Маг теневой империи - Артем Сокол

на наш розыгрыш!

Фигурка махнула рукой, и книга в моих руках внезапно превратилась в горсть конфетти. По всей библиотеке раздался оглушительный хохот — нечеловеческий, многоголосый, будто сама древность потешалась надо мной.

Кот на моём плече медленно повернул голову, его глаза сузились до щелочек. И он возмущённо прошипел:

— Тебя, — сказал он, — только что разыграли студиозы древности, любители сомнительных приколов.

Я сжал кулаки, и конфетти просочилось сквозь пальцы.

— Ладно, — пробормотал я. — Но тогда почему руны на моей руке до сих пор горят?

Кот замолчал.

А где-то в глубине библиотеки снова раздался смех, гулко отдаваясь в переходах между стеллажами.

На этот раз — куда менее дружелюбный.

* * *

Когда я впервые переступил порог Академии, мне казалось, что каждый студент мечтает дойти до конца — стать магом, обладателем титула и власти. Но реальность, как всегда, оказалась куда прозаичнее.

К четвертому курсу из нашей группы осталось меньше трети. В магистратуру поступили вообще всего пять человек. Аристократы, которым не нужна была военная карьера, спокойно покинули стены Академии после второго курса, довольствуясь званием адепта. Зачем рисковать жизнью ради титула, который у них уже был по праву рождения? Их семьи и так занимали высокие позиции при дворе, а магическое образование лишь добавляло веса их репутации.

Простолюдины же… с ними было интереснее. Казалось бы, для них звание мага — единственный шанс вырваться из нищеты, получить дворянство, открыть двери в высшее общество. Но большинство предпочло остаться адептами. Трезвый расчет: звание адепта давало хорошо оплачиваемую работу, уважение в городе и главное — гарантировало, что ты доживешь до следующего утра.

Я видел, как они уходили. Некоторые — с облегчением, другие — с горечью, но почти все — с пониманием, что сделали правильный выбор. Академия не прощала слабости. Третий курс уже отсеял тех, кто недооценил его. Четвертый обещал быть еще жестче.

— Удивлен? — Гаррет, сидя на подоконнике нашей комнаты, щелкал золотой монетой. — Люди всегда выбирают безопасность над амбициями.

— Не все, — я перебирал в руках артефактный куб, подарок Малгрэма. — Иначе бы мы с тобой не сидели здесь.

Он усмехнулся:

— Потому что мы идиоты.

— Потому что у нас нет выбора.

И это была правда. Для таких, как я, отступление означало поражение. А поражение — смерть.

В коридоре раздались шаги — тяжелые, уверенные. Дверь распахнулась без стука, и на пороге появился Элиас, его лицо было бледнее обычного.

— Ты видел списки?

— Какие еще списки?

— На четвертый курс допущено всего тридцать человек. Пятнадцать аристократов и пятнадцать простолюдинов, кроме нашей команды простолюдинов ещё девять человек, но все они уже заключили пожизненные магические контракты слуги с сильными аристократическими родами, только наша команда пока остаётся независимой.

Я переглянулся с Элиасом, потом медленно улыбнулся.

— Тридцать человек, говоришь? — Перевернул куб в руке, ловя отблеск света от его граней. — Интересное число.

— Интересное? — Гаррет приподнял бровь. — Оно чётное.

— Именно. — Я поставил куб на стол. — Значит, нас не просто отобрали. Нас сбалансировали. Не просто по оценкам, а по каким то ещё критериям.

В комнате повисло молчание. Все понимали, что это значит.

— Они хотят, чтобы мы дрались, — пробормотал Ирма, скрестив руки. — Опять.

— Нет. — Я провёл пальцем по поверхности куба, и тот раскрылся, как цветок, обнажив крошечный кристалл внутри. — Они хотят, чтобы мы выжили.

— В чём разница? — фыркнул кот, свернувшись на подоконнике.

