Сердце Изнанки. Книга 3 - Олег Валентинович Ковальчук

небольшого участка с высоким кирпичным забором, плотно заросшим вьюном, и уперлись в кованые металлические ворота.

— Вот, собственно, и то самое поместье, — объявил Мартынов с гордостью.

— А хозяева против не будут, что я здесь буду жить? — поинтересовался я.

— Да нет, что вы! Они сюда точно не ногой, по крайней мере ближайшие лет двадцать, пока поколение не подрастёт. Тем более что они даже рады будут, если здесь кто-то поселится и приглядит за домом, а то он так в негодность придёт без жителей. Вы же сами знаете — если в доме не живут, дом чахнет. А так, если вы ещё хороших людей сюда поселите, так дом и вовсе расцветёт, будто цветок в мае!

Дом действительно оказался впечатляющим. Это был особняк в три этажа — гораздо богаче, чем у Пылаевых, я бы даже сказал, богаче, чем у Злобина. Довольно массивный, с колоннами у главного входа и широкими террасами на втором этаже.

Только войдя в просторный холл с мраморными полами и хрустальной люстрой под самым потолком, я понял, что это только начало.

— Здесь восемнадцать спален! — принялся перечислять Мартынов, водя меня по комнатам. — Есть бассейн, два теннисных корта, спортивная площадка — не стадион, конечно, но приличная. Зал для приёмов, несколько гостиных, два спортивных зала, большая кухня, две столовых… Да ещё библиотека с редкими книгами, винный погреб, оранжерея!

— Да куда же мне такие хоромы? — спросил я удивлённо. — И вообще, сколько за это буду должен платить?

— Ой, поверьте, сумма вообще небольшая, я бы даже сказал — смешная! К тому же давайте поговорим об этом через годик. Так скажем, вы пока здесь поживите, обживайтесь, а когда вам здесь понравится, мы с вами вернёмся к обсуждению цены и там уже сойдёмся.

— Нет, так дело не пойдёт! — твёрдо заявил я. — На то, чтобы вы мне озвучили цену постфактум, я не согласен.

— Никакой цены! — замахал руками Мартынов. — Будете жить здесь бесплатно! Поверьте, моя благодарность к вам настолько обширна, что я готов подарить вам год пребывания в этом поместье абсолютно за доброе слово — только чтобы укрепить наши с вами взаимоотношения! Работать с вами — сущая награда, и, не побоюсь этого слова, вы буквально приносите удачу вашему верному слуге! — Он поклонился театральным жестом. — Готов делать всё, что угодно, лишь бы вы дальше работали со мной!

— Да где ж я перед вами так провинился, что вы столько всего готовы делать? — недоумевал я.

— Провинились? Ну что вы, что вы, ваше благородие! — всплеснул руками Мартынов.

— Я рассчитываю, что мы теперь с вами будем большими друзьями как можно дольше, — произнёс купец с довольной улыбкой. — И ещё, если у вас появятся ещё такие же монстры, вызнаете, кому их продавать!

— Да я как-то на них не специализируюсь, — произнёс я осторожно. — Так повезло одного убить.

— Да-да-да, Роман Михайлович Злобин мне именно так и сказал! — заявил купец с явным энтузиазмом. — Я, конечно же, поверил каждому его слову, но всё же очень надеюсь, что впредь вы будете работать только со мной. И, кстати, не рекомендую дальше вести дела с этим Борисом Гончаровым и с его братцем — это те ещё ушлые спекулянты! Они из вас все деньги так и высосут при этом и не подумают о вашей выгоде. А я вот знаю, что все сделки должны быть выгодны для обеих сторон, и делаю всё, чтобы со мной было работать удобно и выгодно.

Мартынов явно входил во вкус, расписывая преимущества сотрудничества с ним. Видимо, перспектива получать редкие материалы от меня его сильно воодушевляла.

— Ну что ж, не будем разглагольствовать, меня ждут дела, — наконец заключил он, протягивая мне связку ключей. — Вот вам ключи, вы обживайтесь. Охрану и сторожей я предупрежу, что теперь вы им платите жалованье, — он мне подмигнул, расхохотавшись. — Так же, прислугу и обслуживание дома тоже на вас, думаю, вы не против. А так всех вам благ, ещё увидимся, и жду от вас новую партию древесины!

Я пожал руку Мартынову, и он оставил меня одного. А дом, к слову, и вправду был впечатляющий — я уселся на небольшую оттоманку, стоявшую рядом с тёмным провалом камина, который явно давно не топили. Эх, сюда бы сейчас дровишек да погреться у огня, вытянув ноги… Но это удел уставших людей, мечтающих о пенсии, а мне ещё очень много дел надо сделать.

Долго обдумывая, с чего начать, набрал номер Слуцкого. Мэр ответил почти сразу, голос его был хриплым и уставшим.

— Здравствуйте-здравствуйте, — произнёс я бодро. — Сколько времени не слышались! Слышал, ваш план удался, и Медведев спасён.

Слуцкий молчал, наверное, секунд тридцать, обдумывая сказанное мной. В трубке раздался громкий щелчок — видимо, он прикуривал, или… слдеала какую-то другую операцию. Уж не записывает ли он наш диалог? Затем он, набрав полную грудь воздуха, спросил:

— Я думал, это ваших рук дело — всё так чётко сработано, так профессионально! Давно не видел такой работы. Кроме вас, как по мне, никто такую операцию и не мог провернуть.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — ответил я с напускным недоумением — точно, записывает. Вот ведь… Одно слово — чинуша. ПОжтому принялся осторожно отвечать: — Я ведь выслушал ваш план, ну что сам-то я могу сделать? Я всего лишь маленький барон, а у вас ведь в руках вся мощь государственного аппарата Братской губернии!

Видимо, мэр запаниковал и сейчас ищет крайнего — оно и понятно. Кажется, из-за этой сорванной казни и всего происходящего в городе поднимется большой шум, и прилетит, в том числе, и мэру.

— Нет! — наконец произнёс Слуцкий решительно. — Я к этому не имею абсолютно никакого отношения! Ни о каких планах никогда не слышал, никому ничего не говорил! — Произнёс он, видимо опасаясь, что я тоже записываю разговор. А затем добавил: — К слову, вы слышали — генерал Петрищев пытался покончить с собой?

— Серьёзно? — удивился я, хотя новость меня не особенно поразила.

Слуцкий выждал, будто надеясь, что я еще что-то скажу, но потом разочарованно продолжил:

— Да нет, конечно, — ответил мэр, тщательно вслушиваясь в каждое моё слово. — Он лишь звонил мне и жаловался, что поглядывает на