Вождь - Алекс Хай

тот же резонанс, что я чувствовал, когда сталкивался с чужими мыслями. Генерал внутри меня насторожился: вспомнил опасные игрушки.

Но главное ждало дальше.

Мы вошли в зал, где на пьедестале в круге из белых символов лежал жезл. Не оружие — произведение искусства. Белый стержень с прорезями, внутри которых светился чистый кристалл Ноктиума. На навершии — спираль, будто вытянутая из самого воздуха. От жезла веяло силой, дикой и вместе с тем подавленной, как зверь в клетке. Мощь колоссальная.

— Это один из недавних проектов, — сказала белотканница.

Виррен подняла его легко, словно это был не инструмент войны, а дирижёрская палочка. Она сделала знак одному из ассистентов. Тот нажал на кнопку в нише, и к пьедесталу на автоматической тележке подъехал кусок каменной плиты толщиной с мою голову.

Виррен направила жезл — и воздух вздрогнул. Спираль загудела, вспыхнула белым пламенем. Луч из навершия прорезал камень, как масло. Камень задымился, края оплавились.

Но я видел и другое: корпус жезла тоже начал дымиться, руны на прорезях треснули, а кристалл внутри потемнел. Виррен опустила жезл на пьедестал — и тот едва не рассыпался от перегрева.

— У захватчиков было мощнейшее оружие, — гордо произнесла она. — И мы пытаемся его воссоздать.

Я посмотрел на расплавленный камень и сказал холодно:

— Хорошая попытка. Но неудачная.

В её глазах мелькнуло раздражение, но я уже делал шаг вперёд, разглядывая корпус. Проблема была очевидна: стабилизирующие руны расположили слишком близко к сердцу кристалла. Да, это устройство воссоздавали по имперским чертежам или на основе обломков реального оружия. Но чертёж был неполным.

— У вас перегрев в этой части корпуса, — сказал я спокойно, указывая на место, где навершие соединялось с рукоятью. — Резонанс не гасится, а копится. Вот почему корпус трещит. Нужно ввести второй контур отвода энергии. Не прямой, а спиральный. Вот здесь. — Я провёл пальцем по краю прорезей. Тогда энергия распределится вдоль всего стержня, а не упрётся в одну точку.

Я увидел, как глаза Виррен слегка расширились. Она переглянулась с парой людей в мантиях.

— Что скажете на эту гипотезу?

— Мы уже думали об этом, госпожа. Необходимо произвести расчёты…

— Делайте!

Она повела меня дальше, но я чувствовал её ментальный фон — дрогнувший, напряжённый. Её гордость только что треснула, как те руны на жезле.

Я усмехнулся и отступил на шаг.

— Ваши мастера хорошо копируют, опираясь на уровень доступных знаний. Но без памяти тех, кто пользовался этим оружием, вы лишь дети, играющие в солдатиков.

Она приподняла подбородок, будто пыталась скрыть внутреннюю дрожь. Но в её глазах впервые мелькнуло не снисхождение, а уважение.

— Страж Ром, — сказала она медленно. — Вы удивляете меня больше, чем даже я ожидала.

Я улыбнулся, не сводя с неё взгляда.

— Неужели создатель боится своего творения?

Виррен не ответила. Но я сосредоточился на другом — на Мысли. Я чувствовал её ментальный фон. Волны, ровные и холодные прежде, дрожали, и она не смогла вовремя обуздать чувства. Мне было знакомо это ощущение — страх. Страх перед результатом содеянного.

Словно кто-то впервые показал ей, что её уверенность — лишь иллюзия. Только сейчас она окончательно осознала, насколько эксперимент вышел из-под контроля.

Виррен стояла передо мной — прямая, как копьё, с лицом, в котором не было ни одной лишней эмоции.

— Вы — чудо, страж Ром, — произнесла она. Голос у неё был ровный, но в нем слышался металл. — Блик. Тень. Мысль. Первый носитель трёх склонностей за века. Вы должны участвовать в проекте, стать его смыслом. Мы наконец-то добились устойчивого результата, и ещё через несколько поколений…

Я усмехнулся.

— Так вот оно что.

— Я предлагаю вам не просто партнёрство, страж Ром. Лидерство. Кланы Альбигора погрязли в междоусобицах. Они объединились по одному признаку, но не понимают, что это ведёт их к гибели. Вместо того, чтобы пытаться укрепить свою кровь, они, наоборот, всё сильнее отдаляются друг от друга. Согласно нашим расчётам, через две сотни лет склонности практически выродятся. Единственный способ остановить вырождение способностей — смешение кровей. Разнообразие…

Виррен очень хорошо ориентировалась в вопросе и пришла к тем же выводам, что и я. Только у меня был доступ к памяти и знаниям Генерала, а магистр с коллегами дошли до всего своим умом. И шли к этому многие годы.

— Так что вы предлагаете именно мне? — вздохнул я, понимая, что до этого меня просто пытались обработать.

Виррен улыбнулась и кивнула в сторону лабораторий.

— Кто-то должен взять на себя инициативу по изменению ситуации. Ни кланы, ни тем более горожане, ни даже Совет Альбигора не согласятся на столь решительные перемены. Все они живут сегодняшним днём и самое большее способны взглянуть на пару поколений вперёд. Я же говорю о том, что ждёт нас через столетия. И совершенно очевидно, что мы должны взять в свои руки будущее города.

Я широко улыбнулся.

— Я правильно понимаю, что всё, чем вы здесь сейчас занимаетесь, по сути, имеет лишь одну цель — захватить власть в городе?

Магистр Виррен покачала головой.

— Я бы не назвала это так.

— А как вы это называете? Вы создаете оружие, средства защиты и даже людей вроде меня.

— Мы создаём будущее.

— Здесь, в закрытых подвалах. Оберегая эти разработки ценой человеческих жизней, ага. — Я уставился на Виррен. — Почтенная, мы все здесь взрослые люди. Называйте вещи своими именами.

Женщина хмыкнула и поправила выбившуюся из пучка прядь волос.

— Своими именами, страж Ром? Хорошо. Мы намерены создать новую элиту, которая обеспечит процветание. И если для этого понадобится избавиться от старой… Что ж, за прогресс всегда приходится платить.

Она шагнула ближе. И в тот же миг я ощутил давление. Ментальное, стремительное, как река в половодье. Её Мысль пыталась войти в мой разум, показать картинки будущего: сияющий безопасный город, мир и спокойствие, в котором дети свободно владеют всеми склонностями; новые учреждения вместо кланов, справедливая оценка способностей… И даже статуя с моим лицом на центральной площади.

Соблазнительное зрелище, не спорю. Неопытный мальчишка был бы в восторге от такой перспективы. Но я знал, как происходит резкий слом любой системы. И какими жертвами он даётся.

Мы с Виррен хотели одного и того же в итоге — сделать потомков империи сильнее и предотвратить деградацию. Но методы у нас явно отличались.

Я поднял ментальный щит — крепость из