообщения: люди, пившие мою воду, болеют. Расстройство желудка, слабость, у некоторых лихорадка. У детей особенно тяжело протекает…

Он говорил монотонно, как человек, уже смирившийся с судьбой.

Интересно, думал я, понимает ли Мергель масштаб того, что натворил? Или для него это просто бизнес, убрать конкурента любой ценой?

Нет, конечно понимает. И именно это делает его по-настоящему опасным. Человек, готовый травить детей ради прибыли, не остановится ни перед чем.

— Я принял единственно возможное решение. Прекратить все отгрузки немедленно. Заморозить производство. Уничтожить все запасы, чтобы никто больше не пострадал. Выплатить долги из того, что останется от распродажи имущества. И объявить себя банкротом.

— Да что ж это такое! — Волнов вскочил с места, схватился за край стола, костяшки пальцев побелели. Всё его утреннее веселье испарилось без следа. — Какой кошмар! Василий Петрович, да как же так? Как же мы теперь без вас?

В его словах была наивная, но искренняя правда. Для таких, как Волнов, принципиальные купцы вроде Добролюбова были не просто богатыми людьми, они были символом того, что честным трудом можно чего-то добиться. И вот символ рушился.

— А вот так, Игнат Матвеевич, — Добролюбов развёл руками. — Всю свою жизнь лет строил бизнес. Двадцать лет моя вода считалась лучшей в городе. И всё рухнуло за одну ночь. Знаете, что самое страшное? Я не знаю, как это произошло. Откуда взялась зараза.

Он взял со стола лист бумаги, помахал им в воздухе.

— Вот, последний анализ из городской лаборатории. «Обнаружены признаки биологического заражения неустановленной природы». Неустановленной! Они даже не могут сказать, что это за дрянь!

Ндежда наклонилась вперёд, её профессиональный интерес пробился сквозь сочувствие.

— Могу я взглянуть? — спросила она.

Добролюбов пожал плечами и протянул ей бумагу. Пока она изучала анализ, купец продолжал. Ему явно нужно было выговориться, выплеснуть всё, что накопилось за эту страшную ночь.

— Я всю ночь обзванивал клиентов. Предупреждал, просил не употреблять воду из последних партий. Некоторые благодарили. Другие грозились судом. Один сказал, что я убийца и что он лично приедет свернуть мне шею.

Голос его дрогнул на последних словах. Этот сильный человек был на грани срыва.

«Дядя грустный», — тихо прокомментировала Капля. — «Данила может помочь?».

«Мы поможем, малышка. Потерпи немного».

Я выждал паузу, давая Добролюбову время собраться. Иногда людям нужно выплеснуть боль, прежде чем они смогут услышать слова поддержки. В моей прошлой жизни я не раз видел таких сломленных людей. Важно было выбрать правильный момент.

Надежда дочитала анализ, аккуратно положила бумагу на стол. В её глазах читалось понимание, видимо, изучая эпидемию она сталкивалась с подобными отчётами часто.

Наконец я заговорил:

— Василий Петрович, — начал я спокойно и уверенно. Важно было, чтобы в голосе звучала сила, которой ему сейчас не хватало. — Даже в самой безнадёжной ситуации есть выход. Вы ведь деловой человек, вы знаете, пока борьба не окончена, рано сдаваться.

Добролюбов поднял на меня потухший взгляд.

— Что вы имеете в виду? — в голосе теплилась слабая, едва заметная искорка интереса. Хороший знак.

— Приборы доктора Светловой, — я кивнул в сторону Надежды. — Они могут если не спасти положение полностью, то хотя бы смягчить удар. Существенно смягчить.

— Молодой человек, — Добролюбов покачал головой. — Я ценю ваше участие, но вы не понимаете. Вода отравлена. Люди болеют. Какие тут могут быть варианты?

— А вы уверены, что отравлена вся вода? — я наклонился вперёд, глядя ему в глаза. — Вы же сами сказали — не знаете, когда началось заражение. Может, вчера? Может, три дня назад? А может, только сегодня утром?

Купец выпрямился. Я видел, как в его глазах забрезжило понимание.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что вы собираетесь уничтожить все запасы. Тысячи бочек. Целое состояние. Но что, если заражена только часть? Что, если можно спасти половину? Или даже больше?

Добролюбов смотрел на меня, как утопающий на спасательный круг. В глазах боролись надежда и страх разочарования.

— Но как это проверить? Городская лаборатория работает медленно, анализ одной пробы занимает сутки…

— У нас есть портативные приборы, — вмешалась Надежда. Она поняла, что настал её момент. — Экспресс-анализ занимает минуты. Буквально минуты, Василий Петрович. За день можно проверить сотни образцов.

— Сотни? — купец перевёл взгляд на неё. — Вы серьёзно?

— Абсолютно. Более того, прибор показывает не только наличие заражения, но и его степень. Можно будет точно определить, какие партии безопасны, а какие нужно уничтожить.

Добролюбов задумался. Я видел, как в его голове крутятся шестерёнки расчётов. Купеческая хватка брала верх над отчаянием.

— Если заражение началось только на этой неделе… — он бормотал себе под нос. — У меня на складах запасы за две недели… Это же…

Он вскочил, чуть не опрокинув стул. Прошёлся по комнате — усталость как рукой сняло.

— Это же тысячи бочек! Если хотя бы половина чистая… Я смогу расплатиться с поставщиками! Выплатить жалование рабочим! Чёрт возьми, может даже останется на восстановление!

Но тут же остановился. Плечи снова поникли.

— Хотя какое восстановление… Скважина-то заражена. А без воды…

— Давайте решать проблемы по мере их