Рейдеры - Алексеев Михаил Егорович

– Пленники? – утвердительно переспросил у Горазда командир, оглядев прибывших оборванцев. – М-да! Выглядят… того и гляди до базы не довезем. Ладно! Посадите их вон там, – и он указал за корму бронемашин, – и дайте им хлеба из сухпайков. И воды! Больше ничем не кормите! А то кто его знает, сколько они не ели.

В этот момент от остатков орды отделились сотник с охраной и все тот же старик.

– Сейчас все решится с нашими планами на этот день, – проговорил Чибис, кивнув в сторону подъезжающей группы.

Когда парламентер разгромленной орды спешился, пленники, усевшись на траве, уже вовсю грызли сухие лепешки, запивая их водой из фляжек и передавая друг другу.

Чибис молчаливо ждал, сидя на нагретой солнцем броне БМП, оперевшись на башню и привычно обхватив ствол орудия.

Старик подошел ближе и снова опустился на колени.

«Неужели нет?» – удивился про себя Чибис.

– Мой народ ради детей и их будущего – согласен! Мы готовы принести клятву перед твоими и нашими богами, в том, что будем честно служить. Но у нас много вопросов.

– Не сейчас, старик! Я тебя услышал. Остальные вопросы ты сможешь задать либо князю, либо тому, кого он назначит управлять твоим народом.

– Хану!

Чибис на секунду задумался.

– Возможно, хану. Это как решит князь. А сейчас я назначаю тебя главным и ставлю задачу! Сам назначишь десятников и всех нужных тебе людей. Они подчиняются тебе, и за них я буду спрашивать с тебя. Сегодня вечером должны пройти похороны погибших воинов. Как это будет организовано – обсудишь с сотником.

Чибис кивнул в сторону подчиненного.

– Это пока для тебя главное. Далее. Я сейчас вызову лекарей, думаю к вечеру они подъедут, они осмотрят ваших раненых и окажут им помощь. Сегодня же я свяжусь с князем и далее будем исполнять его волю. Если возникнут вопросы – обращайся.

– Рабов ты у нас забираешь?

– Рабов больше у вас не будет. Забудьте об этом. В нашем княжестве рабов нет.

Старик несколько удивленно посмотрел на Чибиса.

– Я могу идти, хозяин?

Чибис поморщился.

– Я не хозяин тебе.

– Как тогда мне тебя называть?

– Зови просто – командиром.

– Хорошо, юзбаши!

– Юзбаши он! – Чибис кивнул на сотника.

– Ты главный юзбаши.

– Пусть так! – махнул рукой Чибис. И уже отворачиваясь от старика, распорядился: – Связь мне с базой!

Через несколько часов из строящегося города подошла колонна из нескольких машин с медиками, которые начали оказывать помощь раненым степнякам.

Глава 28

По окончании обычной утренней планерки Фомичев оставил на месте всех ближников и весь состав руководства аграрного сектора. Говорить начал, не дожидаясь, когда остальные покинут кабинет. Ничего секретного оглашать он не собирался, просто ни к чему было отвлекать от дел непричастных к теме разговора.

– Пришла радиограмма из верховьев Оки, или района Орла, как кому привычней. Кстати, есть у кого возражения против названия строящегося города Орлом? Нет?

Никто из присутствующих не откликнулся.

– Ну, значит, так тому и быть. Так вот вчера вечером пришла радиограмма из Орла.

Фомичев вытащил из папки, лежащей слева на столе, листок, всмотрелся в текст, собираясь его зачитать, и тут же снова прервался.

– Как-то мы не дотумкали, что рано или поздно нам придется в этом районе пересечься со степняками – это мы догадались. И как-то автоматически решили, что устраним эту угрозу, забыв при этом о мелочах. А «мелочью» оказались их женщины и дети. В общем, орду наши парни разгромили, остатки, числом около двух тысяч, им сдались. И теперь спрашивают, что с ними делать дальше?

Командир нашего отряда, разгромившего орду и взявшего в плен ее остатки, внес предложение о создании на этих остатках орды своего кочевья. Как вам предложение?

Фомичев обвел глазами всех присутствующих и остановился на начальнике аграрного управления, который в этом момент внимательно выслушивал двух своих заместителей, что-то азартно шептавших ему в оба уха. И, видимо, понимавшего, что одновременно они ему говорят, так как периодически кивал.

Наконец, он оторвался и, как в школе, поднял руку, прося разрешения высказаться.

