Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 - Семён Афанасьев

Чего бояться тому, кому бояться нечего — усмехнулся про себя бывший профессор. Экстрадировать в Китай неудавшегося беженца Япония не будет категорически — пока оформлялись, адвокат объяснила добрый десяток железных оснований, почему.

Также, она прошлась по целому сонму законов перед тем, как вынести устный вердикт: невозможно. О возврате гражданина Вана в Поднебесную руками Страны Восходящего Солнца не может быть и речи. Отказ в пребывании на своей территории («…даже если и, чего не будет!» — оговорилась девица) — совсем другой процесс, никак не связанный с принудительным ограничением свободы и передачей вчерашнего узника в руки не самого дружественного режима.

Под аккомпанемент унылых физиономий одной половины присутствующих и под сдержанно-собранные лица других документы наконец были собраны в аккуратную стопку, стопка помещена в папку.

Ван уже давно разучился нервничать, но в силу специфики последних лет очень остро в эту минуту воспринимал любые попытки ему помочь — в исполнении чужих незнакомых людей, которые напрягались бескорыстно, без какой-либо очевидной выгоды для себя лично.

Он вынырнул из размышлений и добросовестно попытался изобразить благодарность, кланяясь по местному обычаю:

— Спасибо вам большое. — Китаец поднялся со стула и приложил максимум усилий, чтобы его движение выглядело максимально аутентично.

На всякий случай после переводчицы профессор продублировал свои слова по-английски.

Почти десяток должностных лиц, опять-таки, с различными выражениями физиономий, заканчивали расписываться на финальный бумажке. Адвокат дождалась последней подписи, встряхнула листик в воздухе и аккуратно убрала в папку, перед этим сфотографировав и куда-то отправив снимок — дважды или трижды щёлкнули уведомления японского мессенджера.

Через мгновение юрист пояснила вслух:

— Ввиду уникальности и большой общественной важности вашего дела, с моей стороны все материалы будут храниться в открытом доступе на сервере токийской коллегии адвокатов. Вы не против? Если возражаете — скажите сейчас, я ограничу публичность документа.

Вчерашний заключённый намётанным глазом отметил: откровенно скривились при этих словах, как после кислого лимона, люди в традиционных кимоно (с, кажется, местным императорским гербом — надо будет уточнить по сети. Напамять о японском Дворе учёный не знал ничего).

Сотрудники Управления иммиграционного контроля в эмоциях были сдержаннее. Точнее сказать, половине из них судьба заявителя была банально безразлична, а вторая половина чего-то откровенно опасалась.

Полицейские и сотрудники японского МИД являлись совокупной третьей группой. Они внешне не ликовали, выглядели самыми обычными государственными служащими, завершившими что-то серьёзное по своей прямой работе. Возможно, только что увернувшимися от некой серьёзной передряги (хотя какая в благополучной и безопасной Японии может быть угроза сотрудникам МВД — неясно).

Можно выяснить потом.

— Я не против, чтобы документ хранился в открытом доступе, — ровно ответил китаец бесплатной для него адвокату, чей рабочий час, судя по аксессуарам и одежде, по карману далеко не всякому. — Спасибо лично вам.

— Не за что, — переводчица не стала переводить японцам последнюю ремарку китайца.

Девочка резко утратила официоз, зримо расслабилась, подхватила старшую сестру под руку и широко улыбнулась иммигранту:

— Друзья Такидзиро — наши друзья.

А через мгновение ей опять пришлось переводить:

— Одну минуточку. Нужна ли заявителю какая-либо помощь со стороны Министерства внутренних дел? — один из полицейских в форме указал взглядом на китайского профессора, но обратился почему-то к высокому дипломату, который присутствовал с самого начала в салоне самолёта.

Логично. Сюда Вана ввёз МИД, вывез из Пекина тоже МИД. Теперь, теоретически, человека нужно кому-то «передать»: снаружи страны — юрисдикция одних ведомств, внутри — других. Управление Иммиграции отвечает только за пересечение границы (насколько профессор успел разобраться).

— Спасибо большое, думаю, что нет. — Адвокат выглядела гораздо более уверенной, чем, по мнению учёного, должна была — в разговоре с этим конкретным чиновником. — У Эдогава-кай как у общественной организации достаточно возможностей проконтролировать соблюдение закона на территории страны. Но за предложение спасибо.

Девица и правоохранитель синхронно поклонились, многозначительно улыбаясь друг другу.

Китаец про себя заинтересовался, чего внешне снова не показал: организация с красноречивым названием, если он хоть чуть-чуть ориентируется в реалиях, теоретически должна с полицией быть на ножах. Япония — точно не та страна, где мафия в структурах МВД может чувствовать себя как дома.

Уточнить потом и это. Хотя и не принципиально, хань прокрутил в голове по второму разу одну и ту же мысль: в Организации Объединённых Наций — сто девяносто четыре страны-члена. КНР — одна из них, из почти двух без малого сотен. В Китай его по-любому не отдадут, стало быть, проблема закрыта до своего начала.

Остальных ста девяноста трёх стран он не опасался.

— Если что — мы на связи, Миёси-сан. — Правоохранитель, обращаясь к собеседнице, окатил презрением чиновников Двора и иммиграции.

— Спасибо большое. Мы это очень ценим и безгранично вам благодарны.

— Хорошая фигура, — Ван против воли сказал это вслух, загипнотизированный качнувшимися в воздухе ну очень выразительными… формами юристки.

Он тут же спохватился, смутился и отвёл глаза, мысленно радуясь, что понимает его лишь одна персона.

— Моя сестра — девушка Такидзиро, — доброжелательно прокомментировала переводчица. — Мы сумеем вас защитить, не переживайте.

Невнятные подозрения о том, что есть Эдогава-кай, получили косвенное подтверждение и оформились в вероятностную конфигурацию. Впрочем, никак не первой пятёрки приоритетов.

— Можем идти? — его единственный друг в мире, приезжавший за ним в Пекин и достаточно серьёзно при этом рисковавший (по крайней мере, с точки зрения самого учёного), тоже утратил всякий официоз.

Решетников весело толкнул Вана в бицепс, забросил недешёвый брендовый пиджак на плечо и буднично перешёл на русский:

— Погнали, дядь Вань? К вашим услугам — всё что пожелаете в вечернем и ночном Токио. Только в городе не стесняйтесь, бога ради: на условности можно не оглядываться.

— Ты сейчас о деньгах и ценах? — обозначил улыбку профессор.

Он знал, что по-русски говорит с диким акцентом, смешным и нелепым, но не по-английски же отвечать.

— И о них тоже, — Такидзиро, игнорируя остальных, увлёк его к выходу из помещения.

Вслед раздались какие-то комментарии сотрудника иммиграции.

— Я не понял его. Это было важно? — профессор остановился в дверях.

Чиновнику уже что-то энергично отвечала адвокат, с такой мимикой, которую от японской женщины в официальной обстановке не ожидаешь.

— Он говорит, справку-выписку из реестра о рассмотрении дела можно