— В скорости.

Я поднял кристалл, и он вспыхнул голубым светом. В воздухе проступили контуры — схема человеческого скелета, каждая кость помечена рунами.

— Вот наш ответ.

Элиас наклонился ближе.

— Это… руны?

— Да. Но не просто руны. — Я ткнул пальцем в череп на проекции. — Управляющий символ здесь. А на остальных костях — заклинания.

Гаррет присвистнул:

— Ты хочешь нанести руны на кости?

— Уже вшил. — Я развернул рукав, показав шрам на запястье. Под кожей слабо мерцала руна. — Тестовая модель.

Ирма осторожно коснулся проекции.

— И это работает?

— Смотри.

Я щёлкнул пальцами.

Между нами вспыхнул огненный шар — не за одну-две секунды, как обычно, а мгновенно. Без жестов, без слов. Просто мысль.

— Чёрт… — Элиас отпрянул. — Ты даже не шевельнулся.

— Потому что заклинание уже здесь. — Я постучал по черепу на проекции. — Оно не произносится. Оно выстреливает.

Кот поднял голову, глаза сузились:

— Ты понимаешь, что это значит, да?

— Что?

— Теперь ты — ходячий артефакт.

Я ухмыльнулся.

— А ты — говорящий кот. Кажется, мы оба уже давно вышли за рамки «нормального».

Гаррет склонился над схемой, его пальцы скользили по костям, будто он уже выбирал, какие заклинания куда поставить.

— Двести пять заклинаний… — пробормотал он. — Это же целый арсенал.

— Да. Но выбирать нужно с умом. — Я развернул список. — Одно заклинание — одна кость. Хотите огненный шар на фаланге пальца? Пожалуйста. Но тогда на эту кость больше ничего не поставить.

— А если выбрать что-то мощное? — Ирма указал на рёбра. — Вот тут, например…

— Можно. Но тогда придётся жертвовать гибкостью. — Я повернул схему. — Лучше комбинировать. Основные атакующие — на крупные кости. Защиту — на таз и позвоночник. Всё остальное — вспомогательные.

Элиас задумался.

— А управляющее заклинание? Ты сказал, оно на черепе.

— Да. Оно связывает всё воедино. Без него руны просто горят, но не работают.

— И как его нанести? — Гаррет посмотрел на меня.

Я медленно улыбнулся.

— Больно.

— Конечно, — вздохнул кот. — А как иначе?

* * *

Мы начали той же ночью.

Заклинательный зал в подземелье был заперт, факелы давали неяркий свет, на полу начертан круг защиты. В центре — Ирма. Первая.

— Готова? — Я держал в руке иглу из обсидиана, зачарованную на перенос рун.

Она кивнула, стиснув зубами кожаный ремешок.

— Давай.

Игла коснулась её лба.

Ирма замерла. Потом её тело напряглось, как тетива лука, и она закричала — тихо, сквозь ремешок, но этого хватило, чтобы по спине пробежали мурашки.

Кровь не текла. Вместо неё из-под иглы расползались тонкие голубые линии — руны, вплетающиеся в кость.

— Держись, — пробормотал я, чувствуя, как её магия бьётся в моих пальцах, как пойманная птица.

Прошло десять секунд.

Двадцать.

Минута.

Игла наконец остановилась.

— Готово.

Ирма обмякла, её дыхание было частым, поверхностным. Но когда она подняла руку, пальцы дрожали не от боли — от энергии.

— Чувствуешь? — спросил я.

Она медленно кивнула.

— Да. Как будто… — Она сжала кулак. — Как будто всё внутри горит.

Я откинулся назад, вытирая пот со лба.

— Теперь попробуй.

Ирма закрыла глаза.

И взорвалась.

Нет, не буквально. Но в тот момент, когда она захотела — воздух вокруг неё вспыхнул барьером.

— Боги… — прошептал Элиас.

— Не боги, — я