Старуха 3 - Квинтус Номен

Но выталкивает недалеко – а если ее нужно толкнуть подальше, то вокруг хвостовика мины бойцы руками привязывают мешочки шелковые с дополнительным порохом. Однако у мешочков есть один недостаток: они тряпочные, влагу пропускают – и в зависимости от того, как долго и при каких условиях они хранились, порох в них взрывается по-разному и мина летит тоже… примерно куда намечалось. Очень примерно – а хотелось бы точно. Вот Вера и придумала, что порох можно не в шелковые мешочки распихивать, которые еще потом долго ручками к мине привязывать требуется, а в гибкие пластиковые трубочки, которые легко и быстро надеваются на хвостовик мины. И которые влагу не пропускают – зато при выстреле мгновенно сгорают, не мешая заключенному в них пороху правильно (и предсказуемо) взрываться.

Насчет пластика – еще Вера Андреевна знала, какой для подобной цели подходит, а вот какой именно порох в пластиковые спиральки сыпать – это нуждалось в экспериментальном изучении. Порохов-то много разных, и горят они по-разному в зависимости и от состава, и от того, в каком виде он изготовлен: в пластинках, в гранулах или вообще в жгутах…

Пока Вера экспериментировала с порохами, инженеры придумывали оборудование, на которых такие дополнительные заряды можно было делать быстро и качественно. И даже что-то придумали – но вот сами, на своем заводе, такого сделать они не могли. Все же снарядный завод ни с какой стороны на станкостроительный не похож.

– Старуха, у нас есть два варианта действий, – сообщил ей Слава Бачурин после того, как команда принесла ему (как директору всего комбината) свои разработки. – Первый вариант – это отправить всё это в «Химавтоматику» и полгода ждать, полка они что-то для нас сделают. Или не сделают, хотя ты в состоянии их все же допинать – но при этом ты там должна будешь сидеть и следить, чтобы твоя нога постоянно находилась в движении.

– Мне что-то не очень это нравится.

– Но есть и второй вариант, при котором тебе все же пинаться не потребуется. В Комсомольске при авиазаводе очень неплохое станкоремонтное производство имеется, а на нем – небольшое такое комсомольское КБ по станкам. Они там много чего для авиазавода наделали, но если мы – от лица нашей комсомольской организации их попросим о помощи, то они и нам оборудование изготовят. Я точно это знаю, в том КБ двоюродный братец Светки моей трудится. Им главное, чтобы затраты на материалы мы им оплатили, а остальное…

– И остальное оплатим.

– Все же ты совершенно неправильно рассуждаешь. Бюро – комсомольское, там ребята из интереса что-то делают, не за зарплату. То есть если они что-то полезное для завода делают, им, бывает, и премию дают – но чаще или грамоты, или к медалям представляют. Витька уже две медали таким образом заработал! Так что если мы им потом тоже медали организуем…

– Да хоть ордена! Имею, между прочим, право к ордену представить. Хочешь, тебя представлю? Или нет, перебьешься, Светку представлю, за то, что она тебя терпит до сих пор. Кстати, где она?

– В декрете, дома сидит. Значит так, я тебе комсомольскую путевку выпишу…

– Я сама себе выпишу.

– Не выпишешь: с твоей путевкой там с тобой и разговаривать не станут. Ну сама подумай: если их не братья-комсомольцы о помощи попросят, а зампред НТК с заданием не по профилю завода припрется…

– Вот поэтому-то ты и директор комбината, а я всего лишь завкафедрой в длительном отпуске. Пиши бумажку!

– Щяз! Вот прям все брошу и писать побегу! Только ты это… я понимаю, удобства там и все прочее… но людей все же удостоверением своим не пугай. Светка туда к брату летала как-то по поводу клеёв наших разбиралась, говорит, что гостиница при заводе вполне терпимая. Похуже нашей, конечно, но…

– А получше вашей гостиницы я вообще не знаю, где найти можно. Меня, откровенно говоря, удивляет, что ты унитазы из золота там поставить не распорядился.

– Так холодно же на золоте сидеть! А насчет оплаты мне вот какая мысль пришла: там у них еще и самодеятельность разная есть, а вот с инструментами музыкальными… захвати с собой комплект наших черных скрипок, за них они все нам за неделю сделают!

Комсомольская (в любом смысле этого слова) команда конструкторов-любителей Веру приняла хорошо. И гостиница при заводе оказалась не такой страшной, как ее расписывал Слава: все же у себя в городе он умудрился выстроить миниатюрный вариант какого-нибудь импортного Палас-отеля, а здесь здание было попроще. Но только внешне попроще, а внутри – все удобства имелись. Да и столовая в гостинице оказалась выше всяких похвал.

Но Слава не только насчет гостиницы «ошибся»: Комсомольские комсомольцы, оценив сложность работ, сразу предупредили, что сделают просимое «в лучшем случае за месяц», поскольку и основной работы у них хватало. А вот предложение Веры «помочь чем смогу» они приняли с радостью, лишь только узнав, что Вера химиком работает: оказывается, на заводе были серьезные проблемы как раз с применением изготавливаемых в Тугнуйске клеёв. Точнее, не с применением их, а с результатами применения: техконтроль и особенно военная приемка завода почти половину клееных деталей не принимали. Причем парни честно сказали, что они и сами бы такое не приняли: клеёные соединения ползли и слишком уж часто не проходили прочностные испытания – а причин такого поведения клея никто понять не мог. И Света Бачурина сюда, в общем-то, по делу прилетала – но вот разобраться в том, что авиаторы делают не так, не смогла. Вроде все всё делают строго по инструкции…

Вера только на то, чтобы выяснить причину появления плохих клеевых соединений, потратила две месяца: все же завод-то выпускал истребители Сухого, а если в полете отваливается остекление кабины, то хорошим в бою это точно кончиться не может. А потом еще почти столько же времени придумывала технологии неразрушающего контроля качества получившихся деталей. А после работы на заводе еще много времени проводила в «комсомольском КБ», на лету решая возникающие при изготовлении нужного оборудования проблемы: все же авиаинженеры не очень хорошо понимали, что может случиться с легковоспламеняющейся пластмассой при «заварке» трубки, в которой еще и куча пороха насыпана.

А когда работа практически была завершена, Витька – брат Светки Бачуриной – решил уточнить:

– Тебя с работы-то отпустят? Меня-то точно нет.

–