Владимир, сын Волка (СИ) - RedDetonator

Те танки, которые он видел по телевизору или в интернете, наверное, уже сошли с конвейеров, но в боях им доведётся участвовать гораздо позже, после глубокой модернизации, в другой стране…

И одну, самую очевидную, модернизацию он и хочет проверить — у него есть робкая надежда, что если эффективность стальных решёток подтвердится, то командование воспримет идею и начнёт оснащать БМП и БТР ими, чтобы повысить шансы экипажей и десанта на выживание.

«Будь такая решётка на БМП — может, не получил бы я свой осколок», — подумал Директор, неосознанно коснувшись раны. — «Но если бы да кабы…»

— Так зачем изобретать что-то, если такие есть? — спросил капитан Аржаков.

— Когда в БМП, на котором я сидел, влетела граната, на нём не было никаких решетчатых экранов, — произнёс Директор. — Тогда механик-водитель получил ранение — ему указательный палец на правой руке отрезало осколком. И это не говоря об ожогах.

— Такие решётки на танки ставят, (2) — объяснил капитан. — Но на БМП и БТР, думаю, вешать эти аккордеоны бессмысленно. Они тяжёлые, а коробочки и так носят на себе дополнительную броню. Командование не позволит жертвовать моторесурсом.

«Моторесурс, получается, дороже жизней, ага…» — заключил Директор.

— Мы сварим твои решётки — испытывай, на здоровье, — сказал Аржаков. — Но я бы не надеялся, что этой самодеятельности дадут какой-то ход.

— Благодарю, — ответил на это Директор. — Разрешите идти, товарищ капитан?

— Иди, — махнул рукой Аржаков. — Дня через три приходи — заберёшь решётки.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, учебный полигон, 19 декабря 1983 года*

— Может, не сработает, — пожал плечами Директор. — Тут 50/50 — заранее не угадаешь.

Рембатовцы изготовили решётки точно по его чертежам, по три экземпляра каждого образца.

Просто так, впятером, на полигон выезжать, как оказалось, нельзя — обязательно надо брать бойцов, чтобы из чего-нибудь постреляли и чему-нибудь поучились. Во всяком случае, именно так всё объяснил Гаськов. Поэтому с ними прибыл 1-й взвод 2-й роты 1357-го отдельного батальона охраны, которым командует хороший друг полковника Гаськова, подполковник Базарский.

Он же достал где-то два десятка трофейных выстрелов для РПГ-7, которыми можно невозбранно пострелять по решёткам.

Тестируемые решётки установлены на списанные и десятки раз обстрелянные остовы от БМП-1 и БТР-60 — это было необязательно, но так нагляднее.

— Что-то сомневаюсь я, что эти решётки хоть что-то остановят… — скептическим тоном произнёс полковник Гаськов.

Для всех вокруг выгода от решёток совершенно неочевидна, потому что это контринтуитивно.

«Подсознательно это воспринимается людьми, как переноска воды в решете», — подумал Директор. — «Ну как может какая-то решётка остановить противотанковую гранату? А она может, пусть и не со 100% вероятностью».

— А вот сейчас увидим, — улыбнулся полковник Кикоть, командир ОСпН «Омега».

Гаськов общается с Валентином Ивановичем довольно-таки неплохо, поэтому он согласился посмотреть на испытание решёток.

Вместе с полковником Кикотем прибыл один спецназовец, лейтенант Олег Бухтояров. Он-то и будет стрелять по мишеням.

А бойцы Базарского находятся в западной части полигона — стреляют по мишеням. Сам подполковник Базарский не поехал, хотя обещал Гаськову.

— Итак, лейтенант Бухтояров, — сказал полковник Кикоть. — Задача — поразить двигательный отсек БМП-1. Исполнять.

Остов бронемашины стоит левым бортом к огневому рубежу, что должно имитировать типичное поражение бронетехники стреляющими из засады душманами.

Спецназовец прицелился из РПГ-7 и выстрелил.

Противотанковая граната преодолела сотню метров и попала ровно в центр решётчатого экрана, в оптимальное для поражения двигателя БМП-1 место. Но, к удивлению почти всех присутствующих, взрыва не произошло.

«Повезло», — подумал Директор и подкинул монету номиналом в 2 афгани. — «Орёл».