– Мы внимательно слушаем! – Князь дал ему слово.

– Сначала общая информация по нашему аграрному сектору на данный момент. Центр нашего развития, как вы все знаете, находится практически на вершине смоленско-московской возвышенности, в гуще девственных лесов, с крайне бедными почвами. Поэтому у нас проблемы и с пастбищами для скота, и еще бо́льшая с площадями под зерновые культуры. При этом урожайность зерновых крайне низка. Не знаю, всем ли известно, но зерно мы вынуждены покупать. Своего нам не хватает. Благо средства на это в княжестве имеются, да и развитие картофелеводства резко снизило потребление зерна. Но увеличение площадей под зерновые культуры и картофель не поспевают за ростом численности населения. Мы, я имею в виду специалистов нашего сектора, большие надежды возлагали на выход в степную зону с ее черноземами или хотя бы в лесостепную. И готовились к этому. Сейчас мы готовы представить детальный план переноса основного объема сельхозпроизводства в район верховьев Оки. В основном это касается именно зерновых культур. Кроме этого, учитывая информацию, что в состав княжества войдет кочевье степняков, предлагаем переместить туда же и основные объемы животноводства. Разумеется, при наличии и человеческих ресурсов, и возможностей защиты территории. Но это вопрос уже не к нам.

– То есть вы тоже считаете возможным взять степняков на работу?

– Почему нет? – с места вклинился в разговор главный конюх. – У меня все подчиненные из их числа. И плохого сказать не могу. Коней любят и понимают. Они родятся среди коней, растут вместе с ними и умирают рядом. Лучше людей, понимающих лошадей, тут нет. Что в жизни этого кочевья поменяется? Только то, что зимовать они будут не на юге степи, а на севере. Зима получится у них длиннее. Но крыша над головой у них будет, кормом мы и табуны, и стада обеспечить сможем. Травы тут немерено. Да и они с голоду не умрут.

– Логично. Есть возражения? Нет. Тогда, я думаю, три дня нам хватит на подготовку. Собираемся и отплываем в Орел. Орду под руку взять нужно, хана им назначить и посмотреть, как у них там дела идут. И нужно эту информацию сообщить нашим нефтяникам. Ваши специалисты входят в эту группу – вы на месте уточните свои планы, и тогда их утвердим. – Князь указал на аграрников.

Отплыли на четвертый день. Виной этому было желание жен Фомичева и его ближников плыть с ними. Устроить эдакую экскурсию на пароходе. Инициатором, как предположил Фомичев, была Лизавета, но желание высказала она и от имени Расы и Лины. Фомичев с ходу отверг эту просьбу, однако, когда жены его «прижали», найти весомых аргументов против не смог. А потом к этому процессу подключились и жены ближников. Поэтому, посовещавшись с товарищами и учтя, что особых развлечений в жизни их избранниц нет, скрепя сердце вынуждены были согласиться. Хотя, по сравнению с аборигенами, их женщины имели массу развлечений. Например, читать книги, слушать музыку, смотреть фильмы в конце концов! Раз так в …дцатый. В общем, семьи заняли половину мест на личном пароходе князя. Для специалистов пришлось готовить второй пароход. Кроме этого, в караване шли буксиры с баржами. Везли припасы для увеличивающегося поселения и сельхозтехнику. Аграрники обещали за оставшееся лето по максимуму распахать окрестности Орла и осенью посеять озимые.

Маршрут до верховьев Оки был уже освоен в инженерном отношении и известен ее фарватер, поэтому добрались до места за четверо суток. Остальное заняло пять дней.

Орду приводили к присяге в первый же день. За прошедшие дни кочевников успели более-менее привести в порядок – отмыли, продезинфицировали, подлечили, кого смогли. Поэтому перед трибуной, на которой разместились князь и ближники с личной охраной, стояла отмытая, в относительно чистой одежде, толпа, сбитая в нечто подобное строю, среди которого тут и там виднелись белые повязки бинтов. Трибуна понадобилась не для повышения самомнения князя, хотя для аборигенов это было естественным, как воздух – князь есть князь, а для того, чтобы его попросту было видно всем. Все же толпа в пару тысяч человек – это не шутки. Князь, его ближники, личная охрана в латах и пурпурных плащах смотрелись весьма солидно. Даже стоящий на трибуне сотник легкой конницы в доспехе попроще не портил всей картины. Степняки доспехи оценили, и в глазах опытных воинов читалось понимание мощи, которой они вынуждены были подчиниться, и смирение перед этим фактом.