Системный Творец V - Александр Сорокин

крепостную башню, был сплетен из живой, пульсирующей темной энергии. Его ветви, словно щупальца гигантского спрута, медленно и угрожающе колыхались. С листьев, каждый размером с боевой щит, капала ядовито-зеленая жидкость, разъедавшая камень мостовой.

Аврелиан, чья память хранила классификацию всех известных монстров Леса и за его пределами, мог с полной уверенностью заявить: подобного он не встречал. Лес порождал лишь диких, уродливых тварей, но не исполинские, словно выстроенные по чертежам, организмы. В его сознании проступила истина: это оружие, взращенное и направленное волей Системных Творцов.

Пальцы, сжатые гневом, вцепились в холодный мрамор. Резные узоры парапета не выдержали: камень рассыпался в прах, словно под его ладонями был не минерал, а песок. В груди, как ледяной вулкан, извергался гнев — старый, безжалостный, не знающий пощады. Они посмели нанести удар в самое сердце его владений! Осквернить его столицу! Такое преступление не прощалось. Оно смывалось только кровью.

Он был Аврелианом, Бессмертным Монархом, и не позволял эмоциям управлять собой. Император заставил себя сделать глубокий вдох, и обжигающая ярость отступила, сменившись леденящим спокойствием. В его голове пульсировал вопрос: зачем? Для чего Творцам понадобилось идти на такой отчаянный, самоубийственный шаг? Да, они были изгоями, еретиками, ненавидели Империю и ее законы и всегда вели войну из тени. Диверсии, саботаж, тайные убежища — их обычное оружие. Но открытое нападение на столицу… Это было не просто безрассудством, а безумием. Что заставило их изменить стратегию? На что они надеялись, бросая вызов самой Империи?

Его взгляд, отточенный веками, сузился. Мысленно он активировал «Око Дракона»- умение, тысячекратно усиливающее зрение и позволяющее видеть потоки энергии. Картина у подножия чудовищного дерева предстала перед ним в совершенно новом, тревожном свете.

Император ожидал увидеть хаос, панику, своих солдат, штурмующих монстра. Но реальность оказалась иной. Его легионеры действительно окружили дерево, но не для атаки. Они стояли на почтительном расстоянии, выстроившись в оборонительные порядки, и их позы выражали не ярость, а глубокую растерянность и страх.

А само дерево… сражалось. Но не с его воинами.

Вокруг корней, в воздухе, между колышущимися ветвями метались десятки фигур в темных облегающих одеждах с масками на лицах. Их движения были быстрыми, как порыв ветра, и смертоносными, как удар кинжала в спину. Они демонстрировали невиданные Аврелианом умения: волны, искажающие пространство; взрывы чёрной энергии, разрывающие материю; мгновенные телепортации. Их сила и уровень Путей… потрясли даже Императора. Это были не просто сильные бойцы, а монстры, каждый из которых мог в одиночку уничтожить целый легион обычных солдат.

Аврелиан вгляделся в энергетические узоры, в чуждые, диссонирующие мелодии их Путей. И всё стало ясно. Это были не жители Эйвеля, а иномирцы.

Осознание обрушилось на него, как удар. Значит, Творцы… не нападали? Они защищали его город от неведомого, чудовищно сильного врага?

В его сознании начала вырисовываться холодная, неумолимая логика. Дерево не нападало на город, не крушило его, не сеяло смерть среди мирных жителей. Оно лишь отбивалось от теневых воинов, действуя с пугающей, растительной методичностью. Его ветви-щупальца хлестали врагов, корни вздымались из-под земли, пытаясь схватить, а с листьев сыпались облака ядовитой пыльцы, заставляя атакующих отступать. Это была мощная, чужая, внушающая страх оборона.

Пока что мозаика не складывалась, информации было недостаточно.

Но едва его мысль начала обретать форму, как воздух перед ним задрожал и сгустился, образовав сияющую, полупрозрачную сферу. В ее центре возникло лицо. Юное, испачканное кровью и сажей, но с горящими, как раскаленные угли, глазами. В их глубине читались не только боль и ярость, но и непоколебимая, стальная воля.

— Жители Эйвеля! — голос, молодой, но обладающий силой, пронзил сознание Аврелиана. — Я — Макс. Тот, кого Система назвала Первым Игроком. И… Системный Творец.

Аврелиан не шелохнулся. Он впитывал слова, звучавшие как ересь, как предвестие вторжения чужаков, как весть о том, что старые порядки рухнули. В голосе юноши он слышал ярость и боль, видел за ним пепел руин и зарево пожаров. А затем прозвучали ключевые слова, которые перевернули его мир с ног на голову.

— Сила Творцов, которую вы так боялись, отныне будет направлена на вашу защиту! Я даю вам свое слово. Клянусь кровью, пролитой сегодня за этот город! Клянусь своей жизнью!

«За этот город…». Эхо этих слов отозвалось в сознании Аврелиана. Этот юнец, несмотря на свой возраст, был до безумия храбр. И его слова, эмоции, воля, переданные через системное поле планеты, прозвучали абсолютно искренне. Такое воздействие было под силу лишь тому, в ком говорила сама истина. Вопреки вековой ненависти и подозрительности, Аврелиан почему-то склонялся ему поверить. Все, что говорил юноша, идеально совпадало с той ужасающей реальностью, которую император видел собственными глазами: иномирцы, вторжение, и… Творцы, вставшие на защиту Эйвеля.

В таком случае… старые счеты пришлось отложить.

Аура Аврелиана преобразилась. Тяжесть и холод уступили место сконцентрированной, готовой к удару мощи. Он шагнул вперед, к самому краю балкона. Его воля, закаленная веками правления, слилась с протоколом системного умения.

— Легионеры Санкталии! — его голос, усиленный умением, пронесся над столицей, заглушая грохот битвы и вой сирен. Он был тихим, но проникал в самое сердце каждого жителя в радиусе многих миль. — Всем подразделениям в районе площади Незыблемого Закона — немедленно присоединиться к битве у Статуи Топора! Ваша цель — чужаки в черном!

Он сделал короткую, но судьбоносную паузу.

— И ни при каких обстоятельствах не трогать Системных Творцов и их дерево! Отныне и до дальнейшего распоряжения все приказы об уничтожении Творцов отменяются!

Голос звенел сталью, но в нем уже не было ярости — лишь холодная, прагматичная решимость.

— Объединимся ради общего выживания!

* * *

Я едва успел перевести дух после короткой остановки и с удивлением заметил, что раны благодаря «Абсолютному Телу» и новому Пути не только перестали кровоточить, но и начали затягиваться. А Бранка, будто и не нуждалась в отдыхе, уже рванула вперёд, демонстрируя невероятную выносливость.

Еще несколько долгих, изматывающих часов мы пробирались сквозь холмистую, поросшую жухлой травой местность, избегая дорог и населенных пунктов. Я нервно озирался, вглядываясь в горизонт в тщетной попытке уловить движущийся силуэт — предвестник угрозы. Но вокруг были лишь бесконечные холмы и свинцовое небо. Странное, тревожное ощущение преследования невидимым хищником сводило с ума.

Впереди, на гребне очередного пологого холма, внезапно возникли пять темных силуэтов. Они стояли неподвижно, неестественно ровно, словно часовые, замершие на посту на фоне бледного неба. Мое сердце екнуло. Я инстинктивно крепче сжал рукоять топора и бросил быстрый, вопросительный взгляд на Бранку, ожидая ее команды: залечь или изменить курс.

Но