Ширина зазора между рейками решётки у этой модели составляет 55 миллиметров — такая частота увеличивает шанс попадания в саму рейку, что вызовет штатное срабатывание взрывателя и поражение цели, но зато полностью исключает пролёт гранаты в пространство между рейками.

Видно, что противотанковая граната торчит в решётке — это было очень удачное попадание.

У Директора есть ещё две модели — на 60 и на 70 миллиметров зазора. По три экземпляра для испытания каждой модели — это ненаучно, но ему и не нужны научные результаты. Ему нужен эффект, чтобы присутствующие сами захотели проверить всё тщательнее…

— Случайность, — сказал полковник Гаськов.

— Давай ещё! — приказал своему подчинённому полковник Кикоть.

Спецназовец зарядил в гранатомёт новую гранату, прицелился и произвёл выстрел. На этот раз произошла детонация, но без вторичной. Скорее всего, застрявшая граната просто разрушилась.

— 50/50, — напомнил Директор и снова подкинул монету. — «Орёл».

Когда дым развеялся, стало видно, что решётчатый экран сильно деформирован. В бинокль пробитое отверстие не разглядеть — нужно приближаться и изучать внимательно.

— Давай в следующий экран! — приказал Валентин Иванович.

Его подчинённый перезарядил гранатомёт, вскинул его на плечо, прицелился и сделал очередной выстрел.

Снова детонация.

— Ещё один экран! — приказал командир «Омеги».

А в этот раз граната разрушилась и упала на песок.

— Ещё раз! — приказал полковник Кикоть.

И снова разрушение гранаты. Она не застряла, как предыдущая, а отвалилась и рухнула в пыль, носом вперёд, но не взорвалась, что свидетельствует о выводе из строя пьезоэлектрического взрывателя.

— Это не похоже на случайность, — произнёс Валентин Иванович. — Лейтенант Бухтояров, это похоже на случайность?

— Никак нет, товарищ полковник! — ответил спецназовец. — Больше похоже, что эта решётка, действительно, работает!

— Нужно больше статистики, товарищ полковник, — предупредил Директор. — Если провести и задокументировать обстрел нескольких десятков решёток, то будет получено убедительное доказательство эффективности, с твёрдыми процентами.

— Как ты догадался до такого? — спросил озадаченный Гаськов.

— Честно, товарищ полковник? — уточнил Директор.

— Конечно, — кивнул Константин Эдуардович.

— Мне не понравилось находиться рядом с подбитым БМП, — ответил Директор. — И тогда я вспомнил, что наши, в Великую Отечественную, ставили решетчатые экраны на Т-34–85 — видел когда-то давно несколько фотографий. Вот и сложилась идея. А потом капитан Аржаков, из 762 рембата, сказал, что решётки уже начали ставить на танки.

— Хм… — задумчиво хмыкнул Гаськов. — Значит, адаптация старых идей…

— А может, его в Панджшерское ущелье закинуть на вертолёте? — усмехнулся полковник Кикоть. — Если ему там не понравится, то он точно выработает для нас решение, как выкурить оттуда Масуда, ха-ха-ха!

— Нет, такой человек нужен нам здесь, — с улыбкой покачал головой Константин Эдуардович. — Что ж, продолжим обстрел?

— А почему нет? — спросил Валентин Иванович. — Лейтенант Бухтояров — огонь по команде.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, квартал Шашдарак , квартира Орлова, 25 декабря 1983 года*

— … еле трусами отмахался — хотели в Алма-Ату отправить, — продолжил рассказ Геннадий. — Ну, сам понимаешь — перестраховщики. Но кое-как уговорил.

— Повезло, — кивнул Директор.

Он посещал Орлова в госпитале лишь два раза, чтобы удостовериться, что с его «ценным активом» всё в порядке.

«Интересная ситуация», — подумал он. — «Орлов и Гаськов считают „ценным активом“ меня, а я их — это не win-win, а кто-то просто серьёзно заблуждается. И сегодня мне нужно попробовать узнать, кто именно».

Налив минералки в стакан, Директор отпил из него и довольно кхекнул — Ессентуки-17 тут, на его субъективный взгляд, как-то вкуснее. Но, скорее всего, виноваты рецепторы Жириновского, которые воспринимают многие вкусы как-то иначе, чем оригинальные рецепторы Анатолия Орехова.